Алина торопилась на работу, ну да, опаздывала, как всегда. Хотя, Алиночка была большой умницей: всегда в срок сдавала проекты, любила учиться чему-то новому, была веселой и легкой в общении, но… опаздывала. Это был ее такой большой прокол по жизни. И сколько она ни искала оправданий, пояснений, она постоянно, без исключений, всенепременно опаздывала. Ну, просто: казнить, нельзя помиловать.
— Можешь разговаривать? – раздался в трубке знакомый голос, на часах было 7.00 утра. Кто ты, человек? И зачем позвонил? «Взрыв из прошлого». Алина, правда, старалась совладать с собой, но сердце подпрыгнуло куда-то к гортани и бешено забарабанило, пытаясь выпрыгнуть.
— Что-то случилось? – выдавила она, до боли в пальцах сжимая спинку стула.
— Нам срочно нужно поговорить, — раздалось в трубке требовательное, он не сомневался, что будет так, как он сказал.
«Нет, не надо, — срываясь, прошептал внутренний голос». Но у Алины не было сил сказать «нет», от перенапряжения ее пальцы, вцепившиеся в спинку стула, побелели, ноги подкосились и от внезапного головокружения резко затошнило. Между тем голос в трубке продолжал:
— Ты сейчас на работу, а вечером давай на Льва Толстого на нашем месте.
Как ей сказать этому человеку, что нет уже для нее никакого «нашего места», нет желания возвращаться в этот ад бессонных ночей, походов по психологам, бесконечным слезам и чувству беспросветного одиночества. Но Алина никого не винила, она сама слишком многого ожидала от него. «Многого» — это всего лишь: верности, искренности, зрелости.
А на деле просто влюбилась в эгоиста-нарцисса, с которого мама, в его тридцать, продолжала сдувать пылинки. Когда она положила трубку, у нее началась паническая атака: кровь в висках запульсировала, страх, ледяной хваткой сжал сердце и она, обессиленная, опустилась на пол.
— Алиша, что с тобой, малыш? – в дверях кухни появился Виталик. Он опустился рядом с ней на пол и молча смотрел на нее, ожидая когда она сможет говорить.
— Я неважно себя чувствую.
— Давай я завезу тебя на работу, не хочу, чтобы ты ехала за рулем сегодня, ты очень бледна. Тебя тошнит?
— Нет, нет, все в порядке, не переживай, — беспомощно улыбнулась Алина. У нее не хватило духу сказать, что звонил Стас. Виталик бы не понял, как она после всего может с ним разговаривать, — я сама, правда, все хорошо. Ты сегодня плохо спал, выспись перед работой.
Виталик был ей больше чем любимый, партнер, он был ей другом, надежным плечом уже полгода. Мало? Ей казалось, что она его знает всю жизнь. Виталик остался с ней, когда другие не могли вынести ее непроходящей хандры, апатии ко всему и резкой смены настроения. И вот сейчас, она чувствовала себя бессовестной обманщицей. Но это не помешало ей одеться, спокойно поцеловать Виталика перед уходом и ехать, как ни в чем ни бывало, на работу. Делая вид, что все как обычно во вновь перевернувшемся мире.
Рабочий день начинался с планерки, на которую Алина, конечно, опоздала и под пристальным взглядом директора, тихонько прошмыгнула к своему креслу. Сегодня она хранила молчание, задумчиво глядя в окно.
День, когда в первый раз, кожей почувствовала, что надвигается что-то нехорошее — был прекрасен. Стас, наконец, согласился поехать на отдых к морю. В последний момент ребята нашли «горящий тур» и через несколько часов оказались уже на берегу Средиземного моря. В жизни Стас был, что называется, свободным художником. Он занимался всем понемногу и ничем. Сам себя считал «богемным человеком»: творческим и страстным. Тут иногда по вечерам работал диджеем в клубе, а вот уже ехал на тусовку с друзьями-музыкантами или писал стихи, считая себя талантливым и неординарным.
У Алины же была размеренная жизнь: работа с 9 до 18, порядок, планы, обязанности – всему этому не было места в картине мира Стаса. Поэтому Алине часто приходилось кого-то подводить, оставаться без работы, нарушать обещания. Все это она делала, потому что любила, жила этими отношениями, наделяла Стаса всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами.
Только потом до нее, наконец, дошло, что Стас был таким независимым и спонтанным только потому, что его всегда прикрывали деньги родителей. И в отличие от большинства сверстников он мог совершать ошибки, за которые никогда не платил. Мог откровенно «плевать в потолок» и смеяться над всеми, кто себе этого не позволял. Ну и само собой, разрушал жизнь тех, кто был рядом. А на тот момент, рядом с ним находилась Алина.
