Долгая дорога
Отец Антона вечно был в разъездах. Из детства осталось ощущение – отец приехал, значит в доме царит радость и оживление, будто Новый Год настал. Но проходило совсем мало времени и он уезжал снова, пропадал на долгие недели.
Мать Антона была хорошей женщиной, но очень слабой и мягкой. Иногда она плакала из-за того, что на рынке на нее накричал продавец, или какая-то тетка в автобусе. Антон жалел маму. С самого детства ему казалось, что он старше и умнее, а мама, вроде младшей сестренки, Натки, и нуждается в его защите и помощи.
Все были в восторге от Антона – такой ответственный, настоящий мужчина! И только бабушка, пока была жива, все причитала: «Что ж вы у мальчишки то детство отобрали? Он же повзрослел не наигравшись!».
В восемнадцать лет Антон попал в армию. Он даже и не пытался откосить, напротив — сам пришел на сборный пункт. Когда его провожали на вокзале, Натка плакала и мать тоже:
— Ну как мы без тебя теперь?!
Антон гладил обеих по голове, успокаивал, говорил, что это только на полтора года. Но через полтора года домой Антон не вернулся. Нет, с ним все было хорошо, просто в части заметили толкового и ответственного парня. Командир предложил остаться служить по контракту.
Сперва Антон довольно прохладно отнесся к этому. Разговоры про раннюю пенсию и льготы, его не впечатлили. Поняв это, командир зашел с другой стороны:
— Есть такая профессия — родину защищать. Кто-то должен этим заниматься.
Антон вдруг вспомнил, как отец говорил ему как-то, перед очередным отъездом: «Мать и Натка на тебе, сын. Я для вас деньги зарабатываю, а ты должен их защищать», и спросил:
— Зарплату смогу домой переправлять? Хорошо. Тогда оформляйте.
Его отправили на базу, а оттуда Антон попал в горячую точку и в первые же дни понял, что никакая учеба к реальным боевым действиям не подготовит и что убить живого человека гораздо сложнее, чем манекен. Это знание стоило жизни одному из его товарищей, и Антон потом целую ночь пил спирт и плакал пьяными слезами. К рассвету его вытошнило. Казалось, вместе с отторгнутыми отходами вышла заодно и вся мягкость и нелепая жалость. Антон изменился за одни сутки так, как другие меняются за г. Теперь его не пугали трупы. В любом виде и количестве. Убивать врагов стало легче – ведь тут все просто, либо ты, либо тебя, и промедление может стоить жизни твоему товарищу. Такова жизнь, и переживать тут не о чем. Во вторую компанию Антон уже командовал ротой и бойцы обожали его за бесстрашие, решительность и почти отеческую заботу.
А в третью компанию Антона комиссовали по ранению. Такая глупость – напороться на растяжку! Один из новичков не заметил и задел тонкую проволоку ногой. За мгновение поняв, что сейчас случиться, Антон крикнул:
— Ложись! — бросился вперед, повалил бойца на землю за секунду до взрыва, и прикрыл собой. Взрыв грохнул и очнулся Антон уже в госпитале. Что отвоевался, он понял сразу, еще до разговора с врачом. Тело стало совсем чужим, особенно ноги. Сперва он думал, что вообще не сможет ходить, но когда во дворе больницы собралась вся его рота, Антон заставил себя встать и опираясь на костыли подтащил тело к окну. Внизу радостно заорали все его бойцы. Особенно громко кричал тот самый парень, которого он оттолкнул.
Антон помахал им рукой, заставляя себя держаться на ногах и не падать. Тем временем по всей больнице начали открываться окна, и больные, врачи и медсестры выглядывали во двор.
Антон заставил себя держаться на ногах, все время, пока перекрикивался с ребятами внизу. Но вскоре главврач выразительно постучал по запястью, а потом указал пальцем вниз и Антон вспомнил, что в больнице уже настал тихий час. Он скомандовал своей роте в последний раз: «Кругом! Шагом марш!»
