— Езжай, и больше не возвращайся, у тебя теперь есть свой угол, нечего нас стеснять!
Нет мне не было обидно за слова Люды. Она мачеха ,она мне чужая, тем более она опять беременна, скоро на свет появится сводный брат. Понятно, что им нужна детская.
То, что она меня не примет это было ясно. Она и не старалась делать вид, но обидно то, что потеряв мамочку с трех лет я была лишена родительского внимания и ласки. Отец — этот слабовольный человек целиком был под влиянием Людмилы. Нет, конечно, мне есть её за что благодарить, за то что я рано повзрослела, стала самостоятельной. Она со мной не сюсюкалась, я рано научилась готовить, и даже стряпать.
Вот и сейчас еду в дом, оставленный в наследство бабушкой, а страха нет, нет волнения, я уверенна, я всё смогу.
Бабушку Катю помню хорошо, хоть и была у неё в последний раз в четыре года, помню её вкуснющие сочные беляши, вот сколько пытаюсь, но не выходят они , как у нее. Помню её еще потому, что она мне очень часто снилась, особенно в последнее время , звала, все пыталась мне что-то передать.
Подъезжаем, я выйдя со своей огромной сумкой, сама удивилась, я помню в какой стороне дом. Ну, как я могу это помнить ? Но я знаю, он самый крайний от леса. Деревенька небольшая, пока мне по дороге попалась почтальонша на велосипеде, да пару бабулек возле своих домов, они с удивлением провожали меня взглядами.
Я шла с тяжеленой сумкой, но как на душе было хорошо, как — будто корабль после долгого странствия возвращался в родную гавань.
Вот и дом бабули, ставни заколочены, дом хоть и старый, но такой добротный, сруб мощный, он простоит еще немало лет, умели же раньше строить.
«Ой, — подумала, — а как войти?» — на двери огромный замок, рука сама поднялась, как-будто я знала, где искать, на косяке дверного проема в маленьком углублении ключ.
Я в доме, темнота от ставень на окнах, но дом, как живой, он приветствовал меня скрипом своих половиц, и своим запахом. Как я скучала по этому запаху, я ощущала его во снах, он как — будто манил меня, этот ни с чем несравнимый запах родного приюта.
Поставила сумку, вышла открыть ставни, и вот сквозь запыленные стекла проходят лучи солнца, видны холщовые, самотканые половички, на столе и комоде расшитые гладью цветастые скатерти, я стояла и водила по ним пальцем. Ничего кажется не изменилось, все так же , как и 14 лет назад.
Печь нужно разжечь, протопить, просушить комнаты. Я как-будто всегда этим занималась, открыла заслонку, поддувало. Интересно, в печи лежат тонкие щепы, как будто специально для меня кто-то их заботливо настругал. Разожгла, огонь лизнул щепку, и побежал дальше перескакивая с одной на другую , радостно треща и разгораясь.
И вот уже под треск распаленной печи, по дому пошло тепло.
Я вздрогнула от скрипа двери в комнату бабушки , и как же меня туда потянуло. Такое вдруг волнение накатило на меня. Я тихонько приоткрыла дверь и шагнула в комнату бабули.
Все было так же, как когда-то : большое зеркало, я скинула с него черную тряпку, оно в человеческий рост, его деревянная резная оправа, с чудным орнаментом, напоминающим человеческие лица с разными эмоциями. Стекло его было потемневшим от времени, и в нем еле угадывался мой силуэт. Рядом огромный дубовый шкаф, его двери были массивны, я знала , отодвигая ящик, что там найду. Да, на дне ящика лежала большая шкатулка. Я взяла ее в руки, как же я любила маленькой, пробраться в комнату баб Кати, залезть в эту шкатулку. Открыла. Вот черный гребень из кости, а вот бусы, я их любила перебирать , как четки. Из глубины памяти слова: «Нить кручу, все знать хочу. Раз шар, два, три, Вглубь себя ты посмотри...»
