Каждую среду к нам приходит уборщица.
Жена её у кого-то перекупила. Перебила чью-то ставку за бешеные деньги и застолбила за нами среду. Довольная-я-я-я...
И действительно, уборщица – доскональная. Я б даже сказал, доско-анальная. Поскольку в доску расшибётся, но проникнет в каждую дырочку и протрёт её влажной тряпочкой.
Ни пяди – врагу! Как панфиловец.
Всё отодвинет. Всюду пылесосную дуру воткнёт. Каждый шнур из компьютера вырвет и мокрым обработает. Чтоб сверкал и искрился под напряжением...
Чудо — а не уборщица!
Ни одному вирусу не снилось и хакеру не грезилось то, чего может сотворить с компом эта старушенция в повязанном на голове платочке. На манер пирата, кстати, повязанном. И серьга в ухе. И зуб золотой!
Только крикнешь ей: «Стой, куда-а-а-ж-ж-ж!». А она уже клавиатуру зальёт, экран из пульверизатора обрызгает, и газеткой протирает...
Скрипят под её нажимами кристаллы жидкие, стонут, прогибаются. Зато чистые — ни одного развода потом не найдёшь.
Ни развода, ни пикселя! Они от неё по углам, по цветам разбегаются — жёлтые справа дрожат, синие слева пульсируют. Но в выключенном состоянии экран просто – блеск!
Прям садись и смотрись, как в зеркало. Наслаждайся чистотой и стерильностью. Ни пылинки на нём, ни былинки, ни черта не разобрать!..
Говорю жене:
— Где у неё кнопка, Ури?! Где штепсель у этого долбанного робота?!.. На команды ж она не реагирует! Бракованный тебе андроид подсунули!.. В неё ж пока тапкой не швырнёшь, ей — ори, не ори. Да и на тапку она в другую сторону оборачивается, как собака после наркоза.
— А ты, — слышу, — тапками-то не разбрасывайся. Помоги лучше старушке мебель отодвигать, а то ведь сама из комнаты в комнату кресла перетягивает.
— А на кой, – ору, – она их перетягивает?!.. Мы ж её не для переезда наняли!..
— Да, — говорит жена, — она усердная.
— Усредная она!.. У кожну у середу нам погром чинит и разруху устраивает!
— Но до неё ж, вообще, никто мебель не отодвигал, и за диванами всегда пыль наличествовала.
— А теперь, — говорю, — диван не наличествует!.. Похерила она нам диван своим усердием! Сел я на него давеча, он и рассыпался. Разболтала она его своими передвижениями. А потом и выпавшие гайки запылесосила. Только болт один торчит. Блестящий такой, протёртый тряпочкой — БОЛТ! Вместо дивана. На него и садись!
— А нам давно уже, — слышу, — нужно новый заказывать.
— Так может заодно и спаленку? Она ведь и её протёрла начисто... Смахнула паутинку с подголовника, и нет подголовника. Потому что паутинка та завалилась между ним и основанием, и старушке пришлось швабру рычагом использовать!.. Так что теперь у нас подголовник — на сопле и пластыре, зато паутинки, как и не было!.. Паук вчера приползал — в слезах, жаловался.
— Хорошо, я ей скажу, чтоб тяжёлое не двигала.
— А что для неё ТЯЖЁЛОЕ?!!! Если она прикрученные шкафы из стен выворачивает!.. И как ты ей скажешь, хотелось бы полюбопытствовать? Мы ж до сих пор не выяснили, на каком языке она разговаривает!.. Морзе ей простучишь по темени?! Так я могу. Я уже и биту присмотрел подходящую.
— Ладно, — говорит жена, — хватит истерики, зато после неё даже потолки чистые...
— Это потому, что я за ней их подкрашиваю! У неё ж когда вестибулярку заклинивает, она со стремянки пол пылесосить бросается, а с пола по потолку шваброй вазяет... И пока ей картинку не перевернёшь — со стремянки не скинешь, не встряхнёшь за ноги — так потолки распишет, что папа Сикст четвёртый в гробу — пропеллером!.. Хоть в Ватикан звони, хоть в психиатрическую «скорую».
— Не знаю, по-моему, ты придираешься. Старушка, конечно, с особенностями...
— С ОСОБЕННОСТЯМИ?! А лампочки!!! — ору. — Лампочки тебе до лампочки?!
— Так она ж единственная, кто их, вообще, когда-то протирает...
— Но чтоб протереть, она ж их сперва выкру-у-у-учивает!!
— Ну и пусть выкручивает.
— Так она ж из цоколя их выкру-у-у-чивает! В другую сторону, с мясом выкру-у-у-учивает!.. А я за ней – с пассатижами!.. Так она, чтоб мне подсветить, выключателем клацает, и вуаля!
Я ВМЕСТО ЛАМПОЧКИ!.. Хочешь, покажу тебе свой цоколь обугленный?!.. Хочешь, глянуть, что у меня с вольфрамовой нитью сделалось?!..
— Ладно, ладно, — слышу, — успокойся! Завтра четверг... всё наладится...
Да, забыл сказать — в среду у нас уборщица, а по четвергам психиатр по расписанию...
Автор: Эдуард Резник
