Одна читательница недавно спросила у меня – были ли в моей жизни поступки, за которые мне до сих пор стыдно? Я ответил, что, конечно же, были, а затем стал их вспоминать. Не бойтесь, я не буду исповедываться и сливать на вас весь мазут из своей души, но одну историю расскажу. Почему-то именно она вспомнилась одной из первых. И её я действительно стыжусь до сих пор.
Я учился в первом классе начальной школы, а моя мама работала в ней же учителем русского языка и литературы в старших классах. К слову, она и сейчас там работает. Иногда после уроков я приходил в её кабинет и ждал, пока она проверит тетради своих учеников, а затем мы вместе шли домой. Конечно же, мне, шестилетнему пацану, было скучно просто сидеть за партой, ожидая, когда освободится мама, поэтому я находил для себя развлечения. Больше всего мне нравилось рисовать мелом на классной доске. Сами понимаете, не каждый ученик мог себе такое позволить. Я мог, чем и безнаказанно пользовался.
Некоторые из вас, конечно же, уже догадались, что моя постыдная история связана с рисунком на доске. Да, вы правы, но нет, я не рисовал на ней похабных картинок и не писал нецензурных слов. Всё было намного хуже.
Тот день я помню, как сейчас. Светило яркое солнце, за окном щебетали птицы, сидящие на ветках каштанов, которыми была обсажена школа. Мама проверяла тетради с домашними работами, а я, выбрав самый большой кусок мела, взялся за творчество. Я никогда не умел хорошо рисовать, но у меня был другой талант – я умел максимально спокойно осознавать этот факт и принимать его как есть. Поэтому все свои рисунки я тут же стирал тряпкой. После десятка неудачных эскизов я решил, что если у меня не получается красиво нарисовать что-то сложное, типа кошечки или собачки, то нужно попробовать начать с простого.
Круг меня не удовлетворил. Квадрат показался слишком примитивным. Треугольник был скучен до невозможности. Я снова стёр тряпкой свои геометрические начинания и принялся вспоминать что-нибудь простое, но в то же время необычное – то, что отличалось своей уникальностью. И, соответственно, то, на что хватило бы моих заурядных художественных способностей.
Я не знаю, как в мою голову пришла эта мысль, но тем не менее она там каким-то образом оказалась. Возможно, что я подсмотрел идею в каком-нибудь фильме или книге с картинками, а, может быть, увидел где-нибудь на улице... Не долго думая, я тут же воплотил свою идею на доске.
– Мам, смотри, – похвастался я и даже отошёл от доски, чтобы ей было лучше видно.
Мама отвлеклась от тетрадей и взглянула на доску, а затем перевела взгляд на меня.
Это был такой взгляд, от которого мне тут же захотелось откусить свои руки по локоть. Скажу честно, мне стало страшно. Я кожей почувствовал, что совершил что-то ужасное, хоть пока и не осознавал – что именно. Мама молча смотрела на меня, а я на неё. Не в силах больше выдерживать этот взгляд, я отвёл глаза и снова посмотрел на рисунок.
Я нарисовал свастику.
Да, на тот момент этот символ в моих глазах был просто крестиком с загнутыми краями, но когда я вышел из кабинета, он стал для меня чем-то запредельным, невозможным, чем-то демоническим. А из кабинета мы вышли не скоро. Нет, мама не кричала и не повышала голос. Она посадила меня за парту напротив себя и долго-долго говорила. Она рассказывала мне о моих прадедушках, которых убили люди, носившие мой рисунок на одежде. Она говорила и о других дедушках, которые не увидели своих внуков, погибнув от рук людей, носивших мой рисунок на рукавах. О тех, кто отдал свою жизнь в обмен на то, чтобы моего рисунка больше никто и никогда не увидел.
– Мы сейчас живём только благодаря им, понимаешь? А ты рисуешь то, против чего они воевали и умирали. То, из-за чего погибли твои прадедушки. Тебе не стыдно?
Мне было очень стыдно и очень страшно. Стыдно перед мамой, перед моими предками, перед всем миром, а страшно от осознания ужаса, который принёс миру мой «оригинальный» рисунок. В тот момент мне казалось, что я совершил что-то непоправимое, что я стал практически причастен к смерти миллионов людей, но, к счастью, мама помогла мне и в этой ситуации. Она просто протянула мне тряпку. За всё время учёбы, ни до, ни после, я никогда так тщательно не мыл доску. Я тёр её так, будто бы хотел стереть и её саму, и стену за ней.
За этот поступок мне стыдно до сих пор. Но если бы я тогда не нарисовал этот рисунок, я бы не получил урок, который запомнил на всю жизнь.
Мам, спасибо.
Автор: ЧеширКо
