Михалыч жил один уже давно. Три года назад похоронил жену, а до этого лучше вообще не вспоминать. Был он не стар, всего пятьдесят пять недавно исполнилось. Но приходилось, скорее всего, доживать жизнь одному.
А как все было хорошо в той, прошлой жизни. Семья, любимая жена рядом, сын… Но беда одна в дом не приходит. Правду в народе говорят. Сначала они с Верой потеряли сына. Эта трагедия была такой силы, что он до сих пор не знает, как выжил.
Сын Лёшка был строителем, на стройке работал и учился заочно. Хороший был парень, трудолюбивый, родителей уважал. Не было с ним проблем, не считая того, что к тридцати годам так семьей и не обзавелся. Мать переживала, а Михалыч сохранял спокойствие: значит время не пришло.
Погиб сын на стройке: со строительных лесов сорвался, черепно-мозговая травма, перелом позвоночника. Не выжил парень. Еле он удержал тогда Веру, чтобы руки на себя не наложила. Но все равно слегла она, да так и не поднялась. Два года промаялась после инсульта, и не стало ее.
Михалыч пережил и это горе. Но одному было просто невмоготу. Каждый день видел их портреты на стене, жены и сына, разговаривал с ними, плакал скупыми мужскими слезами, а все равно рядом с собой никого видел не хотел. Ни с соседями не общался, только «здрасте да до свиданья», ни домой никого не пускал, а самому хоть с тоски вой. Только на работе и спасался.
А как-то снится ему сон: бегает по его дому маленький ребенок, смеется звонко и прячется от него, то в кладовку, то за шкаф. А он его ищет-ищет. Вроде и знает, где искать, а найти не может. Только смех и слышит.
Так и заболел он этой мыслью: ребеночка взять на воспитание, ну не грудного, конечно, а мальчонку лет шести. В школу его отдать, растить, воспитывать. И всю свою отцовскую любовь ему и передать.
Так эта мысль крепко в мозгу засела, что он даже на работе с начальником поговорил: так, мол, и так, дадут ли ему ребенка из детского дома на воспитание? Но начальник с сомнением головой покачал. Одинокий, в возрасте – это уж вряд ли. Вон, наставников себе возьми и воспитывай, посоветовал он. И Михалыч сник.
А тут идет он как-то с работы через парк, смотрит, а под кустом щенок сидит. Крохотный совсем, дрожит, как осиновый лист, глазки-пуговки испуганные на него таращит. Пожалел он собачку, вытащил из-под куста и к себе принес. И с тех пор у него в доме появилось живое существо по имени Тим.
Хлопот с ним было мало: покормить, напоить, гулять вывести, шёрстку расчесать. Удовольствие одно! А щеночек ласковый, зря не тявкает, рядом с ним примостится, когда Михалыч телевизор смотрит, да и заснет, свернувшись клубочком. Вот такая радость одинокому мужчине привалила.
Соседка Валентина нет-нет, да и заглянет. Может, помощь какая нужна по хозяйству или с собакой? Но Михалыч отказывался от ее участия. Женщина она одинокая, зачем привечать в доме?
К отношениям он не расположен, а помощь с собакой – так это и вообще смешно. Самому в радость псиной заниматься. А пес уж и подрос, хороший кобелек, крепкий, но послушный.
Через год Тим и сам уже стал в парк бегать гулять, особенно по вечерам. Придет Михалыч со смены уставший, не до прогулок ему порой. Выпустит Тима, тот побегает с часок и назад возвращается. А в этот вечер нет его и нет!
Темнеть стало, Михалыч вышел из подъезда, покликал его, подождал. Нет, не бежит он к нему. Пришлось в парк идти на поиски. И тут видит своего красавца, вышагивает по дорожке, хвостом виляет, а рядом девочка лет пяти-шести.
— Ты кто ж такая? – спросил Михалыч ребенка, а она посмотрела на него и говорит:
— Я Таня, с собачкой тут гуляю, мы с ней подружились.