Воспоминания детства нахлынули на меня, я подняла глаз, а по поверхности стекла пробежала рябь, оно стало как-будто прозрачней, и силуэт стал проявляться. Мне показалось, что я вижу знакомые очертания, да нет , это мне просто почудилось, от набежавших слез. Я протянула свою руку, не коснулась холодного стекла, мои пальцы проникли сквозь, и мне даже показалось, что кисть ощутила дуновение ветерка, там за зеркалом.
-Есть кто в хате?
Этот голос заставил меня отдернуть руку. И вот перед глазами опять старое, мутное стекло. Я вышла. На пороге стояла пожилая женщина, она внимательно меня рассматривала.
--Ты, не Кати ли, покойницы внучка?
--Да.
--Как же ты похожа, на мать Свету, —и она , всплеснув руками, присела на стоящий рядом табурет. —Не помнишь меня , конечно. Я соседка Клава. Ну , какие планы, дом приехала продавать?
--Нет, жить я буду здесь , — уверено сказала я.
--Ой, как ладно-то, ну, детка, ты располагайся, отдыхай, я вечерком Зорьку подою и принесу молочка, погутарим малеха.
Она встала, повернулась и стала выходить из дома , шепча под нос: «Хорошо-то как, может все и наладится.»
«Странная эта Клавдия, но не злая», — подумалось мне," — и сама удивилась, как я могла это знать, первый раз видя человека.
Только сейчас обратила внимание , что до сих пор в руках держу бабушкины бусы.
Вернулась в комнату, положила бусы в шкатулку, убрала ее в шкаф. И тут словно усталость на меня навалилась, треск печи, и дальняя дорога, я встряхнув покрывало на бабушкиной кровати, прилегла.
Или воспоминания были столь яркими, но я увидела себя маленькой, сидящей напротив зеркала. Вот я встала, подошла к нему, кивнула кому-то в зеркале, и держась своей ручкой за раму , шагнула в Зазеркалье. Я увидела себя с другой стороны, как-будто я вышла из этой жизни в другую. Огляделась, была комната похожа на бабушкину, все то же, но свет был мягче, да и запах был другой. Всюду пахло цветами и зрелыми яблоками. Послышались голоса, я вышла из комнаты, за столом сидела моя мама.
--Светочка, мы тебя ждем!
И вдруг громкий голос: «Светка, ты где?»-вернул меня обратно, и вот я опять маленькая возле старинного зеркала.
Открыла глаза, нет я не спала, я вспомнила свой сон, это было очень давно. После мы уехали от бабушки и больше не приезжали.
Помню , папа ещё сильно злился, называя бабушку «старой ведьмой.»
Странно, я считала долгие годы это своим сном, но вот сегодня, зеркало опять манило меня. Я встала против него, поверхность его колыхалась, как водная гладь, и тихий шепот бабушки: «Иди к нам, не бойся.»
Я шагнула , закрыв глаза...
Сначала я почувствовала запах, запах яблок, мяты и других трав.
Огляделась, комната была зеркальной противоположностью от бабушкиной. Открыла дверь, ноги мои чуть не подкосились, за столом сидела мама и бабушка.
«Я, наверное, сплю, — подумала я, — ущипните меня.»
Бабушка поднялась из-за стола, с возгласом: «Наконец-то мы вместе!»
Мама сидела, молча вытирая свои слезы.
Я кинулась к ним, мы так и стояли обнявшись.
--Ба, как это может быть? -подняла я мокрое от слез лицо.
--Давайте чайку с мятой, успокоимся и поговорим.
И вот мы за душистым чаем, я время от времени сжимаю руки моих любимых, но так рано мной потерянных.
—Ну, детка, ты, наверное, уже поняла, что мы необычная семья, наш дар передается из поколения в поколение, но твой отец тайком тебя увез, и наша связь почти нарушилась. Теперь тебе предстоит многое наверстать, очень мало времени, но мы с твоей мамой уверенны ты справишься. А теперь, -продолжила бабуля, -тебе надо идти, на пороге Клава.