Бойцы построились в шеренгу, отдали честь и строевым шагом покинули двор. Андрей оглядел соседей по палате и вышел в коридор. Превозмогая боль, заставил себя дойти до туалета, и там, застегнув дверь на крючок, неловко опустился на край лавки и вздохнул несколько раз, прогоняя слезы. Антон понимал — сколько бы не ждали его ребята, все равно уже не дождутся. На таких ногах не повоюешь, и стало быть старое кончилось и теперь Антону нужно начинать все заново. А в первую очередь заставить свои ноги хоть как-то работать.
Через пол года Антон выписался из госпиталя и ушел сам, на своих ногах, легко опираясь на палочку. На груди горел полученный недавно орден. Наградили его «За смелость и отвагу проявленную в непростой ситуации и решительные действия, спасшие жизни других людей». В чемодане у Антона лежала еще и звезда героя, полученная гораздо раньше, но ее он не любил. Звезда была получена после того, как его рота наткнулась в горах на засаду. Тогда они потеряли троих, так что звездой Антон не гордился, но орден, напоминавший спасенного пацаненка, носил постоянно и с гордостью.
Антон вернулся в родной город. Обнял постаревшую мать, наконец-то по настоящему познакомился с отцом – тот больше не ездил на север на заработки, осел дома.
Натка выросла, вышла замуж и родила сынишку и девчонку. Антон не знал, как ему с ними себя вести. Они напоминали котят, везде лезли, разбрасывали вещи, бегали, не глядя под ноги. Никакие слова на них не действовали и приказов они тоже не понимали, но потом залезали к Антону на руки и обнимая, прижимались маленькими, беззащитными тельцами и Антон неловко гладил их по головам и думал, что ради таких несмышленышей он и воевал и, что жизнь не зря прожита.
Впрочем ничего еще не было прожито – ему было всего тридцать и Антон устроился в службу безопасности в одну крупную организацию. Охранять людей, что еще он мог делать? Новые обязанности увлекли его, а умение нести ответственность помогли быстро пойти в гору. Через пять лет он ездил на новой машине, взял квартиру в ипотеку, по службе его повысили, а по ночам Антон начал видеть кошмары. Словно все ужасы, прежде запертые в его сознании, вдруг полезли скопом наружу.
В первый раз Антон проснулся в холодном поту – снова он, двадцатилетний пацан, шел по узкой, деревенской улочке, окруженной с двух сторон высокими заборами. Деревня казалась вымершей – ни людей, ни звуков, и вдруг из-за заборов начинали стрелять, и вся группа оказывалась под перекрестным огнем. Снова рядом умирал Мишка, с которым они прошли всю учебку, и Антон падал на землю, крича оскаленным ртом, и стрелял, стрелял
Он проснулся, все еще передергивая руками затвор автомата. Все мышцы свело напряжением, а по спине тек ледяной пот. Антон встал и долго пил на кухне ледяную воду. Его трясло – воспоминания налетели и жалили, словно рой ос и никак не хотели оставлять его. Наконец он открыл холодильник и налил себе пол стакана водки.
С тех пор так и пошло — каждую ночь Антон отстреливался от духов, вокруг гибли его бойцы. Они находили тела пленников, окровавленные и растерзанные.
Сперва сны приходили раз в месяц, потом раз в неделю, потом почти каждый день. Все кошмары, пережитые за десять лет, подсознание теперь услужливо демонстрировало ему. Антон перестал нормально спать, на работе появлялся злой, с красными глазами, срывался на подчиненных. Однажды он услышал, как ребята в курилке обсуждают его. Они говорили, что видно, их начальник пьет – приходит на работу с заплывшими глазами и не дает никому спокойно жить. Еще его называли зверем.
Антон задумался. Терять работу не хотелось и он, взяв отпуск, решил поехать в центр реабилитации. Но пробыл там недолго. Платный психолог тоже мало чем помогла. Зато в эти дни Антон понял, что если он напивается до остекленения, до полной потери сознания, сны не мучают его.
В одну из ночей, проснувшись после очередного кошмара Антон вскочил на кровати и огляделся ища раненого друга. Взревев:
— Твою мать!! – Антон вышел на кухню, подержал голову под струей, вытащил, отфыркиваясь отряхнулся, и решительно открыл дверцу холодильника. На ней выстроились в ряд три не початых бутылки водки. Втащив одну, Андрей достал стопку и замер с бутылкой в одной руке и рюмкой в другой.
