— Как это, вернуть Витю? Они в своем уме? Парнишка только привык, всё наладилось...
Денис Васильевич положил трубку и нахмурился. Директором этого детского дома в небольшом провинциальном городке он работал без малого 20 лет и успел повидать всякого.
Были среди его воспитанников и те, кого приемные родители возвращали. Но обычно это дети с тяжёлыми патологиями, да и то крайне редко. Когда люди не рассчитали собственные силы и столкнулись с проблемой, которая оказалась для них неразрешимой. Денис Васильевич не осуждал, даже жалел такие пары. Хотели ведь как лучше.
Но Витя... Мальчик попал к нему в 10 лет. Растерянный беззащитный взгляд, несколько домашних игрушек, среди которых самодельный мягкий котёнок с пуговичными глазами, и два свидетельства о смерти. Мама и папа. Автокатастрофа оборвала сразу три жизни. Витя первое время тоже словно не жил. Сидел, окаменев, на своей кровати, прижимая пуговичноглазого котёнка. Эту игрушку сшила мама. Котенок стал той единственной тонкой ниточкой, которая ещё связывала мальчика с прошлой счастливой жизнью.
Очень тяжело и долго Витя привыкал к детскому дому. Директор сразу передал его анкету в базу данных на усыновление. Но брать домашнего, здорового, но уже десятилетнего мальчика никто не спешил.
«Брать...» Слово-то какое." — Подумал вдруг Денис Васильевич смущённо. — «Словно котёнка или щенка на пристройство отдаю.»
Витя провёл в их доме три года. Вежливый, аккуратный мальчишка, только печальный не по годам. Ребят не сторонился, но и друзей не завёл. Больше тянулся ко взрослым. Особенно подружился с Дмитричем.
Иван Дмитриевич работал завхозом, а по совместительству и сторожем, много лет. Семьи у него не сложилось, и он по праву считал подведомственный ему детский дом своим домом тоже. И хоть была у него квартира в городе, жить предпочитал в отведённой ему комнате — сторожке, работая практически без отпусков и выходных.
Витя часто проводил время не в ребячьей компании, а помогая Дмитричу по хозяйству. Они и мебель ремонтировали вместе, и площадку малышам во дворе мастерили. Сообразительный рукастый мальчишка быстро нашел общий язык с завхозом. Да и тот привязался к мальчику.
Но вот, год назад, Денису Васильевичу позвонили из опеки, сообщив, что есть на Виктора потенциальные усыновители. Пара не молодая, состоявшаяся, с хорошим достатком, положительная. Мужчина — капитан дальнего плавания в отставке, его супруга — медик по образованию, сейчас домохозяйка. У супругов небольшой бизнес, свой дом. Мальчику с ними будет хорошо.
Директор обрадовался конечно. Дай Бог, чтобы всё сложилось, как надо. Расстроился только Дмитрич. Больно уж прикипел к мальчонке. Хотел сам его усыновить, но получил отказ.
Пара действительно оказалась солидной и надёжной. Капитан мечтал о наследнике, но не сложилось у них со своими детьми. Супруга его с таким положением дел смирилась, а он нет, уж очень хотел сына. Когда увидел Витю в базе, сразу сказал: вот он, сын. Мальчик и вправду внешне походил на приемного отца: русые волосы, выразительные глаза, даже подбородки казались одинаковой формы.
Витя поначалу в семью идти не хотел, за три года прижился в детском доме. Но Денис Васильевич уговорил попробовать, сначала в гости поездить, а там, мол, сам решишь. В семье всяко лучше, чем в казённом учреждении. И Витя согласился.
Уже после двух гостевых поездок настроение его улучшилось. Немаловажную роль сыграло то, что в доме была собака. А собак Витя любил! И книжки про них читал, и породы все знал, как заправский кинолог. Как-то рассказал Дмитричу, что родители обещали завести щенка, да вот оно как получилось.
А у приемных родителей собака уже была, не щенок, правда, но зато известной породы: бордер-колли. Чанг сразу подружился с мальчиком и полюбил его. Видно, чувствовал, что и Витя его любит. Возвращаясь после выходных, мальчик с восторгом рассказывал Дмитричу про то, какой Чанг умный и послушный. Они с псом даже умудрились выучить несколько новых команд, и Витя просто светился от счастья.
Собственно, Чанг и стал для Вити решающим аргументом, сыгравшим роль в согласии мальчика жить в приемной семье.