Я ещё раз прижала к себе моих родных, не охота их покидать, но надо. Зажмурила глаза, шагнула в зеркало.
—Ксюшенька, я молочка принесла парного, -на пороге стояла Клавдия.
--Проходите, чаек попьем, жаль у меня нет ничего вкусного к чаю, завтра только собиралась в магазин.
—Да как нет -то, у Кати всегда были полные закрома заготовок. Ну-ка , открывай подполье.
И вот я в подполье, здесь полно солений, варений, все аккуратно подписано.
—Да бабуля меня не перестает удивлять, — говорила я , вылезая. -Расскажите о деревне, -попросила я.
Клавдия рассказала, что уже полгода, как раз после того, как бабушка померла, стали происходить странности. Сначала дохли куры, ну , думали какая зараза, но потом стал и скот пропадать, находили туши обескровленные. Дед Макар недавно вернулся из лесу и всем рассказывает, что видел странное животное, клыкастое с когтями, Чупакаброй назвал, но веры ему нет, пьет дед сильно, мало ли, что привидится.
Так мы за столом разговаривали, Клава пила чай, я парное молоко. На столе ароматное варенье из таежной жимолости.
Опять нахлынули воспоминания, как в медном огромном тазу, баба Катя варила варенье, запах стоял на весь дом. Я же малая ждала, когда мне достанется вкусная пенка.
Стук в окно прервал мои воспоминания. Отдернув занавески, я увидела молодого парня в милицейской форме.
—Так это ж Петя, Пётр Вячеславович, наш участковый, он хороший, внимательный.
И вот на пороге стоит парень на вид лет на 5 меня старше, но зардевшиеся щеки, выдавали его смущение.
—Вот решил познакомиться с новой жительницей, -сказал он , теребя в руках форменную фуражку.
--Так я ж только приехала.
--Ой привыкай , детка, это ж деревня, здесь всё , как на ладони. Пойду я ,чего мне старой клюшке с молодыми, -Клава вышла.
Я же пригласила Петра за стол. За разговорами незаметно пролетело время.
Петя, такой открытый парень, рассказал , как он оказался в этой деревне, и как дом ему выделили.
После развода квартиру он оставил жене, сам перевелся на этот участок, обслуживал несколько деревень.
Он тоже заметил странное, что происходит в последнее время на вверенном ему участке. Мужики запиваются, дебоширят, раньше мирные соседи, которые отмечали вместе все события, теперь почти все в ссорах.
--Ой, как я засиделся, еще толков не хватало, -он вскочил к выходу. Я от его слов прыснула со смеха : этот большой, коренастый парень опасался сплетен. Пётр резко повернулся и врезался в косяк двери, совсем смутившись , выскочил на крыльцо.
Тут уж, я смеялась в голос, да мне определенно он нравился.
—Хороший парень, -послышался голос мамы. — Иди к нам.
И вот я опять с мамой и бабушкой, бабуля заводит тесто.
—Ба, сколько стряпаю не получаются твои беляши.
—Ты ж моя ягодка, так всё ж с молитвой надо, и дело будет ладиться.
И правда, в первый раз у меня получились беляши сочные, почти как у баб Кати.
—Многому тебе надо учиться, детонька, много времени потеряно, слаба ты, а зло рядом, чувствуем мы его. Ты сегодня с нами в зазеркалье ночуй, безопаснее здесь.
И вот, как давным-давно я лежу на полатях, здесь тепло и пахнет травами.
—Да, доча, вдыхай, вбирай в себя запах и силу травы, не зря она девясилом зовется. Силы даст, откроет глаза на многое ранее закрытое. И вот еще оберег тебе, -и мама повесила мне на шею плоский камень, весь исписанный рунами.