— Если я не остановлюсь, то вскоре сопьюсь, — подумал он холодно. – Как тот парень из реабилитационного центра. Выкинут с работы, начнут трястись руки. Стану похож на жалкую развалину, подобие человека. Нет, это не по мне. Лучше бы уж тогда я умер в двадцать, как Миха.
Он сел за стол и закрыв глаза, наконец позволил себе вспомнить то, что так долго от себя же и прятал. Он позволил воспоминаниям вернуть его туда – в пустую деревню, с глухими заборами с двух сторон, и случиться всему, что итак случилось. На какой-то миг ему показалось, что он не сможет больше вдохнуть. Он вздрогнул, закашлялся, и вдруг вскочил и побежал в комнату, схватил ноутбук и принялся писать, выливая все, что жгло его изнутри. А на рассвете, уснул опустошенный и измотанный, и проспал до обеда. В следующую ночь кошмары его не мучили. Ну а когда они снова пришли, Антон уже знал, что ему делать.
Так и пошло – кошмар, ночь перед компьютером, передышка.
Со временем кошмары стали приходить все реже, а может он спокойнее на них реагировал. Записи все копились в ноутбуке. Удалять их Антону было почему- то жалко.
Однажды Натка случайно наткнулась на них и Антон замер, смущенный, будто она нашла порнофильм. И тут сестренка повернулась, и он увидел, что в глазах ее стоят слезы.
— Антоша! Это… это так горько! Но за душу цепляет! Не прячь эти рассказы от людей!
— А что мне с ними делать?
— Выложи в сеть.
Сперва он подумал, что это глупость, но слова Натки запали в голову и однажды он так и сделал – создал страницу в соц сети и один за другим начал выкладывать рассказы. Сперва никто их не читал, а потом Антон с удивлением заметил, что у него появились подписчики и что этим людям действительно нравиться то, о чем он пишет. Самые разные люди, которых он никогда не знал и не видел, начали писать ему, словно протянулись дружеские руки...
А потом его рассказ опубликовали в большой группе и все испортилось потому, что появилась Она – Марина Царькова, ехидная дамочка, с кошкой на авке.
Сначала она написала, что он не понимает, о чем пишет. «Эти рассказы полны ненужных эмоций, а автор лишен таланта и элементарных знаний предмета, о котором пишет».
— Я не знаю о чем пишу?! – воскликнул Антон прочитав это. – Ах ты!!
Сначала руки сами собой потянулись к клавиатуре, чтобы высказать все, что он думает, но сдержав себя, Антон решил отвечать сдержанно и не переходя на личности. Через несколько часов, он на пол листа расписал ответ, полный обдуманных фактов.
Ее ответ пришел через пять минут. Ехидные смайлики и: «Много букв. Устала читать непонятные термины!»
— Это они для тебя непонятные потому, что в войне ты разбираешься как эскимос в слонах! – подумал Антон.
« Если автору нечего сказать, кроме как запутывать читателей непонятными словами, это ясно говорит о его уровне профессионализма!»
— Что?! – теперь уже подскочил Антон. – Ах ты коза!
Он решил не отвечать ей. Ввязываться в перепалку не хотелось, но под его следующим рассказом снова появлялся ехидный комент этой дамочки.
Сперва Антон пытался разобраться и отбиться, но это оказалось не просто – он бил логикой, а Марина рассыпалась едкими замечаниями и выдумывала их так быстро, что он успевал отвечать.
Пытаясь понять, что ей вообще от него надо, Антон зашел на ее страницу и тут все встало на свои места – Марина тоже писала рассказы и тоже про войну. Прочитав несколько из них, Антон скривился – женщина вообще не понимала о чем пишет.
Ее герои воевали так, что в реальной жизни их перестреляли бы за пару минут. Кроме того они все были как на подбор красавцы – широкоплечие, синеглазые, легко совершали марш броски в сотни километров, расстреливали врагов навскидку с двух автоматов и все время спасали красавиц.
