Она появилась на пороге моего дома через двое суток после того, как я родила сына. Сквозь стеклянную дверь был хорошо виден ее внушительный силуэт.
«Сузи! — представилась она. — Сууузи! Я буду твоей мамой на неделю». Мне захотелось плакать. Моя настоящая мама не смогла приехать к родам, она педагог и получить отпуск под конец учебного года не было никакой возможности. От Сузи исходили уверенность и спокойствие. И я сразу поняла, что нахожусь в хороших руках.
Я выносила и родила моего ребенка в Голландии. В Голландии обычно не принято, чтобы мамы или свекрови рожениц помогали в первые недели — навещали каждый день или, тем более, переезжали на время в дом, где родился малыш. В гости прийти — разумеется, подарки принести — обязательно. Сидеть целыми днями у колыбели, готовить на всех и убирать — нет. Ко всем голландским мамам приходит крамзорх.
Крамзорх (Kraamzorg – нидерл. kraam — «колыбель», zorg — «забота») — одновременно патронажная медсестра, няня и помощница по дому. Неофициально крамзорх называют «мамой для мамы».
Крамзорх приходит на дом в течение недели после родов и проводит с роженицей и младенцем полный рабочий день, обычно — с 8.00 до 17.00. Она осматривает молодую маму и ребенка, выполняет домашние дела, учит маму (если мама не опытная) как заботиться о малыше (купать, кормить, менять подгузники и т. д.), просто находится рядом. Ее услуги покрываются страховкой, без страховки это весьма и весьма дорогое удовольствие.
За неделю до моих предполагаемых родов я обсуждала свои пожелания с директором крамзорх-агентства: мне было важно, чтобы женщина, которая будет помогать мне, не курила и снимала обувь, заходя в дом. Это все. Ни национальность, ни вероисповедание, ни возраст значения для меня не имели. Но в голове у меня изначально была картинка: какую «маму» я бы хотела для себя. Разумеется, свои фантазии я озвучивать не стала.
Однако, как же я удивилась, когда увидела мою Сузи — она оказалась в точности такой, какой я ее представляла.
Она была родом с Кюрасао — голландской колонии. Со мной она говорила по-английски (я тогда еще не очень хорошо знала голландский), с моим мужем — по-голландски, со своим мужем (когда тот звонил ей) — на папьяменто, а с моим ребенком — по-испански (почему-то). «Hey papá! ¿Que pasa?» — спрашивала она, когда он плакал. Она брала его на руки, и он успокаивался.
Он хватал ее за дреды своими маленькими ручками. «No, no, no, papá!» — говорила Сузи, ловко и осторожно разжимая его пальчики. Она была доброй, но не сюсюкалась ни с ребенком, ни со мной. И это мне нравилось. Она хорошо знала свое дело, но во все добавляла юмор. И это мне нравилось. Она не донимала меня нотациями и советовала ко всему относиться легко. И это мне тоже нравилось (я почему-то ждала, что обязательно будут наставления, муштра и грузилово).
В первую неделю после родов у меня была эйфория! Ни депрессии, ни даже бэби блюза. И во многом, я думаю, так сложилось благодаря Сузи.
День 1. Где ребенок?
«Где ребенок?» — спрашивает Сузи, разувшись.
Мне становится смешно. Я сразу вспоминаю гнома-няню из третьей части «Шрека». «В спальне», — говорю я.
«Ок! Я мою руки и иду, — говорит она. «Где ванная?» Я показываю. «Зпасиба! — говорит она по-русски. — А ты чего стоишь?
Иди и ложись, тебе надо отдыхать. Не бойся, я не потеряюсь!» Я послушно ложусь в кровать и жду. Мне и правда надо отдыхать. Даже дойти до входной двери было непросто.
Ребенок просыпается и начинает плакать. В это самое время появляется Сузи: «Hey papá! ¿Que pasa?» Она берет его на руки. «Сначала я тебя взвешу, а потом будешь кушать!» Она кладет его на пеленальный столик, заворачивает в пеленку, как в мешок, цепляет к концам пеленки крюк ручных весов и поднимает импровизированный мешок одной рукой. Ребенок замолкает. И только пяточка торчит снаружи.
Я открываю рот от удивления. Мне-то и двумя руками тяжело его держать, хоть он и весит всего 3 кг. «Все, теперь кушать, — объявляет Сузи, вынимая ошарашенного младенца из мешка — Коктейль Пина колада от мамочки!» Мне все больше и больше нравится эта веселая и спокойная женщина. Сузи смотрит как я кормлю. «Молодец», — хвалит она меня. «Я читала», — говорю я, как на уроке у доски. «Умная девочка!
