Смотри, под курткой что-то спрятано. А ну, показывай, дед, что ещё украл? — наступал молодой. Он сунул руку под куртку и вдруг вскрикнул: — У него там крыса! Она меня за палец тяпнула!
Нина Антоновна и Евгений Степанович никогда не были любителями шумных застолий, но 50-летний юбилей совместной жизни все-таки решили отметить. Не каждой семейной паре выпадает такое счастье — прожить полвека вместе, в радости и горе.
Удивить пенсионеры никого не собирались, но и ударить лицом в грязь не хотели. Как-никак гости будут — надо соответствовать. Приготовления пошли полным ходом. Составили меню и список продуктов.
Больше всех суетились их кошка Маруся и собачка Чуня. Маленького запуганного песика с орлиными когтями Степаныч забрал у веселых квартирантов из соседнего дома. Те, на радость всей улице, переезжали на новую квартиру.
Малыш, передаренный в очередной раз кем-то молодому соседу, оказался ненужным. Парень так и сказал:
— Забирайте, если кому нужен, ему не привыкать!
Мудрая Маруся восприняла появление нового жильца, который был значительно меньше неё, как недоразумение. Уж больно он был непохож на собаку, хотя умел по-собачьи лаять, рычать и задирать во дворе тоненькие лапки.
Она решила, что этот малыш не представляет опасности. На её привычное место рядом с хозяйкой Чуня не претендовал, и она относилась к нему довольно снисходительно.
Прожив в доме пенсионеров два года, Чуня полностью преобразился. Благодаря их любви и заботе, он поправился и стал более уверенным в себе, жизнерадостным домашним любимцем.
Малыш очень любил детей и при случае не прочь был поиграть с ними. Взрослых же недоверчиво обходил стороной. Если кто-то приближался, песик вставал перед хозяевами и яростно облаивал чужака:
“Не подходи, я хоть и маленький, но страсть какой грозный!”
— Наверное боится, сердешный, что опять отдадим кому-нибудь. Натерпелся в жизни, вот и сторожится, — вздыхала хозяйка.
Спал Чуня исключительно на подушке Степаныча, рядом с его головой. Уляжется на свое место, и тогда муха рядом с дедом не пролети. Ловкий, лёгкий на подъем Чунька, клацнув зубами, на лету устранял нарушительницу спокойствия.
Всем хорош был маленький Чуня, только совсем не мог выносить одиночества. Ему, как малому ребенку, нужно было всегда находиться рядом со Степанычем.
Иначе малыш превращался в вандала, выражая свой протест терзанием подушек, одеяла, напольного ковра — всего, что попадалось под острые, совсем не крошечные зубки.
Супругам приходилось всюду брать с собой компанейского песика. Даже в поликлинику, куда Степаныч раз в месяц ходил на прием из-за грозной болячки, тайно проносили крохотную собачку.
Хозяйка с Чуней под кофтой ждала мужа возле врачебного кабинета. Он же, понимая, что находится в столь серьезном учреждении на нелегальном положении, вел себя тихо, как мышь...
И вот супруги с утречка пораньше накормили питомцев и выгуляли Чуню. Наскоро позавтракав сами, покатили в крупный европейский супермаркет, чтобы уж купить, так всё разом.
Москвич у деда, конечно, старенький, но шустрый ещё, бродяга, своё дело туго знает — бегает уверенно. Доехали довольно быстро. Несмотря на ранний час, в огромном супермаркете было уже довольно людно.
Они были здесь один раз, пару лет назад перед новогодними праздниками. Этот супермаркет был больше похож на город, в котором было все, что душе угодно, и даже больше...
Держа в руках список, старики выбирали товар, а его было столько, что глаза разбегались. Покупая яблоки и апельсины, они с интересом рассматривали экзотические фрукты, читая их названия и удивляясь их стоимости.
— Отстали, наверное, мы, мать, от жизни, даже не знаем, что такое маракуйя да рамбутан, и с чем их едят, — подшучивал супруг.
— Ну мы же не в тропиках родились, нам простительно, — улыбалась Нина Антоновна.
— Что у нас там дальше по списку?
— А дальше самое интересное — конфеты.
И они пошли в большой кондитерский отдел за любимым “Мишкой косолапым”.
На самом деле Евгений Степанович давно уже чувствовал себя не очень хорошо. Рано утром не было аппетита и, приняв лекарства, он выпил только чая, спрятав свой завтрак в холодильник.
Теперь же он чувствовал легкое головокружение, но бодрился, чтобы не тревожить жену.
Чуня, как и положено нелегалу, сидел за пазухой у хозяина тихо, как партизан, глядя на окружающий мир в оставленное расстегнутой пуговицей “окошечко”.
Дед катил тележку с покупками и изредка совал руку под куртку, чтобы погладить своего маленького любимчика.
Привычно слушая, как монотонно стучит “моторчик” в груди деда, убаюканный покачиванием и поглаживанием, песик задремал.
Старики шли, ориентируясь на висящие указатели, мимо стеллажей с наборами импортных конфет. Не дойдя до весовой кондитерки, у Степаныча всё вокруг закружилось и потемнело в глазах.
Выпустив тележку из рук, ударившись боком об один из стеллажей, он медленно съехал на пол.
Несколько наборов с бельгийскими шоколадными конфетами ручной работы, стоявшими на самой верхней полке, упали. Одна из них открылась. Пенсионерка испуганно ахнула.
Чуня, встревоженный тем, что “моторчик” хозяина вдруг затих и еле трепыхался, пытаясь продолжить свою работу, проснулся и тревожно завозился.
