Жила-была женщина, и звали её Валя Козлова. Было у неё семеро детей мал мала меньше, а мужа не было. Он уехал, как будто на заработки, и не вернулся. Женщина подала на развод и алименты, а фамилию менять не стала. Сказала, чтобы не забывать, каково с козлами связываться.
Слава Богу, имелся у Козловых собственный небольшой домик в две комнаты с кухонькой. Жили они дружно, друг друга любили. Так как Валины родственники обитали в другом конце страны, никто ей не помогал справляться с детьми. Поэтому старших детей Валя забрала из школы домой, на семейное обучение, чтобы они присматривали за младшими, пока мать бегала по разным работам.
Вот она уходила с утра двор мести, двери и ворота закрывала на ключ, а на столе в кухне завтрак оставляла. Старшие просыпались, младших умывали-причёсывали, все вместе одевались да завтракали. К тому времени мать и возвращалась. Звонила в домофон и говорила пароль: “На траве сидит король”. Дети ей открывали.
Днём, если у ребят не было кружков или медосмотров, Валя уходила мыть подъезды в соседнем квартале. Прибежит, накормит — и на следующую работу: за старушкой больной присматривать. Двери в дом закрывает и строго-настрого детям наказывает — никому не открывать, если пароля не скажет.
А к семье Козловых давно присматривался инспектор из органов опеки и попечительства, некто Волков. Он был нечист на руку и иногда буквально перепродавал детей, изъятых органами из неблагополучных семей. Дети Козловой ему нравились: дружные, ухоженные, начитанные.
Волков знал семьи, которые за таких ребят хорошо заплатят, вот и крутился рядом с ордером на изъятие. Только Козловы не открывали ему двери, даром что маленькие. Даже когда он попытался наврать, что послала его Валя самолично, всё равно не открыли. Потому что он пароля не знал. “Уходи, — сказали, — а то маме расскажем. И голос мы твой запомнили.”
Тогда Волков решил действовать активнее и навестил знакомого из комиссии по делам несовершеннолетних Лисицына. Заплатил некую сумму и получил на руки фальшивые жалобы соседей на то, что дети часто остаются одни и без присмотра, в школу не ходят, хулиганят, кричат во дворе, дерутся, матерятся и всё такое. Вооружившись своими бумажками, Волков пошёл в РЭП, а там его перенаправили к слесарю Кузнецову, который за бутылку “Столичной” сделал дубликат ключей от ворот и от дома Козловых. А дальше — дело техники.
На следующий день Волков дождался, пока Валя уйдёт на дневную работу, и последний раз попытался войти с согласия детей. Пароль он подслушал, озвучил его детям, а когда они всё равно не открыли, опознав инспектора по голосу, отворил двери новыми ключами и с понятыми и другими сотрудниками органов опеки вошёл в дом.
Как дети ни плакали, как ни сопротивлялись, но пришлось им поехать в детский дом и ожидать распределения. Только средняя Валина дочь, Марина, спряталась в шкаф и сидела тихо-тихо, чтобы никто не заметил. Ребята дружно прикрыли её: мол, на кружок ушла.
Так и получилось, что, когда Валя Козлова вернулась домой, встретила её только четырёхлетняя Марина. На удивление чётко дочка рассказала о том, что произошло, даже почти не плакала.
Валя очень рассердилась. Она была женщина боевая и импульсивная, даром что одинокая. Взяла Маришку под мышку и отправилась к той больной старушке, у которой вечерней сиделкой работала. У той старушки, Анны Григорьевны Рыбаковой-Охотниковой, родственники были, и занимались они делами тёмными, криминальными. Криминал, как известно, темноту любит. Валя за помощью к ним и обратилась. Как раз сын старушкин Стефан дома был и Глаша, супружница его, на работу собиралась: со своего района дань околачивать.
К Волкову они приехали вместе около полуночи. В дом Стефан с ноги зашёл, как и всегда, когда злой был. Пока он бока мял обмочившемуся инспектору, Глаша вежливо поясняла, за что к нему гости и как теперь следует поступить. Когда Волков смог заговорить и пообещал выполнить инструкции неукоснительно, супруги переглянулись. “Нет тебе доверия, Волков”, — явственно читалось в этом взгляде. Всунул его Стефан в костюм, сложил в машину и лично отвёз в детский дом, подробно описав последствия попыток вызвать полицию, прокуратуру, ОМОН и иже с ними: “Они-то приедут и даже с сиреной, но ты уже её не услышишь, Волков.”
Неизвестно точно, как действовал в детдоме перепуганный Волков, но меньше чем за час ему удалось выцарапать Валиных детей с вещами на выход и даже подписать обходные листы на всех шестерых. К себе уже на своих двоих потопал, шепотом радуясь, что живой.
Примечательно, что с тех пор органы опеки ни разу в дом к Козловым не заглядывали и даже писем не писали. Как будто вымерла служба. Оно и славно: и Валя радовалась, и детишки тоже наслаждались свободой. Бонусом к случившемуся семейство Рыбаковых-Охотниковых взяло шефство над многодетной матерью-одиночкой.
В свой огромный дом забрали Валю и всех её карапузов, чтобы не бегала она по работам, а нормально за домом и старушкой-матерью присматривала. Для младших детей нянек наняли, старших в хорошие школы устроили. А Валя отоспалась и на танцы пошла.
И стали они жить-поживать да добра наживать.
Автор: Александра Старикова