Ты чем вообще занимаешься?» «Я журналист и писатель», — отвечаю я. «Отлично, — говорит Сузи. — Потом расскажешь мне, как надо писать книги». Я в недоумении, но обещаю рассказать.
После того, как ребенок поел, Сузи обследует меня, спрашивает о самочувствии, помогает встать, доковылять до ванной, а потом до кухни. Я завтракаю (обеими руками), Сузи носит по гостиной малыша и болтает с ним. Когда он хнычет она говорит ему: «Мамочке надо поесть! А-то у тебя не будет Пина колады!»
Потом я кормлю и укладываю ребенка, ложусь на диван в гостиной, и мы болтаем с Сузи о Кюрасао, откуда она переехала в Голландию с семьей. Сузи приносит мне чай, я принимаю поздравления от родных и друзей, просыпается ребенок, я кормлю, Сузи прибирает в доме, носит ребенка, чтобы я поела и так до вечера.
Вечером, перед уходом, Сузи обследует меня. На смену молозива, приходит молоко. Я смотрю на себя в зеркало и не верю своим глазам. Такая грудь мне только снилась.
«Да-да! — говорит Сузи. — Это как силикон. И операцию делать не надо!» «Так всегда будет?» — спрашиваю я со смесью надежды и ужаса в голосе.
«Размечталась! — говорит Сузи. — И не вздумай рожать десятерых детей одного за другим ради груди!» Мы смеемся. Она уходит.
День 2. Второй дубль
«Какого черта?!» — кричит Сузи во время утреннего обследования. Она звонит в мой акушерский центр. Я звоню мужу. Приезжает акушерка. Следом за ней — муж. Оказалось, что у меня не полностью вышел послед во время родов... Муж отвозит меня в больницу. Я благодарю Сузи. Кто знает, чем бы это обернулось, если бы она вовремя не обнаружила, что что-то не так.
***
Из больницы я выезжаю (на каталочке) довольная, с шариком «It's a boy!» в руках, на коленях у меня мой малыш в автокресле. Таксист думает, что мы только после выписки и поздравляет. Я принимаю поздравления, не вдаваясь в подробности. Настоящая выписка была какой-то сумбурной (и без шарика). Но со второго дубля все получилось идеально. Это только у нормальных людей бывает одна выписка из роддома.
День 3. День матери
Сегодня европейский день матери. Я поздравляю Сузи. Она — меня. «Сузи, расскажи о своей семье», — прошу я. Малыш спит, и мы можем поболтать.
«У меня двое детей, — говорит Сузи, — мальчик и девочка». Она показывает фото на телефоне.
«Как хорошо — мальчик и девочка, — говорю я, разглядывая фотографии. — Разный опыт».
«Да, — говорит Сузи, — мне нормально, мне в самый раз! Муж муж хотел еще детей». «Правда?» «Да, он хочет футбольную команду!» — говорит Сузи. — Но я сказала: «Воу-воу-воу, дорогой! С меня хватит!» Мы смеемся.
«А ты? — спрашивает Сузи. — Что думаешь? Хочешь еще детей?» «Да! — говорю я. — Я хочу очень много детей!» У меня эйфория, помните? Сузи внимательно смотрит на меня и кивает. Думаю, она тогда понимала, что со мной происходит и знала, что я скоро изменю свое мнение. Так и произошло. Через неделю. С другой стороны, думаю, была у меня всегда такая Сузи, можно было бы действительно планировать «очень много» детей.
Просыпается ребенок. Сузи жестом показывает, чтобы я не вставала с дивана. Она сама идет в спальню и приносит мне малыша. По дороге он пытается присосаться к ней. «Нет-нет-нет, красавчик! Фабрика закрыта! Много-много лет назад! — она передает его мне. — Иди к мамочке. Пина колада готова».
День 4. Секреты и хитрости
«Итак, — Сузи садится напротив меня за стол: — Как пишут книги?»
«Ну-у-у, — говорю я неуверенно, — ты просто берешь и пишешь...»
«Понятно! — кивает Сузи. — Я хочу написать книгу!»
«О чем?» — оживляюсь я.
«О секретах ухода за ребенком, — говорит она и достает из сумки толстый блокнот. — Я собирала эти секреты несколько лет у разных мамочек: китайских, индийских, африканских...»
У меня загораются глаза: «Сузи! Ну это же отличная идея! Ты можешь стать знаменитой с такой книгой!»
«Ты думаешь?» — спрашивает Сузи. Да, я так думаю и очень надеюсь, что она однажды сделает это. Она рассказывает мне о традициях и ритуалах разных народов и это просто фантастика! Я тоже вношу свою лепту в дело Сузи — рассказываю ей о русских и азербайджанских традициях. Именно в тот момент я решила, что очень хочу написать очерк о Сузи.