В тот день, спонтанно уехав к морю, она лишилась хорошей работы, но ее это совсем не волновало. Они сидели плечом к плечу на горячем песке, всматриваясь в бесконечную синюю даль, посыпанную жемчужной россыпью солнечных зайчиков. Губы горели при воспоминании о страстных поцелуях Стаса и ей хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно. Алина потянулась к его щеке, слегка коснувшись ее губами, и в первый раз прошептала: «Я люблю тебя». Реакция Стаса была странной, если не сказать ужасной: он словно ничего не услышав, всматривался в горизонт, а затем, неловко чмокнув Алину в ухо, поднялся и пошел к бару на пляже.
— Алина, может, присоединишься к нам, наконец, — шеф смотрел на нее, насупившись. Девочка, которая всегда креативила, раздражала его теперь отсутствующим взглядом.
— Знаете, Олег Васильевич, я себя плохо чувствую сегодня, разрешите выйти.
Слова, которые разделили ее жизнь на «до» и «после» гулким эхом снова раздались в ее голове:
— Пойми, я не готов к серьезным отношениям, семье, детям. А тебе это нужно. У меня же пока другие планы. Думаю, на этом этапе нам стоит расстаться, не хочу, чтобы ты ко мне привыкла.
— Что… что ты хочешь этим сказать? – Алина дрожала, словно при сильной лихорадке. Могла ли она подумать, что все это так закончится. Просто нелепость.
— Пойми, так лучше для тебя. Надеюсь, ты не одна из тех, кто устраивает истерики и начинает преследовать предмет обожания. Давай не усложнять. Я ничего тебе не должен, — и Стас повесил трубку. Да, трубку. Все это он сказал тогда по телефону после возвращения домой с отдыха. Холодный душ? Падение в прорубь? Нет, этот звонок стал в ее жизни цунами, которое разрушило все, чем она жила.
Внутри что-то надорвалось, словно какая-то пружина, на которой еще так недавно весело подскакивало сердце, в хороводе бабочек порхающих к нему от солнечного сплетения. Алина больше не хотела ничего. Бессвязно отвечала на любые вопросы родителей, которые обрывали ее телефон. Все, тьма застлала весь мир от нее, да и не было в нем ничего интересного теперь.
Состояние коматоза длилось почти год. Да, она устроилась на новую работу, ходила в магазин за продуктами, старалась не сидеть все выходные дома, хотя бы для того, чтобы не сходить с ума и даже иногда улыбалась случайному солнечному лучику. Но не было у нее при этом ни кровинки в лице, да и улыбка получалась вымученной. Отчего она так привязалась к пауку, который сосал ее кровь, запивая жизненными силами и закусывая доверием – у нее не было ответа.
И вот, в один обычный тоскливый день Алина возвращалась с работы домой, когда к ней подбежала большая лохматая собака. Сначала она испугалась, ведь в последний раз общалась с большой собакой лет в 12 и звали ее Мухтар. Он уже был старенький и умирал у них с дедушкой на руках.
— Не бойтесь, она не агрессивная, — подбежал к ней высокий парень и оттащил своего песеля подальше, — фу, Муха!
— Муха? – оживилась Алина, — это значит, Мухтар?
— Да нет, это ж девчонка, какой же она Мухтар? – улыбнулся незнакомец.
— И правда, сглупила. Так, наверное, собак уже никто не называет. Мухтар — это была собака моего дедушки…
— Да по-разному называют, — пожал плечами симпатичный парень, — собаке все равно как ее зовут, главное, чтобы любили, — а Муха тем временем продолжала кружить вокруг Алины. – А вы ей понравились. Она у меня приютская, сложно с людьми сходится, а к вам почему-то побежала.
— Может, она чувствует мою грусть, — улыбнулась Алина, — и поддерживает по-собачьи.
Никто тогда не понял того, что поняла Муха: эти двое должны были встретиться. Так бывает, часто мы проходим мимо своих людей, подарков Вселенной, важных событий, потому что закрываемся в своих страданиях или неоправданных ожиданиях. Да просто неумении радоваться и благодарить.
Но чему быть, того не миновать. И вот, Алина возвращалась домой поздно вечером с работы, витая в своих мыслях. Вдруг, кто-то резко дернул ее сумку, да так, что она чуть не упала. Несколько очень долгих секунд, она пыталась удержать баланс и свое имущество. И когда она обессиленная все-таки не удержалась и очутилась на земле, уверенная, что проиграла все битвы в своей жизни, чья-то тень сначала одна, за ней вторая мелькнули и понеслись куда-то мимо нее.
