Оксана Петровна только собралась пить чай, как раздался звонок в дверь. Звонок был короткий, будто кто-то робко и не смело нажал на кнопку. Соседка обычно звонит по другому, уж нажмет и держит, трезвонит пока не откроют, сама глухая, так думает все кругом такие же.
На пороге стоял Витька, сын соседки напротив. Когда-то , Оксана Петровна помогала им, сидела с мальчиком, если матери надо было куда то отлучиться. И потом, когда начал в школу ходить, приглядывала за ним.
— Здрасте, Оксана Петровна!
— Здравствуй, Витя. Что то случилось?
— Да нет, ничё не случилось, поговорить хочу с вами. Разговор серьезный. Можно?
— Ну раз серьезный, проходи. Чай со мной попьешь?
Витька снял обувь и прошел на кухню. На столе стояла корзинка с сушками и вазочка с вареньем. Женщина разлила по чашкам чай и кухня наполнилась запахом мяты, и еще чего-то сладкого. Этот запах был не знаком мальчику, но очень понравился. Он потянулся к своему портфелю и достал шоколадный батончик. Видимо мама дала ему с собой в школу ,а он решил сейчас им поделиться .
-Вот, порежьте тоже, с чаем вкусно будет.
Оксана Петровна улыбнулась. Глядя на этого мальчика она всегда вспоминала сына. Он тоже всегда хотел быть взрослым ,был очень серьезным.
Витька отхлебнул из чашки горячий напиток, вздохнул и начал разговор.
-У нас в школе училка сказала принести всем фотку деда, который воевал. Ну, или прадеда. Или другого родственника можно. Они там от школы создают книгу памяти о войне. В младших классах тоже такое делали, но там мамка как-то отбрехалась от учителки, мол нет у нас родственников. А в этом году классная новая , насела на меня, нет родственников — принеси знакомого ветерана фото. Хоть кого. Но принеси. А у нас, вы ж знаете, мамка детдомовская, а папка так вообще от собаки родился...
-Как это от собаки? Ты что ж такое говоришь?
-Это мамка так говорит, что папка сукин сын. И родные его такие же как он. Так что нет у нас никого. Одни мы. Вот я и подумал, вы тоже одна. Может будете моей бабушкой? Вы же войну помните? Не воевали?
Оксана Петровна грустно улыбалась.
-Нет Витя, я тогда маленькая была. Но мой отец воевал. И мама была врачом в госпитале. Так что про войну я знаю из первых уст, могу тебе и фото показать и рассказать. А бабушкой твоей я быть согласна.
Достали несколько толстых альбомов со старыми фотографиями, на пожелтевших карточках молодые улыбающиеся лица. Мальчик с интересом слушал рассказ новой бабушки. Как ее отец был танкистом, как горел в подбитом танке, выжил чудом, и всю жизнь потом мучился с обожженными ногами. Слушал про его награды и трудовые подвиги после войны.
Фотокарточку бабушка Витьке не дала, сказала, что сама сходит завтра и попросит напечатать покрупнее, а эту карточку оставит себе. Мальчик с радостью согласился, и вообще был очень доволен разговором.
— Вы если чё надо, обращайтесь. Я всегда помогу. Чтоб не обидел ли кто. Может мешают, или шумят? Говорите мне, вы ж теперь моя бабушка.
— Спасибо Витя, обязательно обращусь. Пока все хорошо.
Мальчик ушел, женщина села за стол, в душе так все перевернулось опять, как много лет назад, только слез уже нет, выплаканы все за долгие годы.
Когда то у нее был сын, хороший такой мальчик, правильный, учился хорошо, в армии отслужил. С другом решили ехать на заработки ,на Украину, на шахту. Набирали молодых здоровых, и они поехали. А там с девушкой познакомился, и остался. На свадьбу ездили. Все так хорошо было.
А потом что то пошло не так. Страну стало лихорадить. Союз рухнул. Оказались в разных странах. Зарплаты платить перестали. Приехать не могли, не виделись несколько лет. А потом, почему-то от сына все чаще при телефонных разговорах стали звучать фразы : москали проклятые, оккупанты, нам всю жизнь врали, правды не знали, настоящие освободители и такому подобное. Оксана Петровна не узнавала сына. Пыталась возражать. Какая другая правда? Правда одна. Правда — это твой дед с ожогами, который в 17 лет ушел на фронт, и дошел до Берлина.
Правда — фашисты напали на нашу страну. Какие они освободители? Украину освобождали от советского ига? Да украинцев сколько погибло в этой войне! Они же с фашизмом боролись и погибли. Но все эти разговоры разбивались о стену непонимания. Будто ее сыну промыли мозги, и он все забыл. Он стал совсем чужой. Совсем другой.
И вот много лет нет общения с его семьей. Звонит два раза в год. Внуки выросли без нее. Уже правнуки есть. Их она уж не увидит.
На следующий день Оксана Петровна сходила распечатала новое фото. Пусть хоть чужой совсем мальчик расскажет о жизни и подвиге ее отца. Эта память о страшной войне не должна умереть. Пусть для родных внуков и правнуков он будет оккупантом. Правда всегда была и будет одна, как бы не пытались ее переврать.
Слезы опять бежали по щекам женщины. Наверно они нескончаемые, эти слезы, и никогда не закончатся. Только высыхают на время. Конечно на войне было очень трудно, но было понятно, там, враг, и с ним надо бороться. А сейчас нет войны. Но бывает нисколько не легче. Этого врага не видно. Но он есть. Два родных когда то народа ненавидят друг друга. И это страшно.
