Людмила вышла замуж за Анатолия по любви. Конечно немного присутствовал и расчет. Но скорее из соображений практичности, а не в погоне за материальным.
Анатолий не был богат, просто он был работящий, правильный, ответственный, на фоне остальных ребят он очень уж выделялся своей серьёзностью. Поэтому и влюбилась Люда в него, так как в своей семье насмотрелась на совсем другие примеры. Ни отец, ни брат в её семье ответственностью не отличались, любили и с бутылочкой посидеть, а на работу ходили с неохотой и не особо стремились улучшить материальное положение семьи.
Вот Люда и решила для себя, что ей такого больше не надо, спасибо, наелась по самые уши, и встретив Анатолия посчитала его буквально идеалом. Девушка она была не глупая, да и симпатичная, Анатолию тоже приглянулась, так что к свадьбе дело у них довольно быстро подошло, так как Толя был очень уж серьезно настроен, не считал нужным нагуляться до брака, что тоже было громадным плюсом в глазах Людмилы. Вот так и зажили.
Первое, что смутило Люду, это мнение Анатолия, что мужчина только добытчик, всё остальное было на жене. Толя так и сказал: все твои женские дела меня не касаются. Люда в принципе привыкшая, что мужчины в её семье тоже себя не сильно утруждали помощью по дому, все же надеялась, что с мужем они заведут свои новые правила. Не вышло.
Анатолий как оказалось еще более трепетно относился к разделению обязанностей на мужские и женские. Люда махнула рукой, ну нет и нет, не сильно то и надеялась.
Когда у Люды и Анатолия родился сын, то все заботы и воспитание ребенка также легли на её плечи. Анатолий к младенцу не подходил, как он говорил, главное что он обеспечивает этого ребенка всем чем нужно, все остальное на жене. А уж потом, когда ребенок подрастет до сознательного возраста, он конечно же будет им заниматься. Люда и это восприняла как должное. Действительно, ну чем может младенец быть интересен мужчине, вот уж правда, не будет же он ему пеленки менять.
Когда у Люды и Анатолия родился второй сын, то всё повторилось с идеальной точностью. Анатолий был все также равнодушен к младенцу. Правда старший сын, уже подросший тоже особого интереса у него так и не вызывал. Люда все списывала на занятость мужа, он много работал. Работал правда Анатолий обычную рабочую неделю, но почему-то все преподносилось именно так, что он очень устает.
Люда же сидела дома, по словам Анатолия, и поэтому уставать ей было не с чего. Люда и сама покорно соглашалась с этим определением, что она просто домохозяйка.
В какой-то момент Анатолий стал упрекать Люду, что она совсем распустилась, не следит за собой, и вообще обабилась. Вот это слово, обидело Люду больше всего. Но глядя в зеркало, она не могла не замечать, что муж в принципе прав, отражение её совсем не радовало, но и сил у неё на себя уже совсем не оставалось.
И Люда решила, что через не могу, но надо выделять время и на себя, чтобы муж был доволен. Не для себя Люда хотела стать лучше, для мужа.
На её желание пойти в парикмахерскую, на маникюр, да и в бассейн для фигуры, муж удивленно поднял брови и сказал, что неработающей женщине всё это не за чем. Пресс она и у дивана может покачать, маникюр сама сделать, а волосы укладывать ей вообще некогда должно быть, пусть лучше детьми занимается, а то вон старший в четыре года еще только буквы в слоги кое-как складывает, а при сидящей дома матери это просто возмутительно.
Так Люда опять махнула на себя рукой.
Когда подрос младший сын, и отправился в садик, Люда нашла работу рядом с домом, чтобы успевать и старшего из школы забрать, и младшего из садика. То что теперь жизнь Людмилы превратилась в сплошную гонку, воспринималось Анатолием, как само собой разумеющееся.
Теперь его аргумент был другим: ты же меньше зарабатываешь. Люда только криво улыбалась на это, мысленно признавая, что зарплата у нее действительно меньше.
Люда уже со своей зарплаты все-таки выделила себе средства и на маникюр, и на стрижку, которые Анатолий заметил лишь потому, что жена потратила на них деньги. Вот только бассейна в её планах уже просто не могло быть, он никак не помещался в её расписание. Все домашние дела всё так же были исключительно на Людмиле.
Она же занималась и закупкой продуктов, волоча на себе и тяжелые сумки, и младшего ребенка из садика. Анатолий же, приходя с работы, не забывал напомнить, что он очень устал. Всё также продолжались и его претензии по поводу внешнего вида Люды. И одевалась она не так, и выглядела не очень. Люда же, уже откровенно загнанная, просто не обращала на всё это внимание.
На семейных торжествах все нахваливали их семью, Анатолий для них был образцовым мужем и отцом. Приятельницы Люды тоже были высокого мнения об Анатолии. Очень уж он был показательно галантен на людях, ухаживал за Людой, мило общался с детьми. Все перешептывались, как повезло Людмиле. Люда опять криво улыбалась и благодарила за комплименты в адрес её мужа, соглашаясь, что ей действительно сказочно повезло.
Годы пробежали незаметно. Дети Людмилы и Анатолия выросли, и разъехались. И тут Люда вдруг поняла, что её больше совсем ничего не держит около Анатолия. Ей не о чем с ним разговаривать и совсем не хочется выслушивать его вечные придирки и разговоры о том, как она постарела. И Люда подала на развод.
Анатолий долго не мог поверить, что Людмила совершенно серьезно хочет развестись. Дошло до оскорблений, что она выжила из ума на старости лет. Люде не было и пятидесяти, про свою мифическую старость ей было слышать уже даже не больно.
Подруги и родственники Люду отговаривали, они не понимали, как в здравом уме можно уйти от такого замечательного человека. Он же всё для Людмилы, и любит её несмотря ни на что, и вот как для семьи старается. Столько лет прожито, и вот на тебе.
Анатолий тоже прекрасно на публике играл роль несчастного мужа, которого жена бросает ни с того ни с сего. Страдал он картинно и сочувствие было полностью на его стороне.
В тот день, когда состоялся их развод, уже после окончания слушания, Люда вышла на крыльцо суда и радостно подставила лицо каплям весеннего дождя. Они смешивались с её слезами и почему-то были совсем не солёные, а сладкие с легкой горечью.
Анатолий тоже вышел на крыльцо, удивлённо посмотрел на улыбающуюся Люду, и вдруг спросил у неё впервые за всё время совершенно спокойно и без издёвок:
— Люда, ну что же ты так, всё же было у нас так хорошо...
