— Чаго мнёшься, Микитка? — Пелагея строго посмотрела на сына, — Натворил чего али горе какое мне неизвестное?
— Я, мамань, знаете чаго хочу? — Никита замялся, — Жениться! Вот чего!
— Эко чудо-чудное, диво дивное! — Пелагея искренне удивилась, — А где же я тебе дур.аку невесту сыщу? Таких у нас в деревне вроде нету... Али нашёл кого да помалкиваешь?
— Нашёл! — Никитка расплылся в улыбке, — Только не наша она, не деревенская.
— Оно как! — Пелагея удивилась ещё больше, — А где же такая сыскалась? Уж не с Сосновки ли?
— Оттуда!
— Так я и знала! — Пелагея хлопнула ладонью по столу, — Сколько раз говорила тебе, Микитка, не ходи в Сосновку! Нет! Мамкин голос тихий его не слышно совсем! Отец твой, пусть ему покоя на том свете не будет, с этой самой Сосновки был. Так ведь злой был, что не дай Бог! Ох сколько же я бита была, вспомнить страшно! И тобой тяжёлая была... Тоже бил... Вот потому-то ты у меня и дура.чок такой... А как? По другому и быть не могло...
— Знаю то! — Никитка махнул рукой, — Вы мне, матушка, то не впервой говорите! А я не дура.чок вовсе! Алёна говорит, что я хороший и красивый!
— Да тьфу на тебя! — Пелагея зло зыркнула на сына, — Что там за Алёнка така? Смеётся девка над тобой! Вот и всё!
— И ничего не смеётся! — обиженно пробурчал Никитка, — Она невеста моя!
— Да чья она уже, а ну говори! — начала по настоящему злиться Пелагея, — Сам поди девку придумал? А? Угадала?
— И ничего не сам! — Никитка соскочил с лавки, — У ней мамки и папки нет, а она сама у тётки живёт, но тётка та дюже злая. Оттого Алёна её боится и сбежать хочет! А коли она сбежит, так я её больше не свижу, а оттого мне дюже худо будет!
Пелагея чертыхнулась.
— Да чтоб тебя, зараза такая! Уйди с глаз моих! Жених!
Никитка, что-то сердито бормоча под нос, ушёл во двор, оставив мать в тяжёлом раздумье.
Так уж получилось, что сын у Пелагеи был один, больше Бог не дал.
Когда рожала его Пелагея так чуть на тот свет не отправилась, а сам Никитка, первые дни, был больше похож на маленький безжизненный комочек, чем на новорождённого ребёнка, но, как бы то ни было, выжил мальчишка.
Выжить то выжил, только вот стала Пелагея замечать, что сын больше становится, а ума у него совсем не прибавляется.
Недалёкий мальчишечка рос.
Отец его, как то понял, так стал сына лупить да так, что кожа горела.
Пелагея заступалась и оттого сама постоянно была бита и уж неизвестно, что бы с ними было дальше, но скоро отец Никитки преставился.
Вот тут уж выдохнула Пелагея с облегчением, а Никитка, казалось бы, и не заметил того, что теперь над ним никто не измывается.
Стали Пелагея да Никитка жить вдвоём.
Из Никиты хороший помощник был такой, что Пелагея горя не знала.
Так и жили.
Сына Пелагея, несмотря на его недалёкость, любила шибко и везде, где то было нужно, стояла за него горой.
Впрочем, заступаться за Никитку ей приходилось очень редко ибо в такие ситуации парень попадал очень редко.
О том, что Никитка недалёкий, в деревне конечно знали, но дурач.ком никто его не называл. Разве только сама Пелагея, но та любя...
Пелагея конечно знала, что когда-нибудь Никитка заинтересуется девчатами, но так рано того не ждала, а уж что жениться соберётся и подавно не думала.
А тут во! Выдал!
Всю ночь, после того разговора, Пелагея думала как отбить сыну охоту жениться, но придумать что-то ей так и не удалось.
В конце-концов решила Пелагея сходить в Сосновку и поговорить с той Алёной, чтобы отстала от Никитки, потому-как в мужья ей он точно не годился.
Тянуть Пелагея не стала и следующим же утром вышла в Сосновку, оставив сына на хозяйстве.
Дошла быстро ибо располагалась та самая Сосновка совсем недалече.
Там отправилась Пелагея к знакомой, хотела разузнать, что да как, но той дома не оказалось. На поле была.