Так я лежала, думая не усну от пережитого, но провалилась, как словно выключилось мое сознание.
Когда открыла глаза уже светало, бабуля возле печи. Распахнулась дверь, с улицы зашла мама, обеспокоенная.
—Ой, не готова она, а нечто совсем рядом, чувствую я его, надвигается.
--Детка не бойся, всё будет как будет, оберег защитит...
Только я вышла из Зазеркалья, как раздался стук, это Пётр.
—Ксюша, не хочешь со мной вечером прокатиться до соседней деревни, наводочку дали на одну хату, прокатимся, а я проведаю что и как.
--Ой, хорошо , Петь, и я посмотрю окрестности, заезжай. Пока, до вечера.
Я прибралась в доме, сходила в местный магазин. Да, от меня не скрылись хмурые лица попадающихся на встречу жителей. Как будто всех придавила кручина-печаль. В магазине болтливая продавщица рассказала, что раньше, еще месяцев 5 работал клуб, в нем выступал хор местных бабушек, радовал своим исполнением народных песен. Сейчас хор распался.
« Ну что так может повлиять, что бы так изменились люди?» -эти мысли не давали мне покоя.
Звук подъезжающей машины, это Петя. Я выскочила, и вот мы несемся по проселочной дороге. За окном мелькают поля, солнце окрасило небо в алый цвет, красиво, но жутко, на горизонте плотные облака такие темные. Будет буря.
Подъехали к местному магазину, возле него на лавочке собрались мужики, по яростному жестикулированию понятно, они пьяны, возможно недалеко до драки. Петя спросил у них адрес, все замахали в сторону крайней, полуразвалившейся избы.
Вышли, у меня мороз по коже, изба как будто закачалась, я подумала, что это моя голова закружилась, но в открытое окно я увидела худую, горбатую старуху. Лицо ее покрывало множество бородавок. Старуха что-то варила, шепча , кидала какую-то траву в кастрюлю.
--Хозяюшка, можно к Вам, -Петя обратился к старухе. --Я немного расспрошу девушку, а ты посиди вот здесь на лавочке, -Петя показал мне на бревно.
—Петь, ты чего, какая девушка, старуха в доме.
--Ксюш, что за шутки, молодая милая хозяюшка.
Все ясно, я вспомнила слова про девясил, буду видеть, что скрыто.
--Хорошо , я не спорю, но пойду с тобой.
Мы с Петром, перешагнули порог, я с удивлением обнаружила кучу связок травы, по запаху определила, в кастрюле дурман, и ещё какие-то компоненты, мне неизвестные.
—Угощайтесь с дороги чайком, -старуха набрала чашку варева, шепнула и плюнула в нее. Я, не веря глазам увидела, как Петя с улыбкой взял чашку, поднес ее ко рту.
—Что здесь происходит? -с этими словами я выбила из рук Пети чашку.
Содержимое обожгло его, он вскочил и стал озираться с удивлением.
—Как, куда хозяйка делась и откуда эта старуха?
—А это и была старуха, взор был твой затуманен, задурманен.
Я отвлеклась на Петю и не заметила, как ведьма, а что это ведьма я уже не сомневалась, схватила какой-то длинный предмет и бросила в меня. Послышался выстрел, жуткий вой, я же ощутила дикую боль в груди. Меня спас амулет, он выдержал удар кинжала.
«А у старой силища -то какая»-подумала я. Удар просто перебил мое дыхание, если бы не амулет, меня уже не было бы.
Вечером, когда приехали домой, Петя спросил, как мое самочувствие, и как я могу объяснить, что произошло. Мне пришлось выдумать более правдоподобную версию случившегося. Что старуха одурманивала своим отваром население, вот мужики и выходили из себя под таким воздействием.
—Но я же не пил отвар? -пытался Петя докопаться до истины.