Он, прислушиваясь, принялся топтаться своими маленькими лапками по груди Степаныча, но толку не было. Боязливо высунув голову в окошечко, малыш растерянно глядел на хозяйку:
“Что случилось?”
— Нина, достань сахар из пиджака, — с трудом произнес Степаныч. Он хорошо знал, в чем дело.
— Так ты же в свитере! Ты его не взял! Сейчас...
Трясущимися руками испуганная женщина взяла из коробки конфету и сунула в рот теряющему сознание мужу, жизнь которого зависела сейчас от кусочка сладкого.
Шоколадная конфета, быстро растаяв, помогла. Мотор в груди хозяина заработал по-прежнему, успокоив не на шутку разволновавшегося Чуню. Степаныч с помощью жены поднялся и стоял, тяжело оперевшись на тележку.
Нина Антоновна, подняв коробки с конфетами, не могла поставить их на верхнюю полку — слишком высоко.
— Женя, я сейчас скорую тебе вызову.
— Не надо, Нина, вроде отпустило. Сейчас постою, отдышусь еще немного, выпью кофе в кафе и домой поедем...
В этот момент на стариков ураганом налетел подбежавший охранник. Он был здесь новеньким и очень хотел проявить себя перед начальством.
— Ну что, попались? Пошли со мной!
— Куда, зачем? — со страхом смотрела пенсионерка.
— Вы воруете, а нам плати. Губа не дура, самые дорогие конфеты выбрали! Открыли коробку в прошлый раз, попробовали, а теперь еще пришли? Её специально не убрали, ждали.
— Мы ничего не брали, только одну конфету, потому, что мужу стало плохо, а сахара не было. Они сверху упали...
— Идемте разбираться! Будем по камерам смотреть, чего брали, чего нет.
— Мы никуда не пойдем, а за конфету заплатим.
— Нет, вы заплатите за два набора, вон вторая коробка помялась с края.
Увидев ценник, женщина схватилась за сердце и заплакала. Стоимость двух наборов “Париж” составляла почти десять тысяч. Эта сумма была больше, чем они собирались потратить на закупку продуктов.
— Да вы что? Мы пенсионеры, у нас нет таких денег.
Подошел второй охранник, постарше, вызванный по рации:
— Пройдемте с нами.
— Оставьте мою жену! — слабо вмешался Евгений Степанович.
— Смотри, да у него под курткой что-то спрятано. А ну, показывай, дед, что ещё украл? — продолжал наступать молодой.
Не дожидаясь, он сунул руку под куртку и вдруг вскрикнул.
— Да у него там крыса! Она меня за палец тяпнула! А ну, дед, показывай, что там у тебя! — требовал охранник.
— Нет там никакой крысы! Это ты, наверное, о сломанную пуговицу поранился. Не будет никто раздеваться, не имеете таких прав! — настаивали на своем пенсионеры, грудью встав на защиту своего Чуни.
Опасаясь разоблачения, песик опять замер...
Люди равнодушно проходили мимо и только один покупатель остановился. Это был молодой мужчина в дорогом деловом костюме и легком пальто.
— Что здесь случилось? — спросил он у плачущей женщины.
Рьяный охранник принялся было услужливо объяснять, но тот жестом отстранил его. Выслушав Нину Антоновну, он положил обе коробки в свою тележку.
— Я оплачу. Надеюсь, на этом вопрос исчерпан? — обратился он к растерявшимся блюстителям местного порядка.
К кассам шли вместе. Он, оплатив свои покупки, подождал пенсионеров и положил конфеты в их тележку. Старикам было не по себе, они пробовали было возражать.
— Дед мой всегда говорил: помогай ближнему. И не стоит благодарности, так и должно быть, — ответил добровольный помощник.
Они вместе пошли с покупками на выход.
— Как вы будете добираться? Давайте, я вас подвезу.
— Спасибо тебе, сынок, от всего сердца, выручил стариков. Только у нас здесь ласточка моя, не бросишь же. Доедем потихоньку, здесь до Перхушково недалеко.
— Нельзя тебе, отец, сейчас за руль. Подождите.
Мужчина подошел к своему лексусу и убрал в багажник пакеты с покупками.
— Действительно ласточка. У моего деда такой был — безотказная техника. Вот только спросить хочу, а что у вас там, неужели и правда крыса? — по-мальчишески, озорно улыбаясь, спросил помощник.
— Конечно, нет. Это наш Чуня, — рассмеялся Степаныч, расстегнув куртку.
Взъерошенный Чуня, сидя на коленях хозяина, дружески смотрел своими большими глазами на мужчину за рулем. Малыш даже позволил себя погладить.
— Смелый песик, молодец! Пусть не суют руки куда попало.
— Он у нас отчаянный, жизнь его крепко побила. Если бы ты не помог, не знаю, чем бы все закончилось.
Старики рассказали о себе. За разговором доехали быстро. У дома уже стояло заранее вызванное такси. Супруги, не зная, как отблагодарить этого доброго человека, пригласили в дом.
— Спасибо, конечно, но, вы уж извините, спешу — работа.
Мужчина уехал. Старики знали только его имя — Валерий...
Через два дня, когда ждали гостей, к дому подъехал курьер. Он вручил хозяевам красивый букет цветов, большую корзину, полную разнообразных деликатесов, и два мешка элитного корма для Чуни. На дне лежал конверт:
“С юбилеем! Здоровья на долгие годы. Валерий”
Автор: Наталия С.