«А я хочу написать о тебе, — говорю я. — Очерк для какого-нибудь журнала». «Валяй, — разрешает Сузи. — Так я точно стану знаменитой». Свое обещание я выполнила только 4 года спустя…
Тем же днем Сузи учила меня на всякий случай сцеживать молоко.
«Положишь в морозильник, пусть будет про запас. Мало ли что! Только не замораживай в цельном пакете, как все делают. Налей в пакетик для льда. Тогда удобно будет размораживать — оторвешь пару кубиков от общего пакета и разморозишь».
Я говорю, что это гениально. «Я сама придумала! — улыбается Сузи. — Я люблю, когда легко. Зачем усложнять мелочи? Жизнь и так сложная штука».
Мы сцедили сто миллиграмм молока. Я с интересом рассматриваю его через стенки бутылочки. «Его можно мазать под глаза, — говорит Сузи. — Это как лифтинг! И синяков не будет из-за бессонных ночей». «Да ладно!» — говорю я. «Тихо! — заговорщически шепчет Сузи. — Это секрет». Мы смеемся.
«Знаешь другой секрет?» — спрашивает она. Нет, я не знаю.
«Грудное молоко продают на черном рынке, — рассказывает Сузи. — Его покупают бодибилдеры. 100 миллиграмм — 100 евро». «Сколько?» — не верю я. «Сто евро!» — повторяет Сузи.
«Вот эта колбочка сто евро?» — я трясу колбочкой. «Да! — говорит Сузи. — Хороший бизнес, правда?» «Ничего себе! — говорю я. — Сиди дома, сцеживай молоко, по сто евро за колбочку!» Мы смеемся. Молока у меня было много. Я кормила ребенка год и восемь месяцев. И за все это время ни разу ни миллиграмма не продала на черном рынке! Ну хоть под глаза мазала.
День 5. «Маленький купальщик»
«Сегодня будем купать нашего принца!» — объявляет Сузи. Я в восторге! У меня все-все есть для купания. «Молодец», — говорит Сузи. «Я ж читала!» — напоминаю я.
Сузи наполняет ванночку и показывает, как нужно держать в воде ребенка. Я хоть и читала, а руки-то дрожат! «Ничего, мамочка, — подбадривает Сузи, — наловчишься со временем». Мне кажется, что наловчиться нереально. Уже пятый день, а я до сих пор и подгузник-то надевать не наловчилась…
«Все нормально, — успокаивает меня Сузи, — скоро все будешь делать с закрытыми глазами». «Здесь кто-то сказал «с закрытыми глазами»?» — думает мой ребенок и блаженно закатывает глаза. Мой «маленький купальщик» доволен. «Смотри, принцу нравится!» — смеется Сузи. «Еще бы! — говорю я мечтательно.
— Мне бы тоже понравилось!» У нас нет ванны, только душевая кабинка. А мне очень хочется полежать в ванне… Я смотрю на ребенка и чуть не плачу. «Ну ты тоже можешь здесь купаться, — говорит Сузи. — Только частями». Я смеюсь сквозь слезы.
После купания мы относим малыша в спальню. «Теперь у тебя есть пять минут, чтобы его одеть, — говорит Сузи. — Иначе он замерзнет. Время пошло», — и она ставит таймер на мобильнике. «Ты что, серьезно?» — спрашиваю я. «Десять секунд ушло на болтовню», — отвечает Сузи. Я понимаю, что она не шутит и судорожно начинаю одевать малыша. «Четыре минуты, тридцать шесть секунд!» — торжественно объявляет Сузи.
Я с облегчением выдыхаю. Сузи помогает мне удобнее устроиться в кровати и передает ребенка. «А теперь порция Пина колады и спать, — говорит она малышу, — коктейль за сто евро!» Мы смеемся.
День 6. Нирвана
Прошла ровно неделя с рождения сына. Я на пике своей эйфории. Я чувствую себя королевой волшебной страны. Мне кажется, что даже воздух вокруг меня какой-то розово-фиолетовый (я не шучу). Сегодня наконец первый теплый день, и я выхожу с малышом в сад. Он тихо посапывает у меня в слинге, в руках я держу игрушку-колокольчик: он мелодично позвякивает.
Это рай. Это нирвана. Мне кажется, что я парю над землей. В саду уже расцвели первые розы. Их благоухание кружит голову. В доме возится Сузи. Я знаю — если мне что-то понадобится, я могу позвать ее, и она придет на помощь. Я хочу остановить это мгновение. Пусть так будет всегда. Теплое солнце, розы, дыхание моего ребенка на груди, Сузи. Но я понимаю, что это последний день — завтра Сузи не придет. Мне грустно. И немного страшно.
