«Зовут меня Вероника, мне уже 45 лет. Я замужем, живем уже пятнадцать лет вместе, но Бог так и не дал нам детей. Первое время очень расстраивались, потом смирились.
Три года назад мы смогли приобрести дешевенький деревянный домик с большим участком земли недалеко от нашего города. Купили его, как только супруг вернулся с очередной вахты, он у меня нефтяник, работает вахтовым методом близ Нижневартовска.
Три месяца, пока он был дома, было все нормально. Заехали в дом в апреле, начали его приводить в порядок – там долгие годы никто не жил. Сделали ремонт, подремонтировали печку, в общем, привели дом в жилое состояние.
Настало время, и мой супруг улетел на очередную вахту на три месяца. Получилось так, что июль—сентябрь я должна была быть дома одна. Дел-то полно – огород, сад, да курочек с индюками завели. С соседями я еще не перезнакомилась, да и соседи-то те — древние старички да старушки, в основном. Хлопот у меня и без них хватало. Под вечер я уже выбивалась из сил и спала, как мертвая. До некоторых пор.
Где-то в конце июля со мной начали происходить странности. Первый раз я проснулась ночью от того, что я вся была мокрая. Меня даже озноб начал бить от сквознячка. Открываю глаза, а вокруг густой туман. И тяжелые капли влаги облепили все мое тело. Ночная рубаха была, хоть выжимай.
Я в испуге подскочила с кровати, вытянула руки, чтобы из комнаты выйти на ощупь, а кисти рук не увидела – такой был густой туман. Я кое- как вышла в другую комнату, там все было чисто, никакого тумана я не увидела. Ничего не поняв, спросонья, я просто вытерлась полотенцем и переоделась в сухое белье.
До утра я так и не смогла заглянуть в спальню, а утром, когда уже солнце встало, рискнула зайти. Там не было и следа никакого тумана, кроме влажного постельного белья и капелек росы на мебели.
Следующая ночь мне принесла еще больше приключений. Я опять проснулась среди ночи. Тумана не было, а в моих ногах парило светлое облачко, даже какое-то слабое сияние из него исходило. Первая мысль была – шаровая молния, но ее я тут же отбросила, поскольку вспомнила, что шаровая молния – это плазма, а на плазму эта субстанция не была похожа. Скорее, на облачко, за которым пряталось солнышко.
Страха не было, от слова вообще. Было какое-то чувство сожаления или жалости, что ли? Я стала читать молитву, из облачка послышались приглушенные рыдания, а затем оно просто рассеялось, как будто его и не было. Да только оно было, я в своих глазах полностью уверена.
Удивительно, но страха я не испытывала вообще. Мне почему-то сразу было понятно, что мне не сделают ничего плохого – такая энергетика шла от этого объекта. На третью ночь я открыла глаза и в изножье увидела женщину, она была в светлом балахоне, а руки ее были сложены так, как складывают их в молитве.
Женщина молча смотрела на меня огромными, темными, грустными глазами и протягивала ко мне сложенные руки, как будто о чем-то меня умоляла. Это для меня было столь неожиданно, что я все же выскочила в другую комнату и включила свет. До утра я в спальню больше так и не вошла.
На следующую ночь все повторилось, только я взяла себя в руки и задала призраку вопрос:
— Что я для тебя могу сделать?
— Помоги-и-и, — протяжно ответил призрак женщины и тут же пошел рябью и рассеялся.
Целый день после этого я находилась в расстроенных чувствах, не понимая, что я могу сделать, чем помочь. Спать смогла лечь только за полночь и ночник выключить не решилась. Призрак ко мне больше не явился, но зато мне приснился очень странный сон.
Мне, как будто стали показывать немое, черно-белое, кино, ну, помните, как в фильмах с Чарли Чаплиным, в ускоренной съемке. Вот деревня, вроде, наша, но времена, похоже, другие. Наверное, времена Советского Союза. Утро, из калитки нашего дома (только дом более новый, более ухоженный) выходит мужчина, лет пятьдесят, в пиджачке – не пиджачке, но явно, что по тем временам это была официальная одежда, в белой рубахе и при галстуке. На голове кепка, а в руках папка с документами.