Вспомнив, сколько раз за годы службы он встречал прекрасных женщин, Антон во все горло расхохотался. Но потом смеяться перестал и задумался что ему теперь делать. Ясно, что неведомая Марина увидев в нем конкурента принялась его травить.
Ее автарка с улыбающимся котиком несказанно злила Антона. Он представил Марину Царькову старой девой, живущей одной и по ночам, сторчащую желчные коменты, в перерывах, между написанием слезливых историй. И самым печальным было то, что Антон совершенно не знал, что ему с ней делать.
На планерке, утром, начальник службы безопасности сообщил всем, что у компании в последнее время дела идут хорошо. Настолько хорошо, что руководство решило, что пора вкладывать деньги в благотворительность и как-то рекламировать себя. И в связи с этим вскоре будет проведен съезд для начинающих писателей с присуждением премий, участием звезд и прочим, прочим.
— Так что кому война – кому мать родна, — закончил начальник. – Пока эти писаки будут веселиться, мы будем организовывать безопасность. Задача для нас новая – семинар будет федерального значения, так что всем нужно подготовиться.
Антону на почту пришло приглашение – как молодого, перспективного писателя его пригласили участвовать. Хмыкнув, он написал отказ. Никто на работе не знал о его писательстве.
А через месяц, когда все уже началось, задумался: а может и Марину пригласили тоже? Раз уж его позвали, то почему бы и нет?
Антон открыл список участников и вскоре нашел нужные имя и фамилию.
— Ну вот и встретимся! – пробормотал он, хотя совершенно не представлял что будет делать, когда ее увидит.
Вычислив ее место, Антон спустился в зал, и прошелся между рядов кресел, ища нужное. Нашел и чуть не споткнулся – на том самом месте сидела девушка. Обычная девушка, лет двадцати восьми – тридцати, в очках, в блузке и юбке, довольно симпатичная.
Антон задумался – как же обманчива бывает внешность! С виду такая милая, а на самом деле!
Антон задумался – как же обманчива бывает внешность! С виду такая милая, а на самом деле! Интересно, как себя ведет эта кобра с людьми? Он решительно подошел к ней. Ну а что? Фотографий его она не видела в сети и шансы познакомиться были.
Сперва Антон взял неверный тон. Вспоминая едкие комментарии, он заговорил слишком развязно, но девушка вдруг посмотрела на него таким удивленным взглядом, что Антон устыдился своей пошлости и заговорил с ней иначе.
Марина говорила тихим, спокойным голосом, отвечала умно, смеялась у месту. Образ скандалистки с кошками, заботливо взлелеянный Антоном, таял на глазах. Он и сам не заметил, как присел на соседнее кресло и очнулся только когда рядом с ним кто-то отчетливо покашлял
Антон недоуменно поднял голову и увидел, что возле него стоит довольно пожилая женщина, вся в мелких кудельках, с ярко алыми губами. Демонстративно сунув бейдж ему в нос, она сказала:
— Вобще то это мое место, молодой человек. Но для порядочного человека было бы довольно увидеть, что перед ним стоит женщина. Увы, в современном обществе мужчин не воспитывают мужчинами. Отсюда все беды нашей несчастной страны.
— Вы хотите сказать, что все беды России из-за меня? – не поверил Антон вставая. Ростом он был метр девяносто, так что над кудрявой головой возвышался изрядно. Но женщину это не смутило – она запрокинула голову и ответила:
— Надо быть глупым человеком, чтобы все воспринимать на свой счет! Как вы еще живете с таким самомнением? Оно вам не мешает проходить в двери?
На Антона пахнуло чем-то ужасно знакомым. Даже вспотели ладони и засосало под ложечкой. Он просто перепутал кресла. Вот это и есть она — Марина Царькова. И тут вмешалась синеглазая девушка, которую он ошибочно принял за грымзу:
— Антон, познакомьтесь, это моя тетя, Марина Николаевна Царькова. Она очень хороший писатель и она… очень… милая и непосредственная, — умоляюще сказала она.
«Милая и непосредственная», поджав губы сверлила Антона взглядом, которым запросто можно было убивать на лету мух.