Но даже пёс не мог помочь ему быстро привыкнуть к новым родителям. Если капитан искренне пытался стать мальчику настоящим отцом, то супруга его вела себя отстраненно, как бы Витя не старался быть хорошим сыном. Он отлично учился. Учителя в новой школе хвалили мальчика, отмечая его аккуратность и трудолюбие. Уроки Витя делал без посторонней помощи, стараясь выполнить все задания правильно с первого раза, чтобы оставалось время поиграть и погулять с Чангом. Иногда мальчик вместе с четвероногим другом прибегал к Дмитричу, показывая тому, как много новых трюков выучил Чанг. Знал об этих визитах и Денис Васильевич, не ругался, напротив, интересовался, как у Вити дела.
О приёмном отце мальчик рассказывал охотно, но когда речь заходила о матери, старался тему замять. Денис Васильевич даже позвонил капитану, чтобы узнать, всё ли у них хорошо, и капитан уверил, что всё в порядке, а если и возникают какие-то трудности, то они вполне успешно их преодолевают.
Знал, что жена его женщина со сложным характером, но надеялся, что и её сердце оттает, мальчишечка-то чудный. И когда она пожаловалась, что Витя куда-то надолго уводит собаку, велел ей к мальчику не придираться, а лучше попробовать найти с ним общий язык. Так и жили. Со временем и жена капитана, и Витя смирились с существующим положением дел и заключили негласный мирный договор. И вот теперь, как гром среди ясного неба: опекуны хотят вернуть ребенка.
— Витьку вернуть? — Дмитрич даже присвистнул. — Денис Васильевич, серьезное что случилось? Чего натворил он?
— Да в том-то и дело, Иван, что ничего не натворил. Учится хорошо, не хулиганит. Да вот жена нашему капитану поставила условие: или я или он. Не смогла ни привыкнуть, ни полюбить. Говорит, устала себя переламывать, проблемы по психике начались. Она ж, медик, умеет с научной точки зрения всё объяснить. Эх, жаль мальчика!
— А он, что ж за мужик такой! — Возмутился Дмитрич. — Не может на своём настоять!
— Ну, Иван, здесь не нам с тобой судить. Чужая семья, как и чужая душа — потёмки. Так что забираем опять к себе нашего Витю.
— И правильно! Слышь, Денис Васильевич, а может всё же мне разрешат Витьку усыновить? Раз уж эти отказались. Ещё попробовать?
— Нет, Иван Дмитриевич, дорогой, сомневаюсь. Ты без семьи, без жены. Квартира у тебя, конечно, есть, но зарплаты у нас, сам знаешь, какие. А там куча условностей по закону. Ты ж давно работаешь, лучше меня всё знаешь.
Дмитрич досадливо махнул рукой и ушёл к себе.
Витя, казалось, даже рад был, что вернулся. Только очень скучал по Чангу. Дети говорили: плачет ночами. Свою фотографию, где в обнимку с псом, он носил в учебнике, а после школы ставил на тумбочку и грустно подолгу рассматривал. И ещё одна беда случилась у мальчика. Где-то, в доме опекунов остался кот с пуговичными глазами, единственная память об ушедших близких. Директор хотел просить незадачливых родителей поискать дорогую для мальчика вещь, но, оказалось, что те уехали на какой-то курорт. Повез капитан свою вторую половину восстанавливать душевное равновесие. Куда на это время дели собаку, непонятно.
А через пару недель к воротам детского дома прибежал Чанг. Слегка похудевший, но такой же активный и непоседливый. Заметили его ребятишки из окна, а через несколько минут Дмитрич уже впустил пса в свою сторожку. Чанг весело махал пушистым хвостом, сжимая в зубах немного послюнявленного, но целого и невредимого Витькиного самодельного кота.
Ворвавшегося в сторожку мальчика он встретил визгом и высокими прыжками. Выронив игрушку, Чанг лизал Витьке глаза, нос, губы — особо не разбирая. А Витька, не стесняясь катившихся слёз, обнимал лохматую собачью шею, повторяя:
— Чанг, Чангушка, собака ты моя хорошая! Ты пришёл. Я так скучал по тебе! Хороший мой, самый лучший мой! Ты меня не бросил!
Сбежавшиеся на шум ребятишки, притихнув, смотрели на Витьку и Чанга, а Дмитрич, отвернувшись, быстро и незаметно вытер глаза...
— Витя, ты же понимаешь, что Чанга нам придется вернуть хозяевам?
— Да, Денис Васильевич, я понимаю.
Витя сидел в кабинете директора, глядя в стену сухими воспаленными глазами. И такая обречённость и безысходность была в этом его «понимаю», что повидавший много чего за годы работы директор невольно замолчал, не зная, что сказать, чтобы хоть немного уменьшить боль сидящего перед ним маленького человека. Сжавшийся в комочек, прижимавший к себе обслюнявленного потрепанного кота с пуговичными глазами, он вдруг опять превратился в того растерянного убитого горем домашнего малыша, которого четыре года назад привезли сюда сотрудники из опеки.