— И давно гуляешь? А родители где?
— Баба Нина дома, мама на работе. А с Тузиком твоим мы гуляем часто.
— Он не Тузик никакой, его Тим зовут. И сейчас уже поздно. А ну пошли, мы тебя домой проводим.
Прошли они через парк, девочка дом свой показала, а у подъезда трехэтажки взволнованная женщина стоит. Увидела их и навстречу бежит. Оказалось, это и есть баба Нина.
— Не угляжу за ней никак. Так и норовит сбежать, шкодница, — посетовала она. – Спасибо вам. Мы на первом этаже живем. Только я отвлекусь, Танюшка в парк убегает. Сладу нет.
Так и познакомились. После этого несколько раз ее с Тимом к дому провожали. Хорошая девчушка, бойкая, осенью в школу, идти. Все буквы знает, стишки читает.
И один раз эта баба Нина Михалыча на чай позвала. Тима на детской площадке с Таней оставили, их из окна кухни хорошо видно. Пьют чай, разговаривают. Баба Нина поделилась сокровенным.
Танюшкина мама, Людмила, ей племянницей приходится. Мужа у нее нет, родителей тоже. Одна с ребенком мается. Вот тетя Нина и приехала из деревни, чтобы помочь. Да Таня шустрая больно. Хорошо, хоть район спокойный, и парк прямо со двора начинается, а сердце все равно не на месте. Глаз да глаз нужен!
Поговорили, чаю попили, и собрался Михалыч уходить, а тут и мама Тани с работы явилась. Уставшая вся, в чем душа держится. А симпатичная, и Танюшка на нее похожа. Женщина оказалась приветливой, поздоровалась за руку, и Михалыч домой с собакой поспешил.
После этого он стал частым гостем у них. Сначала с Таней и Тимом по парку гуляют, потом ведут девочку домой, а баба Нина всегда на чай с плюшками да булочками приглашает. Хорошая женщина, добрая, хлебосольная.
Так случилось и в этот выходной. Михалыч привел Таню, но от приглашения хотел было отказаться, но оказалось, что у Люды день рождения сегодня, и дата круглая, тридцать лет. Ну как тут откажешь.
Тим лежал у порога, кость глодал, а семья и Михалыч разместились за столом с пирогами. Люда повеселела, разговорилась. Михалыча благодарила, что с Танюшкой в парке гуляет. А когда девочка убежала во двор, он и сказал:
— Не надо благодарить. Она мне, как внучка. А отец-то Танюшкин где? Неужели бросил такое сокровище?
Оказалось, нет, не бросил. У них любовь была, да только замуж не успел позвать. Люда одна в этой квартире жила после смерти родителей, а он не захотел к ней вселяться.
Свою, мол, скоро заработаю, тогда и поженимся. Но ребеночек-то ждать не может. Узнала Люда, что в положении, и решила с ним поговорить: всё, надо семью создавать, и ждать нечего. Да не успела. Погиб он.
Люда вытерла набежавшие слезы, а Михалыч пожалел, что расстроил именинницу, до слез довел. И у самого ком в горле. Знакомо ему это чувство – тоска по тяжелой утрате, сам пережил дважды. Люда достала из тумбочки альбом и сказала:
— Вот он, мой Алешенька. Так и не узнал, что дочка у него растет…
Михалыч глянул на фото, и сердце зашлось! Это был его сын, Лёшка! Молодой, здоровый! Рядом она, Люда, невеста его. Ну почему же он их не познакомил! Эх, сын, сын...
Очень взгрустнулось ему тогда, но все равно этот вечер стал переломным в его жизни! Он больше не одинок, у него появилась семья! И внучка, родная внучка будто сама нашла его! А может быть этот Тим помог ему? Отблагодарил за любовь и ласку?
Михалыч стал заботиться о них, помогал всем, чем мог. Считал своей родней, не иначе. И они его полюбили, особенно внучка Танечка, которая без дедушки и Тима не могла и дня прожить.
Автор: Ночная собеседница