Тогда принялась Пелагея разведывать где же живёт та самая таинственная « невеста» и довольно скоро ей повезло.
Одна из бабушек указала ей на ветхий домик на самом краю деревни.
Пелагея сунулась было во двор, а его как такого и не было. Так, пустырь.
Ничего не оставалось Пелагеи как идти прямо в избу, но не успела она ещё подойти к кривому крыльцу, как от туда вышла довольно таки хорошенькая, опрятная девушка.
— Послушай-ка, мила, не подскажешь где мне Алёну найти? — спросила Пелагея, — Люди сюды указали.
— Так я Алёна и есть! — улыбнувшись ответила девушка, — А вы кто? Пошто ищете меня?
— Оно как! — Пелагея аккуратно присела на крылечко, — А пришла я, Алёна, по делу...
На весь рассказ ушло у Пелагеи совсем мало времени.
Рассказала она Алёне про сына и про то, что жениться он собрался, а ещё сказывала отчего Никитка такой.
— Понимаешь, Алёна, — закончила Пелагея свой рассказ, — Ты вот можа не со зла, а он поверил. Любовь... Микитка мой коли любит то всею душой, он другой любви не знает... Так что... Пожалей, Алёна, парня! Ответь от себя...
Алёна смотрела на Пелагею круглыми глазами.
— Ой, — чуть не со слезами стала она говорить, — Тётушка Пелагея, я ведь зла совсем не хотела! А то, что про тётку рассказывала так то правда всё... Сживает она меня со свету... Никиту я у реки встретила, а знаете зачем была я там? В омут кинуться хотела! А тут он... Светлый такой... Разговорилась я... А он... Понял не так, а можа пожалел шибко... Но я вам обещаю, что объясню Никите всё! Попробую объяснить...
Алёна замолчала, а Пелагея, глядя на девушку, вдруг вспомнила себя...
Такой же она была несчастной да напуганной, а после, когда замуж вышла, так вовсе словно в аду жила...
От воспоминаний тех стало Пелагеи не по себе, а Алёну до чего жалко стало, что и не описать...
— А где тётка твоя, Алёна? — спросила Пелагея у девушки.
— Так где-где... В избе...
— А ну-ка! — Пелагея встала и решительно отправилась в избу, — Здесь побудь, девонька, я с твоей тётей поговорю...
Вышла Пелагея довольно скоро, посмотрела на Алёну, улыбнулась.
— Собирай, что есть, — сказала Пелагея Алёне, — К нам жить пойдёшь! Тётка твоя тому только рада... Обуза ты для неё!
— Да как же? — ошарашенно спросила девушка.
— Очень просто! — Пелагея перекрестилась, — Мне дочкой станешь, Микитке сестрой. Ему тебя спасти хочется, а уж каким способом для него совсем не важно. Жена ему не нужна, а вот сестра... Сестра в самый раз будет...
Никита, как увидел Алёну, запрыгал от радости, а уж как узнал, что она у них жить будет да сестрой ему станет так и вовсе чуть от счастья не расплакался...
Алёна у Пелагеи два года прожила. Душа в душу жили, а потом Пелагея её замуж выдала за хорошего парня, простого, но доброго да работящего.
Через год появился у Алёны сынок и Никитка теперь, целыми днями, торчал у них, а когда появлялся дома то говорил матери:
— Он оно как, матушка! Илюша маленький мне сегодня улыбнулся! Так знаете, что?
— И что же, Микитка, — улыбаясь спрашивала Пелагея.
— А то, что Илюша даже Алёне не улыбается! Вот! А что это значит? А значит то, что я добрый да хороший! Правда ведь, матушка? Мне то Алёна сказала, а коли и вы скажете так я в то верить буду! Правда то?
— Правда, правда! Самый ты добрый, Микитка, самый хороший!
Никита заулыбался.
— Значит правда! А Илюша до чего хорош! Чудо- чудное! Айда, матушка, к Алёне? К Илюше?
— Иди, сынок, иди. Да спомоги ей там!
Никитка убёг, а Пелагея потихоньку стала собирать гостинец для внука ибо только так она и называла маленького Илюшу, а пока собирала всё думала:
— Хороший у меня, Никитка! От Бога дитё! Спаси да сохрани его, матушка Святая! Пущай и дальше несёт добро! Спаси и сохрани детей моих, Господи! Спаси и сохрани!
Автор: Диана Ди