— Тогда я звоню?
— Звоните. Можно я пойду к Чангу? Пока... — Мальчик на секунду запнулся и, сглотнув, продолжил осипшим голосом. — Пока он здесь...
— Иди, Витя.
Денис Васильевич вздохнул и набрал номер. Капитан обрадовался, что собака нашлась. Оказывается, они только позавчера вернулись и забрали Чанга с передержки. Но пёс повел себя странно. Он беспокоился, метался по дому и двору. Потом, вроде, притих. А, когда хватились, оказалось, что собаки нет. Подумали, что Чанг обиделся за передержку, даже пожалели, что отдали его туда. Стали искать. И вот, нашелся, слава Богу. Да, он приедет и заберёт пса. А то жена переживает очень.
«Ишь ты, собаку в передержку, значит, зря отдали, а мальчика в детдом, выходит, не зря.» — Больно царапнула мысль. — «Про Витю даже не спросил...»
Витя плакал, забившись в угол игровой комнаты. Он специально ушел из Дмитричевой каморки. За Чангом вот-вот должен был приехать хозяин. Пёс рвался к мальчику, но завхоз решительно приказал собаке лежать и ждать. Чанг послушно лег.
Увидев приехавшего хозяина, обрадовался, завилял хвостом, но уже взятый на поводок, неожиданно упёрся и замер, глядя в сторону главного корпуса.
— Слышь, усыновитель, можно спросить тебя? — Дмитрич хмуро смотрел на мужчину. — Это как же так получилось, что из всей вашей семьи только собака человеком оказалась?
Капитан молча смотрел на завхоза, а тот продолжил:
— Витька — мальчишка золотой. Он же с вами почти год жил. А ты даже словом про него не вспомнил. Как же так получилось? У собаки сердце рвётся, а у тебя с бабой твоей...? У него ж от родителей только игрушка старая осталась, как память. И не ты её отдал. Пёс принёс. Так кто из вас человек?
Капитан стоял, потупив голову и не пытаясь оправдываться. Это немного успокоило Ивана Дмитриевича.
Он тронул собеседника за рукав и уже более мирным тоном попросил:
— Мужик, продай мне пса. Чанга. Я знаю, что он дорогой у вас. Витя говорил, что породистый и с документами. Но я тебе любые деньги заплачу. Понимаешь, мальчишка второй раз осиротел, у него со смертью родителей надежда погибла, а с такими как вы веру потерял. Если сейчас ещё и любовь отнимем, — Дмитрич кивнул на пса — сломается парень.
— Но как же собака здесь будет? Это ведь не положено. И жена...
Капитан едва заметно потянул Чанга в сторону ворот.
— Супруге своей, думаю, ты объяснить сможешь. Она у тебя не чувствами живет, разумом. Поймет, значит. А с Чангом решим. Если здесь нельзя, возьму к себе. Витя навещать его будет. Я ведь сразу хотел этого пацана забрать, но мне не дадут. Хотя пробовать опять я всё равно буду. Ну, как?
— Но Чанг к нам привык, как ему в другом доме будет?
— А когда Витька привык, как ему было, ты не думал? Эх ты...
Дмитрич устало махнул рукой и направился в сторону площадки, где малыши вчера заметили оторвавшуюся дощечку. Надо прибить.
Капитан потянул Чанга за поводок:
— Пойдем. Домой, Чанг.
Опустив голову, и всё время оглядываясь, пёс поплелся к воротам.
Вдруг распахнулась дверь корпуса, и маленькая фигурка через двор рванулась за уходящими. Чанг вырвал поводок из рук капитана и бросился навстречу. Он лаял, лизал Витьке руки и лицо и отчаянно мотал хвостом во все стороны.
Денис Васильевич видел из окна и замеревшего на детской площадке Дмитрича, и уходящего быстрым шагом капитана, и Витьку, обнимающего не отходящего от него Чанга. Да уж, проблема. Ладно, придумаем что-нибудь.
Перед отбоем Витька тихонько просочился к нему в кабинет:
— Денис Васильевич, а вы правду сказали, что Чанг может в сторожке жить?
— Правду, Витя. Но если какие-то проверки, придётся Ивану Дмитриевичу его к себе забирать, в город.
— Но это же ладно, да?
— Ладно.
— Денис Васильевич, — Витька потоптался нерешительно, — а можно, чтобы меня больше не усыновлять? Я дядю Ваню, Иван Дмитрича, подожду. Или просто вырасту. Мы с Чангом подождём.
Автор: Йошкин Дом