Мы с Сузи стоим рядом у пеленального столика. Я ловко меняю подгузник. «Видишь? — говорит Сузи. — Все у тебя получается». «Ты хорошо научила», — отвечаю я. И вдруг замечаю, что Сузи не такая уж и большая, какой казалась мне все это время. Она вообще-то одного роста со мной и даже чуть ниже…
А еще я понимаю, что Сузи довольно молодая женщина — может быть, всего лет на 7-8 старше меня. Как странно. А может быть, это я за неделю выросла? Я заканчиваю с подгузником. Остаток пуповины отпадает и остается у меня в руках. «Сузи! — вскрикиваю я. — Пупочек отвалился!» Сузи улыбается. «Теперь только любовь соединяет вас», — говорит она. Я плачу.
Вечер. Сузи собирает вещи. Я с грустью смотрю, как она это делает. Она протягивает мне документ, который я должна подписать: мол, такая-то выполнила услуги крамзорха. Я пробегаю глазами по документу и вижу настоящее имя Сузи. «Асусена?» — спрашиваю я.
«Да, это я! — объявляет Сузи. — Мое полное имя».
«Но почему ты называешь себя Сузи? — спрашиваю я.
«Так проще», — отмахивается Сузи.
«Но Асусена — такое красивое имя!», — не унимаюсь я.
«Ты знаешь, что означает Асусена?» — спрашивает Сузи.
«Лилия», — отвечаю я.
«Ты такая умная, просто страшно даже», — говорит Сузи, а потом спрашивает: — Я похожа на лилию? — и тут же сама отвечает: — По-моему, нет!» Мы смеемся.
Я подписываю документ.
«Сузи, я буду очень скучать по тебе, — говорю я. — Ты так помогла мне». Мы обнимаемся.
«Ты молодец, — говорит Сузи. — Ты справишься, я за тебя не волнуюсь». Ага, зато я за себя волнуюсь… У меня ком в горле, вот-вот заплачу.
«Будут очень жаркие дни, — говорит Сузи на прощание. — Береги ребенка от солнца и много пей. Чистой воды. Никакой водки, ясно?» Ком в горле тут же рассасывается, и я плачу уже от смеха. Это, конечно же, шутка. Сузи такая Сузи.
«Зпасиба, да звиданэ!» — говорит она по-русски. И уходит. Я стою на пороге и еще долго смотрю ей вслед. Кстати, мою настоящую маму тоже зовут Лилия.
День следующий
Это было мое первое утро без Сузи. Мне пришлось кое-как умываться и завтракать одной рукой (в другой руке был ребенок, который не хотел оставаться один).
В тот день меня пришли поддержать: моя акушерка, работница социальной службы из Центра семьи и ребенка и подруга с дочкой. Они приходили один за другим, приносили подарки, брали малыша на руки. Подруга принесла вкуснейший пирог, еще теплый — только из духовки. Я улыбалась, шутила, смеялась, ела пирог, но… Я была абсолютно потеряна. Сузи не было рядом. А моя настоящая мама приедет только через шесть с половиной недель.
На следующий день период моей прекрасной эйфории закончился и меня накрыло всем, чем только можно: и бэби блюзом, и послеродовой депрессией… Это было очень тяжелое время. Чуть легче мне стало спустя месяц — к сорока дням после родов.
Помню, я шла по центру города на каблуках в длинном сарафане, одной рукой везла коляску, а в другой — держала мой первый летний рожок с мороженым. Я чувствовала себя такой самостоятельной и сильной! А потом опять, вниз, в эту яму отчаяния… Дальше полегчало во время приезда мамы. А потом обратно, на самое дно.
И так меня болтало года полтора-два. Пока я не научилась взаимодействовать со своими эмоциями и не осознала, что дети растут. Они правда растут!
Эпилог
Прошло четыре года. И, да, я справилась (ну… по крайней мере, все выжили). Сейчас я иногда оглядываюсь назад и думаю — а чего там было справляться-то?
Но тут же вспоминаю — «чего». Молодой маме очень нужна мама. Я до сих пор с теплом вспоминаю мою Сузи. Однажды, я видела ее: она сидела за рулем в своей униформе крамзорха — наверное, ехала после смены от клиентов. Я остановилась, хотела окликнуть, но не стала. Машина ждала на светофоре и готовилась ехать. Сузи не видела меня, она смотрела на дорогу. Интересно, помнит ли она меня? Вряд ли. У нее таких как я было и будет очень и очень много. А у меня она была одна.
Спасибо тебе, дорогая Сузи, за то, что сделала ту первую неделю после родов такой прекрасной. Спасибо за твои советы, за твои бесподобные шутки и за твою бесценную поддержку. Спасибо за веру в меня. Спасибо за то, что ты была в моей жизни. Я никогда не забуду тебя, моя «лилия» с Кюрасао. Моя мама на неделю.
Автор: Анара Ахундова
