— Посмотри на эту гниду: мы в Ваших услугах больше не нуждаемся! Да кто ты такая! Без году две недели в агентстве, а уже сделала выводы по каждому. Хренов кризисный менеджер!
Саша шел по Ланжероновской, шепча ругательства себе под нос и яростно размахивая руками. Остановился у ворот в Горсад и попытался закурить, но руки от злости так тряслись, что никак не удавалось справиться с зажигалкой.
— Да твою же мать! – в сердцах воскликнул мужчина и швырнул зажигалку в клумбу.
В этот момент зазвучала скрипка.
Апрельский вечер был теплым. Еще не темно, но солнце уже попрощалось. Наступало то самое волшебное время, когда все вокруг теряло свою четкость и приобретало сказочную недосказанность.
Легкий ветерок подхватывал нежнейшую музыку, возносил к верхушкам деревьев и рассыпал на гуляющих хрустальными каплями блаженства.
— Господи, как же это красиво, — выдохнул Шура – хоть что-то в этом злом мире осталось прекрасного.
Скрипач играл у другого входа в Горсад, со стороны Преображенской. И Александр, как зачарованный пошел к нему.
Это был худенький мальчик лет тринадцати, чистенько, но очень скромно одетый. Он был невысокого росточка, но прекрасная музыка делала его исполином, казалось, что исполнитель растет на глазах. Вот он уже выше деревьев и выше, выше, выше. Скрипка затихла.
Многочисленные зрители клали деньги в раскрытый у ног мальчика скрипичный футляр. Саша достал пятьдесят гривен, тоже нагнулся положить. И тут он заметил возле футляра громадного, рыжего кота, этакий кошачий сенбернар. У животного был спокойный, даже отрешенный взгляд, казалось, что он смотрит сквозь происходящего вокруг, куда-то в невидимое.
Саша засмотрелся на громадину и не выпустил купюру из рук. В этот момент когтистая, тяжелая лапа легла ему на кисть и потянула в низ, давая понять, что деньги надо положить в футляр.
— Ой! Ты, что делаешь? – вскрикнул от неожиданности Саша.
Рыжий недовольно смотрел прямо ему в глаза и глухо рычал.
— Что случилось? Тимон, что ты натворил? – забеспокоился скрипач.
Он присел и водил в воздухе рукой, явно ища кота. Мальчик был слепой. Тимон подставил ему под ладонь свою голову.
— Извините, он охраняет наш заработок и, иногда, переусердствует. Он Вам не навредил? – большие синие глаза в упор смотрели на Александра, в них были испуг и забота, но не было света.
— Все нормально. Давай я тебе тоже помогу.
Шура сложил все деньги из футляра в кошелек мальчика, под неусыпным контролем кота, и напросился проводить музыканта домой.
Они медленно шли по Пастера.
— Меня зовут Виталий. Большое благодарю Вас за помощь. Мне всегда везет на хороших людей, — улыбался скрипач.
Потом он рассказал, как три года назад они с отцом были в Берлине на музыкальном конкурсе, и попали в аварию. Папа погиб, а Виталик стал слепым.
— Знаете, Александр, я два года не брал скрипку в руки. Винил себя в гибели отца. Если бы мы не поехали на тот конкурс, он бы был жив. А потом врачи сказали, что моя слепота все-таки неизлечима.
Мальчик остановился. Опустил голову.
— Я в тот день решил с моста прыгнуть. Читал в какой-то трагичной книжице, как мальчик так убился. А мы тогда на Гоголя жили прямо у Тещиного моста.
И тут Виталий заулыбался. Присел, крепко обнял кота. Тот лизнул его в нос и громко замурчал.
— Это он меня спас. Я когда на мост стал выходить, Тимон мне прямо в ноги кинулся. Я упал, расплакался. Тетечка меня пожалела, домой отвела. А рыжий все время рядом был. Мама разрешила оставить. В следующем году буду в Столярского поступать. Мы уже где?
— К Торговой подходим, — ответил Саша.
Пока мальчик рассказывал свою историю, мужчина старался никак не шуметь, чтобы ничем не потревожить рассказчика. С каждым его словом, Саше казалось, что он сам становился все младше, а мальчуган все старше и старше. Да и проблемы его, и не проблемы вовсе, так пыль на дороге.
Подошла женщина к ним.
— Сынок, я уже тревожится стала. Хотела сама за тобой идти. Отчего ты так задержался?
— Мамуля, это Александр. Он мне очень помог и проводил. Иди, я тебя догоню.
Женщина поблагодарила Сашу и пошла во двор.
— Александр, я маме ничего не рассказывал про мост, для нее и так всего хватит. Поэтому, держите наш разговор в тайне, пожалуйста. Я могу на Вас положиться? – серьезно сказал Виталик и протянул руку Шуре для прощания.
— Абсолютно, — констатировал мужчина.
— Тогда до встречи. Я каждый день играю у Горсада.
Саша смотрел вслед удаляющемуся скрипачу в сопровождении большого, рыжего охранника. Наконец закурил.
На пороге его обняла жена, спросила, как прошел день.
— Все хорошо. Уволился из агентства, пойду, наконец, к отцу в мастерскую работать. Он же меня давно к себе завет. Да и с машинами мне всегда нравилось возиться. Хватит уже выпендриваться.
Во сне он видел веселого мальчика, играющего на скрипке, и танцующего вокруг него солнечного кота.
Автор: Екатерина Яковлева