А потом громкий лай зазвенел в ушах. Через мгновение что-то теплое коснулось ее лица, она снова вспомнила Мухтара, тыкавшего ей в щеку свой мокрый нос. Чьи-то крепкие руки поставили ее на поверхность земли, вручили сумку и с тех пор почва больше не уходила из-под ног. До этого дня, когда она снова услышала голос из прошлого.
Да, она снова пришла к «их месту». Пока она стояла и ждала вечно опаздывающего Стаса, у нее от волнения даже ладони вспотели. Но она должна была прийти, иначе этому не будет конца.
— Привет, — он подошел сзади, как всегда внезапно. Первая ее реакция была – полное неприятие человека перед ней. Он вручил ей шикарный букет, чего раньше никогда не делал. Ведь считал, что цветы – это выброс денег на ветер.
— Нам не нужно было тогда расставаться, черт знает почему, но испугался нашей близости, зависимости что ли. Понимаешь, я никогда никого не подпускал к себе, но когда мы расстались, я понял, мне тебя не хватает, — Стас так посмотрел на Алину, словно ожидал, что та как минимум засияет.
— Как ты это понял? – срывающимся голосом спросила она, не меняясь в лице.
— В каждой новой девушке я ищу тебя, думаю как бы ты сейчас на меня посмотрела, как прижалась бы ко мне. От этого сравнения я просто схожу с ума, — он накрыл ее ладони своими, при этом прикосновении по телу Алины пробежала дрожь.
— Я беременна…
— От кого? – Стас был потрясен. Его лицо стало похоже на маску. Но он тут же справился со своим поражением, — я понял. Я готов принять этого ребенка.
— Что? – вот это поворот!
— Я же говорю, я все переосмыслил, ты лучшее, что было в моей жизни.
Алина отвернула лицо и посмотрела в окно на вечернюю спешку прохожих, группу студентов у кафе, весело болтающих обо всем и ни о чем, сверкающие огни машин и поняла, что смотреть в окно ей гораздо приятнее.
— Мне очень жаль, что тебе в голову, более чем через год после нашего разрыва, пришла мысль позвонить и встретиться со мной, — Алина убрала руки со стола и не отрываясь смотрела в глаза чудовища, которое когда-то любила, — мне жаль, что за целый год ты ни разу не набрал женщину, по которой так сильно скучал и даже не спросил, как она переносит то, что ты взял и вычеркнул ее из жизни, только потому, что испугался чувств.
И безумно жаль, что ты сидишь здесь самодовольный и уверенный, что я после всего, еще побегу за тобой, прихватив ребенка от человека, который меня любит и который спас меня, когда ты просто выбросил, как надоевшую игрушку. Он буквально склеивал меня по кусочку, как разбитую вазу.
По мере того как Алина говорила, Стас мрачнел и хмурился все сильнее. Самодовольное выражение исчезло с лица, уступив место не то, чтобы удивлению, но недоумению точно. Похоже, он все еще не мог поверить в поражение.
— Алина, ты не права. Мне было тоже тяжело все это время.
— Да нет, я все поняла правильно. Тебе было настолько тяжело, что ты даже искал меня глазами среди своих многочисленных подружек. Но не найдя, не сильно расстраивался, продолжая «страдать» в их обществе. И вот вопрос, зачем ты позвонил? Чтобы разрушить мою жизнь снова? Знаешь, закрой за мной дверь, пожалуйста, — Алина встала и принялась застегивать пальто. Так прекрасно она себя не чувствовала еще никогда. Как же ей хотелось домой к Виталику! — И не звони мне больше, никогда. А этот прекрасный букет подари лучше маме, мне кажется она его точно заслужила.
Еще издалека подходя к дому, она увидела фигуру мужчины, которого любила. При встрече, она прикоснулась лбом к его щеке. Затем поднялась на цыпочки и поцеловала его в холодный нос.
-Сколько ты тут стоишь? Почему нос такой ледяной?
-Мы с Мухой тебе звоним, а у тебя нет связи. Мы волновались, — Муха не могла сдержать радости, виляя всем своим телом, еле сдерживаясь, чтобы не прыгнуть на хрупкую девушку. Но хозяин ей это запретил.
-Я встречалась со Стасом, прости, что сразу не сказала.
-Ну и как он отреагировал на то, что мы женимся через неделю?
-Я поняла, что вообще не хочу с ним разговаривать. И лучше бы вообще не встречала его, никогда. Но знаешь, я бы, наверное, тогда не поняла, как сейчас счастлива. Давайте все вместе пойдём пить чай, я купила твои любимые конфеты с курагой.
-Ты хочешь сказать все втроем? — рассмеялся Виталик.
— Неа, вчетвером, Муха с нами.
Автор: Алена Порох