— Я вижу, — пробормотал Антон и развернувшись ушел. До самого вечера он пребывал в грустных размышлениях. Девушка была милая, очень милая. Но ее родственница! При воспоминании о Царьковой, все внутренности Антона скручивало в тугой узел.
Когда последний оратор закончил вступление и отгремели аплодисменты, Антон вдруг встрепенулся:
— Что это с ним такое?! Когда в последний раз ему по настоящему кто-то нравился?! И он готов потерять эту девушку только из-за того, что она племянница грымзы?! Ну уж нет! С грымзой он как-нибудь справиться! — Антон решительно развернулся и едва не упал – девушка стояла прямо за его спиной и ее рука была поднята, словно она хотела дотронуться до его или плеча. От неожиданности Антон застыл и вдруг забыл слова.
— Мм... кхм... – выдавил он.
— Простите, — произнесла девушка и опустив глаза неловко повернулась и пошла прочь.
— Куда вы?! – взревел Антон в два прыжка догоняя ее. – Я как раз хотел идти вас искать!
— Правда?! – не поверила она. – А я думала, что моя тетя вам так не понравилась, что вы меня и видеть не захотите!
— Да что вы! – немного смутился Антон. Все таки девушка словно угадала его недавние размышления.
— Вы не думайте про нее плохо. Она просто очень несчастный человек. Она больна. Давно и сильно. Отсюда такой характер. Вы бы видели, как она разговаривает с людьми в инете! Это же… Ох, я даже не могу передать вам всего… Но меня она любит и в душе она очень хорошая…
— Ясно, — ответил Антон. – А что, если я вас приглашу куда-нибудь поужинать? Вы мне расскажете про тетю и про себя что-нибудь? А я вам расскажу про себя...
— А тетя?!
— А что с ней? – не понял Антон.
— Мне нужно проводить ее в гостиницу. Я не могу ее бросить одну. Мне нужно ее хоть до номера проводить.
Антон глубоко вздохнул и сказал:
— Во-первых, скажите как вас зовут, во-вторых давайте на ты, а в третьих – где ваша тетя?
— Я Саша. А зачем вам моя тетя?
— Я думаю будет быстрее, если я подвезу вас до гостиницы, а потом мы с тобой поедем ужинать.
— А вы… ой, то есть ты и правда хочешь проводить мою тетю до гостиницы? Она ведь может тебе сказать что-нибудь… неприятное!
— Переживу как-нибудь, — отрезал Антон.
Спустя два года Антон кричал под окном роддома:
— Саша! Сааашаааа!! Саша, я тут!
Наверху распахнулось окно, и бледная Саша свесилась вниз и помахала рукой.
— Я тебя люблю! Спасибо за сына!
Она кивнула и улыбнулась устало.
— Ты уже разбирала передачу?
Она помотала головой.
— Тогда ты очень удивишься и обрадуешься, когда увидишь!
— Что?
— В пакете, в самом низу лежит книга!
— Уже вышла?! – подскочила Саша – Ваша книга уже вышла?! Ураааа!!!
— Ура, — ответил Саша и послал ей воздушный поцелуй.
Тут Сашу оттеснила от окна другая женщина. Антон еще раз помахал ей рукой и пошел к машине. Он все еще ходил с трудом – после ранения ноги не полностью восстановились, но это его не очень и беспокоило.
Антон щелкнул брелоком, открыл дверцу и уже вставляя ключ в замок бросил довольный взгляд на соседнее сидение. Там лежала книга. Такая же, как та, что он отнес жене. На белой обложке красовалось: «На острие ножа», а ниже фамилия автора, вернее авторов: Антон Погудин и Марина Царькова.
Вспоминая, как они ругались с тещей за каждую сцену, он подумал, что вся история написания книги – сплошная война.
Ах да, он же забыл!
Антон достал телефон и набрав номер сказал:
— Я только что от них. Все хорошо, Саша бледная, но в порядке… что?! Да я только- только сел в машину! Ну что ты орешь как грымза?! Да, я именно это и сказал — грымза вы Марина Николаевна и ничто вас не исправит! – улыбнувшись, он нажал отбой и завел машину. Нужно было еще столько сделать к возвращению Сашки и малыша!
© Ловец Снов
