Сморчок

— Сморчок его зову. Терпеть не могу стариков! Бесполезные люди. Зачем они вообще? — смеялась Ника.

— Особенно мерзкий вот этот! Я когда с Диором гуляю, вечно на его рожу в окне натыкаюсь. Сидит со своей трубкой, газету читает. Мамонт! В наше-то время! Конечно, он поди, такого слова, как айфон и не слышал. Герани свои разводит да фиалки. Цветы — это вообще прошлый век. Окна эти древние у него. Вроде пенсия нормальная в таком возрасте, мог бы вставить. Наверное, профукивает все. Сморчок!", — презрительно скривилась красивая молоденькая брюнетка Ника.

Это она своей подруге Свете говорила, пока та восхищалась Никиным ремонтом.

Она с мужем недавно в этот дом въехали.

Купили две квартиры. Объединили.

Супруг Ники, Алексей, с отцом бизнесом занимались.

Мебельный цех, плюс несколько продуктовых магазинчиков.

Сама она не работала.

Занималась собой и китайской хохлатой по кличке Диор.

Его она называла «мой ребеночек».

Вдоволь посмеявшись над соседом, Ника пошла Свете новые платья показывать.

Наверное, тут можно бы погрозить пальчиком.

Прочитать нотацию о неуважении к старшему поколению.

И девушка Ника послала бы всех очень-очень далеко, так ничего и не поняв.

Но ее научила сама жизнь.

Вот как.

Однажды Ника и Алексей на дачу собрались.

Муж на машине подъехал, попутно разговаривая по телефону.

И тут Нике позвонила ее подруга.

Она ей как раз подарок из Парижа привезла.

Руки зачесались забрать сразу — тем более подруга жила в соседнем доме и имела дачу там же.

— Леша! Езжай без меня! Леша! Я с Надей доберусь! Только Диор спит уже, пусть он с тобой тогда! — и Ника упорхнула.

Муж слушал ее вполуха, разговаривал с поставщиками.

Только кивнул.

Зато Диор мгновенно проснулся.

И за минуту до того, как хозяин закрыл дверь и поехал, выскочил из машины.

Песик был ручной и пугливый. Он хотел бежать за хозяйкой, но ту и след простыл.

И задрожав, он уселся возле крыльца.

Вскоре к нему с хихиканьем стали подходить местные маргиналы, которых мучило одно: где бы найти денег на горячительное?

— Слышь, а псина-то поди, дорогая? — сказал один из них, по кличке Костыль, другому.

— Знамо дело! — авторитетно заявил тот.

— Так надо его… того. Двор пустой, все разъехались, никто не видит, — и Костыль решительно двинулся туда, где сидел Диор.

Троица окружили Диора.

Да тот, собственно, и не думал убегать, боялся.

Костыль протянул руку…

А на даче окна звенели: Ника орала.

Ее муж Алексей испуганно перетряхнул всю машину и облазил каждый уголок дачи — песика нигде не было.

— Ты когда поехал, он спал? — размазывая тушь по лицу, рыдала жена.

— Ну… вроде, — прошептал тот.

— Что значит вроде? Ты не смотрел, что ли?

— Понимаешь, мне позвонили. До этого он точно спал, а когда поехал, я по телефону разговаривал… Слушай, а он не мог из машины в тот момент выпрыгнуть? — потрясенно произнес Алексей.

Вскоре они мчались обратно в город.

Диора у подъезда не было.

Только копошилась возле клумбы активная старшая по подъезду Алевтина.

— А вы… вы не видели? Здесь… Не видели? — от всхлипываний Ника даже не смогла сказать, кого следовало видеть Алевтине, и только руками показывала.

— Вашего лысого, что ли? Видела. И не я одна. Его тут Костыль с приятелями продать решили. Я с балкона-то видела, стала им замечание делать, так они так меня отчехвостили! А выходить я не стала, они ж все невменяемые, — откликнулась Алевтина.

— Испугались? Могли бы помочь! — выкрикнул Алексей.

— Оно мне надо? Огребать за вашего лысого? Это вон, Демидыч у нас храбрый. Еле ходит, а выбежал. Тут три здоровых мужика, а он один, тощий. Схватил вашего лысого и так и сказал: «Не отдам. Попробуйте, отберите! «, — пробурчала Алевтина.

— Демидыч — это кто? — спросил Алексей.

— Да вон, живет ниже вас! — отмахнулась та.

Ника понеслась в подъезд.

Там жил тот самый дед. Над которым она смеялась со Светкой. И называла Сморчком.

Выходит, что… только он вступился за ее Диора? Но как же? Он же немощный совсем.

Худой, маленький.

И не побоялся.

Алексей нажал на звонок.

Дверь открылась.

Изнутри пахло булочками с корицей.

На пороге стоял старичок. В старенькой рубашке фланелевой, теплых носках.

Подслеповато щурился.

Словно гномик.

— Я… Мы…, — у Ники опять дыхание перехватило.

— А, здравствуйте, здравствуйте, молодежь! Заходи, дочка! Туточки он, в комнатке спит. На коечке, на одеялке. Я ему все сказки рассказывал, пока не уснул. Уж больно он напужался. Ишь ты, какой красивый он. Я таких и не видел раньше. У нас раньше таких не было. Имя чудное такое. Не вспомню! — заулыбался дедушка.

— Диор, — всхлипнула Ника.

Вскоре она держала своего питомца на руках.

Ее муж молча стоял рядом.

Бедно было внутри. Железная кровать, такая, с шариками. Вязаный половичок.

Стол с клеенкой.

Выцветшие занавески.

Но очень чисто.

Старичок суетился.

Поставил на стол булочки, чаю налил.

Алексей с ним разговаривал.

Выяснилось, что живет Анатолий Демидович один.

Есть племянница. Но она одинокая и у нее больной ребенок.

Почти всю пенсию старичок им отдает.

А как иначе?

Помогать надо.

Но ничего, на жизнь ему хватает.

Ника сидела вся красная. От стыда.

— Сморчком называла. А он помогает. Все деньги отдает. Я б не отдала. И… за Диора вступился. Как не испугался? Он же как былинка! — думала она.

— Вы приходите, дочка, в гости! Люблю на молодые лица смотреть! И милого этого приносите! Я его спать укладывал, так чистенький пододеяльник достал, еще бабушка моя на него кружево делала, — простодушно произнес дедушка.

И все гладил Диора.

Дома Ника прошла в комнату, уселась в кресло и заплакала еще сильнее.

— Ты чего? Он же нашелся! — удивился муж.

А она все рассказывала ему про дедушку, про себя, про Светку.

Алексей хмурился.

Когда подруга снова пришла к Нике, выглянула во двор.

Там как раз Анатолий Демидович стоял.

— Ой, а вон этот… как ты его назвала. Сморчок, да? — хохотнула подруга.

— Сама ты Сморчок! Еще раз так скажешь — ко мне больше не ходи, поняла? Рот закрой, я тебе два раза повторять не буду! — вскинулась Ника.

Светка обиженно замолчала.

А Ника с мужем дедушке ремонт сделали. Продукты приносят. И на дачу с собой берут.

Диор его очень любит.