--Концентрация трав даже в воздухе была большая, поэтому и ты подвергся влиянию дурмана. А у меня насморк, может от этого я была в норме, -так объяснила я происходящее. --Ладно, Петь, не обижайся, я раньше лягу спать. -Мне не терпелось к бабушке и маме, все им рассказать…
И вот я у зеркала, как же странно это, поверхность его стала колыхаться, и снова я шагнула в него. Снова чудесный запах родного дома, его обволакивающее тепло, я как в объятиях его оказалась.
Вышла из комнаты, на меня встревоженные лица.
—Баб, мам, все хорошо, амулет пригодился, -и я принялась в подробностях все рассказывать.
—Детка, будь все-же осторожна, источника зла нет, но сколько плодов его уже взращено, -мама с тревогой смотрела на меня.— Да, Ксюшенька, зеркало береги, иначе наша связь будет потеряна.
--Конечно, я это поняла, мне с Вами так хорошо, что тяжело возвращаться.
--Ты молода, вся жизнь впереди, да и Петя в том мире, -бабулька подмигнула мне.
--Ну , разве только из-за Пети, -сказала я смеясь.
—Дочь, амулет что на тебе не простой, помимо защиты от зла, он в самой тяжелой ситуации служит орудием. А сейчас тебе нужно возвращаться, нам тоже тяжело тебя отпускать, но длительное пребывание в Зазеркалье, дает стойкое нежелание возвращаться в мир живых.
Первую ночь я провожу в доме бабушки одна, дом живой, дышит, скрипит половицами, ходики с кукушкой каждый час оповещают о времени. Не сплю, вспоминаю свое детство, как же не хватало мне материнской ласки, я тянулась к мачехе, а она меня отпихивала, у неё к тому времени появилась Алёна, моя сводная сестра, ее любили, баловали, меня же как старшую, оставляли с ней. Я очень привязалась к младшей сестре, да и она хоть и была любимкой в семье, все-равно тянулась ко мне. Помню бежит ко мне навстречу, я из школы иду, и вдруг падает, колени в кровь. Я не понимая откуда это во мне, прикладываю руки к ранам, и вот кровь уже не течёт, а Алёна говорила, что и не больно вовсе. Она и когда зубики резались, забиралась мне на колени, чтобы боль её ушла, вот оказывается кто первым понял мои способности.
Так лежала и вспоминала сестру, оказывается , по ней я очень соскучилась. Ну ничего летом на каникулах позову её к себе.
Проснулась от первых петухов, лежу прислушиваюсь к себе, вроде все нормально, захотелось бусы бабушкины надеть, значит надо так. Решила в магазин сходить, иду навстречу девушка, приветливо мне улыбается, но от улыбки ее мороз по коже, странно, поравнявшись со мной она поздоровалась,
—Я Лена, я живу тут неподалеку, а ты Баб Кати внучка?
—Да, -я внимательно смотрела на нее, ну, почему я так насторожилась, неясно.
--Ой, какие изумительные бусики, -она взяла нить на моей груди, меня словно молнией прошибло, сколько зла, зависти. Эта Лена сохла по Пете, меня же считала соперницей, деревенские сплетницы доложили о нашей с ним дружбе.
Да нить правды была в ее руках, и все ее помыслы были мне видны.
Я распрощалась с девушкой и пошла от нее, оглянулась, она не успела среагировать, на ее лице было столько злобы, мороз по коже, бррр.
В магазине ко мне подошла женщина с мольбой о помощи,
—Милая, помоги, больше не к кому, врачи отказывают, не знают причину, сохнет рука моя.
Я будто знала, что делать :
— Возьмите нить, -после про себя: «раз, два, три, нить кручу все знать хочу.»
Перед глазами картинки, как эта женщина украла у своей соседки кур.
--Верните, что взято без ведома хозяйки, и всё будет с вами хорошо.
Женщина побледнела, всплеснула руками со словами,
—Конечно, конечно, милая, спасибо, — и стала мне смятую купюру пихать.
