Жизнь
В квартире с ободранными обоями, забитой кучами стеклянных бутылок, впитавшей в себя запах дыма и рвоты, жили двое. Оно (потому как такое существо не может называться женщиной) и сын этого…нечто. Дитя выглядело печально — рваная одежда, грязное лицо и не более чистые руки, пугающая худоба…
Родительница был вечно пьяна, и воспитанием ребёнка занималась редко. Часто била, запирала одного в квартире на пару-тройку дней, орала до срыва голоса, судя по рассказам собутыльников, в чьих головах сохранились крохи памяти. Отца не знал никто.
Когда оформляли документы, дитя доводило дам нашего коллектива до слёз. Он был словно собака — добрый, тянущийся к людям, но зашуганный до невозможности… Когда его только привели, он вырвался и убежал под стол, боясь, что вновь побьют. Лишь после получаса уговоров удалось выманить его оттуда. Отмыли, переодели… Симпатичного мальчика трёх лет (из чудом сохранившегося свидетельства о рождении узнали об этом. В этот день исполнялось, к слову) с яркими голубыми глазами и белокурыми волосами прозвали Ангелом. Ему устроили день рождения прямо в кабинете. Когда малыш задул свечи, и его спросили, что он загадал, он ответил — «Чтобы мама перестала пить». Мы видали многое, но такие дети по-прежнему пробивают броню наших душ. Подарили альбом и карандаши. Сел рисовать, и спустя пол часа принёс результат. Неуклюже нарисованная ваза с голубым цветком и корявая подпись — МАМОЧКЕ.
Тревогу забил волонтёр, приходивший к ним домой ради обучения ребёнка. Ему не открывали четвёртый день.
Мать довольно вяло отреагировала на то, что малыша у неё изъяли — едва разборчиво пробормотала «Мне этот щенок даром не нужен» и побрела домой — сапоги дорогу знают.
Дитя определили в детский дом. Дальнейшую его судьбу мы не могли отследить… Сколько таких разбросано по стране? Сотни… ЗА ЧТО?! Они не заслужили… Я презираю вас, пьющие. Из-за таких случаев и презираю.
© Мария Лебедева