Вышел, полюбовался на свой цветник в палисаднике и пошел быстро по насыпной дороге (грейдер – пронеслось у меня в голове, как будто титры), дошел до строения, на котором была вывеска: «Правление», зашел в здание, прошел по узкому коридору к кабинету, на котором была очередная табличка: «Председатель колхоза Федор…» отчество и фамилию я не смогла запомнить.
Дальше он сидел за своим столом, перебирал бумаги, говорил по телефону, к нему в кабинет входили и выходили какие-то люди. Вроде обычного рабочего дня.
Домой он возвращался уже затемно. У соседского дома он увидел сидящую на лавочке девочку, лет пяти, остановился, задумался.
Резко развернулся к калитке, вошел, кого-то позвал, никто на его зов не вышел. Он вошел в дом: на полу спал, обнявшись с бутылкой, потрепанный здоровяк, лет тридцати пяти. Мужчина кого-то позвал, ему никто ни ответил, тогда он прошел по комнатам, как будто кого-то искал и, не найдя, вышел из дома.
Все это показывалось с большой скоростью, наверное, даже большей, чем с которой вы сейчас это читаете.
Мужчина взял маленькую девочку за руку и повел ее к себе. Дома он ее умыл, накормил, уложил в постель спать. Сам с устатку выпил рюмку, потом вторую, потом третью, и в него как будто вселился бес. Не буду описывать, что он делал, да только пришел в себя, когда девочка уже не дышала.
Мужчина ничуть не смутился содеянному, взял на руки девочку и потащил ее в сад. В наш сад! В конце нашего участка есть бревенчатый колодец. Мы им не пользовались, поскольку он очень старый и для того, чтобы вода стала хоть капельку пригодной, его надо чистить. А это немаленькие деньги.
Рядом с колодцем у нас растет огромная груша, а за колодцем и грушей – малинник.
Так вот мужчина закопал девочку в малиннике, прямо напротив колодца. Обтер руки об штаны и пошел назад, сорвав с дерева грушу (баграмот – почему-то прозвучало у меня в голове, и я подумала, что это, может быть, сорт груши – не знаю), и как ни в чем не бывало, принялся ее жевать.
Я проснулась в холодном поту, долго приходила в себя, пытаясь понять, где я и что я, постепенно до меня стал доходить смысл произошедшего и увиденного сна. Призрак – скорее всего, мать девочки. А во сне она мне показала, что произошло. Наверное, ребенка так и не нашли и не похоронили по-человечески, вот мать и мечется, никак не упокоится.
Пока мужа нет – ничего предпринимать не стала – страшно, но призраку пообещала, что как только муж приедет – все сделаем и попросила ее меня не беспокоить. А сама потихоньку начала налаживать контакты с местными.
Ко времени, когда приехал с вахты супруг, я уже выяснила, что наш дом когда-то принадлежал председателю колхоза Федору Николаевичу Бухтурову. Девочка из соседнего дома действительно бесследно пропала. Отец-пьяньчужка просмотрел, когда его жена, мать девочки, уехала в город в больницу к умирающей матери.
Девочку долго искали, многие, включая отца, были под подозрением, но только не председатель колхоза. На него никто и подумать не мог. Мать девочки после похорон матери и пропажи дочери так и не оправилась. Через год повесилась в сарае. Отец совсем спился и спустя три года после смерти супруги тоже умер.
Когда я рассказала супругу эту историю, он на меня смотрел, как на ненормальную. Но мои слезы и мольбы сделали свое дело. В малиннике, напротив колодца, мы нашли маленькие детские косточки. Обратились в полицию. Долго шло некое подобие следствия, а через полтора года нам все же отдали останки несчастного ребенка.
Мы с супругом их захоронили на местном кладбище в освященной земле, поставили простенький деревянный крест и ходим на могилку – убраться, цветочки полить, помин принести.
Призрак женщины меня больше не тревожил, если не считать одного загадочного случая. Решили мы с супругом Рождественские праздники провести в нашем доме. И утром седьмого января я на заиндевевшем окне увидела надпись: СПАСИБО. Я подумала, что это супруг так пошутил, но он клянется, что до меня не вставал, и ничего такого не делал, но не знаю, можно ли ему верить, очень странно это все, не находите?»
Автор: Птица-муха
