Жила в нашем деревенском доме кошка, Маруська. У неё был котёнок и Маруська, как всякая мать, холила его и лелеяла. Но котёнок подрос и его отдали в добрые руки. Маруська места себе не находила, ходила по дому, искала, звала, протяжно мяукала. И так мне, 10- летней девчонке, надоели её мяуканья, что я открыла входную дверь и вытолкала её на крыльцо, крикнув «Достала!»
Дед мой, всегда спокойный и рассудительный, увидев это, кашлянул и сказал:
— Не права ты, ласточка...она ведь мать...
Взгляд его был такой... нет, не осуждающий и не злой, а, как бы, призывающий подумать. Я примостилась на табурет, понимая, что сделала что-то не правильно и притихла. А он открыл дверцу печки, присел на маленькую скамейку, закурил, пуская голубоватый дым в печь и уставился в окно...куда-то вдаль, вспоминая что-то далёкое...молча курил и вспоминал. А потом заговорил таким голосом, как из кинохроники.
— Давно это было. Собрались мы втроём на рыбалку в С. залив. До места нас подвез знакомый на « газике», там мы переплыли на лодке на другой берег залива. Он, понимаешь, широкий... Разложились, приготовились. А берег там такой небольшой, метров семь до отвесной скалы, справа уже вода, а слева далеко бурьян непролазный тянется. Один из нас, Лёха, ружьё с собой прихватил. Нет, не охотится. Мы ж думали заночевать, а тогда запросто можно было и медведя, и волков встретить...
Ну вот устроились мы, только удочки снарядили, стали расходится и тут из кустов медвежонок выскачил. Месяца два, худущий, шерсть клочками, местами залысины, видать больной какой-то. Мы на него смотрим, а он на нас... напуганые глазенки- пуговки. Мы быстро смекнули, верно где-то рядом должна быть его мать- медведица. И точно, издалека донеслось рычание- ворчание, ищет мать детёныша. А малой этот как заорёт, ну точно ребёнок напуганый. Мы бегом к лодке, какие тут удочки. И вдруг... выстрел! Лёха! Ой, дурак!
Заскочив в лодку, налегли на вёсла. И в этот момент, раздирая лапами бурелом, на берег вылетела медведица. Издав протяжный рёв, она остановилась, понюхала воздух, и медленно пошла к медвежонку. Она толкала его лапой, нюхала, тыкалась в него носом, ворчала... а потом, осознав что случилось, она встала на задние лапы и закричала... Закричала как человек! Этот крик боли и отчаяния, эхом понёсся над рекой, отражаясь от скал. Сколько страдания было в этом крике! Казалось, даже деревья склонили верхушки...
Дед замолчал... потом продолжил:
— Вот ведь как ... казалось бы зверь, да и медвежонок больной весь...ан нет, мать она и есть мать.
Дед смотрел на меня своими голубыми глазами, а я мне так было стыдно перед Маруськой...
Я выскочила на крыльцо, кошка, сжавшись в комок, сидела в уголочке. Я схватила её на руки, слезы застилали глаза, капали на кошачью шерсть, а я шептала:
— Ты прости меня, милая! Прости!
Автор: Сибирячка