Я ей строго:
—Купите, лучше соседке извинительный подарок, это будет кстати.
Вернулась домой, да я просто ощущала себя обновленной, когда понимаешь и принимаешь себя, когда чувствуешь, что можешь помочь людям.
Слух быстро пронесся по деревне, что внучка Кати так же лечит. И каждый день ко мне потянулись жильцы, кого от пьянства избавить, кого вразумить, и в этом тоже нить бус помогала. С Петей мы встречались каждый день, и были очень близки душами, это был мой человек, и даже несмотря на свою профессию он принимал и понимал мои занятия.
Так прошёл месяц, я часто навещала своих в Зазеркалье, они помогали мне советами, и все было вроде хорошо, но какое-то предчувствие витало в воздухе.
В один из вечеров мы с Петей засиделись, в окно уже во всю светила полная луна, я вышла на крыльцо его провожать. Тихо-то как.
Вдруг эту тишину нарушил рев со стороны двора Клавы. Мы побежали, звук шёл из хлева. Открыв дверь, мы увидели страшную картину, возле своей мертвой коровы лежала баба Клава, над ней склонилось существо, на звук открывшейся двери оно подняло свою морду.
Ужас. Из его клыкастой пасти лилась кровь, от увиденного я растерялась. Монстр кинулся, Петя меня оттолкнул, и сам оказался в лапах его. Я видела, как он дернулся от удара когтистой лапы, тело Пети обмякло , и чудовище бросило его на пол. Меня переполнила ярость и горе от свершившегося, в моей груди вспыхнул жар, я увидела, как из амулета вырвалось огненное копье, оно пронзило уже в прыжке летящего на меня монстра. Раздался дикий рев, вспышка, запах серы, и я потеряла сознание.
Пришла в себя в больнице, телесных повреждений на мне не было, но я долго не приходила в себя, в таком состоянии я пробыла неделю. Медсестричка рассказала, что Петю уже похоронили, баб Клава же осталась жива, мы вовремя услышали неладное.
Клава и рассказала о Чупакабре, единственное чему не поверили в ее рассказе, так тому как я сожгла чудовище. Медики твердили, что мой затяжной обморок — это защита мозга при стрессе, от потери любимого.
Шум в коридоре,
--Ксю, как ты дорогая? -это в палату забежала Аленка.
--Как ты здесь? -Мы приехали за тобой, а дом продадим, уже и покупатель есть.
--Нет, Ален, я не поеду отсюда, это теперь мой дом, -я обняла сестренку, -ты пойми меня правильно, это мой родной дом, он меня держит.
На следующий день я в доме, отец с сестрой поехали куда-то по делам, я же быстрее к зеркалу. Вот я уже в Зазеркалье, как же я скучала, открываю дверь, мои любимые, мама, бабушка и Петя, все кого я люблю и кого я потеряла в той жизни.
За радостью встречи не почувствовали, как
вернулся отец, он зашёл в комнату, думая, что я там.
Увидел зеркало, рама с вырезанными человеческими головами привела его в ужас, схватил стул швырнул в старинное стекло, звон.
На звон стекла мы кинулись в спальню, зеркало стояло разбитым, портал закрылся. Я навсегда останусь здесь, но я не грущу, здесь все, кого я люблю.
P.S. Перебирая вещи для продажи дома, Алёна сидела возле шкафа, открыла ящик, взяла в руки шкатулку. Открыв ее увидела нити бус, повесила себе на шею, взяла гребень, воткнула себе в прическу.
«Здравствуй, милая, ты слышишь меня, свою сестру, теперь у нас есть связь через гребень, он передает наши мысли.»
Алёна , вертя нить бус , вышла из комнаты, шепча: «раз, два, три, нить кручу, все знать хочу».
--Я не дам продать этот дом, теперь я его хозяйка, -обратилась она к онемевшему от удивления отцу...
Автор: Жанна Корнута
