Они медленно шли, держась друг за дружку, эти две скрюченные, словно два осенних, засохших листика, старушки. Разговор их был тихим и любому прохожему, невзначай ухватившему кусочек, хотелось присоединиться к ним и просто идти рядом, слушать и мысленно окунаться в детство, где пахнет пирогами и свежей земляникой.
Вот так они гуляли каждый день, две подружки со школьной скамьи.
— Мы в те года с Витенькой часто на теплоходе по Волге ходили. Ох и весело было. В каюте только закроемся, а нам уже стучат, на танцы зовут. Вот ведь молодёжь тогда была какая весёлая, до каждого дело было. — Вспоминала Галина Петровна свои супружеские года.
— Да, Галя, помню, помню. А Максимка мой уж больно на Метеоре любил кататься, как едем из города, упрашивал, лишь бы только не автобусом. — Вспомнила младшего сына вторая старушка, Марья Семёновна.
— Мурка, окаянная, вчера что мне отчебучила, — их разговор резко поменял направление, — наварила я ей минтая, оставила остужаться. Убрала повыше на холодильник, так она запрыгнула и опрокинула ковшик с этой рыбой. Уборки мне на целый вечер. Я её закрыла в комнате, а у самой душа болит, жалко. Ну что ж, что опрокинула, что теперь её за это наказывать? Так я сама себя наказала больше, измучилась вся, что веником её погнала. Открыла комнату, а она давай об ноги тереться, прости мол. Так и проспала всю ночь у меня в ногах. — Галина Петровна поделилась своими новостями.
— Вот и убираем только за кошками в старости. — Вздохнула Марья Семёновна. — Скучаю я по мужу, Галь, ох, скучаю.
Муж у Марьи Семёновны несколько лет как помер. Дети давно уже жили отдельно и в разных городах. Звали к себе, конечно, но разве Галю она тут оставит. А Галя осталась без мужа ещё в молодости, детей родить не успели и замуж во второй раз она так и не вышла, больно сердце было изранено, помнилось всё, будто вчера было. Вот так и остались они на старости лет друг у друга одни.
— Галь, а у меня ведь внук скоро приезжает, будет нам радость, — вспомнила хорошую новость Марья Семёновна.
— Да ты что, правда? Надо гостинцев купить. Как уж я по нему соскучилась, по сорванцу. — На лице Галины Петровны появилась улыбка. Она очень любила детей и внуков своей подруги, а те в свою очередь отвечали ей взаимностью.
Они ещё немного погуляли и разошлись по разным подъездам, жили старушки совсем близко друг от друга. Дома Галину Петровну встретила Мурка и протяжно мяукнула, приветствуя хозяйку.
А Марью Семёновну встретил настойчивый телефонный звонок.
— Алё, говорите, — подошла она к телефону.
— Мам, привет. Гуляла с баб Галей? — Дочь поздоровалась и затараторила. — У нас тут Костя к тебе просится, не хочет дожидаться следующей недели. Ты как? Не против?
— Ну, конечно, нет, доченька! Отправляйте прям завтра, мы его встретим с Галей. — Марья Семёновна очень обрадовалась этой новости.
— Ну тогда мы его завтра утром посадим на автобус и часа в два он будет на автостанции. Мам, я тебя люблю, ты знаешь?
— Знаю, доченька, знаю. И я тебя люблю. — На том они и попрощались.
Марья Семёновна набрала номер подруги.
— Галь, Костя завтра приезжает, в два будет на автостанции.
— Вот новость то какая хорошая! Как раз до обеда успею за гостинцами. — На этом их разговор и закончился.
На следующий день, они в два часа уже сидели на остановке, куда приходят междугородние рейсы и ждали Костю. Автобус прибыл немного с опозданием.
— Бабули, — радостно вскрикнул Костя, едва пробился через толпу пассажиров и подбежал к бабушкам. Внук по очереди обнял старушек и принялся весело щебетать, рассказывая о своей поездке. Они доехали до дома, и Галина Петровна вручила свои подарки, Марья Семёновна свои и они все дружно принялись обедать.
К вечеру старушки отправились на прогулку, а Костя к своим друзьям. Вот так у него получилось не две бабушки, а целых три.
Не всем везёт иметь такого друга, скажете вы. Да, ведь это совсем не просто не разругаться и не перестать общаться, это тоже труд, это умение прощать и сопереживать, умение радоваться и плакать вместе с другом. Поэтому сто раз нужно подумать, прежде чем отказываться от дружбы в угоду чему-либо.
