Это было под Гомелем, в далёком сорок третьем. Готовилась операция по освобождению Белоруссии.
Полковая разведка всегда была в деле. Приходили, спали несколько часов и опять уходили.
Отряд Ананьева состоял из пяти человек: сам капитан, сержанты Сорокин и Чибисов, рядовые Воронов и Дроздов. Среди своих так они и были : Чибис, Сорока, Дрозд, Ворон и Ананий. К всеобщей потехе, за глаза, их так и прозвали — стая Анания.
Чибис был самый младший среди них. И вечно попадал в какие-то переплёты. Видимо, в силу своего возраста был неудержимо любознателен.
Вот и в этот раз. Из очередного задания принёс в расположение части еле живого кутёнка. Вытряхнул его из-за пазухи, а тот вообще никакой.
— Чибис, когда же ты это успел? — Ананий слегка удивился. — Ведь шли скорым шагом, можно сказать в затылок друг другу... .
— Так я это, товарищ капитан, его сразу заприметил. Тронул, а он ещё живой... .
Развели тушёнку в кипятке и началась операция по спасению. Глотать щенок ещё мог.
— Вот откормлю тебя и будешь полковым псом, — Чибис стряхнул мясные кусочки с серой шерсти. — Надо же тебе и имя тогда дать.
Парень задумался.
— А так Серым и назови, — подошёл Сорока.
— Ну, почему сразу Серым? Можно Полканом, например, — Чибису не понравилось имя.
— Волк потому что это. Волк. Видно остался один, вот и погибал с голоду. Похоже и стая пропала. Они своих не бросают. Даже чужих волчат выкармливают.
Так волчонок попал к людям. Был он совсем мал, месяцев двух, может, от роду. Возились с ним по очереди. Определили в закуток от посторонних глаз. Кормили все, кто мог. А заодно и душу с ним отводили. Он рос бесзлобным и очень умным.
Правда по-настоящему любил только одного человека — Чибиса. И этого нельзя было не заметить. Парень назвал его Серко. Всё ласковее, чем Серый.
К осени волчонок вырос и раздобрел, на полковых-то харчах. Стал превращаться в довольно крупного волка. Давно уже вышел из-под контроля. Передвигался по территории части свободно и скрытно. Как-будто соображая, что не всем на глаза стоит попадаться. Теперь он уже не столовался у людей. Уходил часто и подолгу в лес и возвращался сытый и довольный.
А потом и вовсе до смешного дошло. Стал Чибису дичь приносить. То глухаря, то зайца.
— Это Серко силу свою почувствовал. Кормит тебя. Охотится неподалёку. Иначе мясо в желудке таскал бы... , — сержант Сорока с трудом прятал в усах усмешку.
А дальше и того мудрёнее стало. На одном из заданий ранило Чибиса. Правда не тяжело — в руку, навылет.
Так волк весь извёлся. Ушёл в дальний лесок и негромко подвывал там в ожидании. Вернулся он только через сутки с разведгруппой. Шёл рядом с Чибисом, низко опустив голову и сторожа каждое его движение.
Рука через пару недель зажила и солдат вновь вернулся в строй. Только Серко теперь ходил за ним, как привязанный. Пытались вразумить волка, но тщетно. Молча слушал да делал всегда по-своему.
Теперь он ходил с группой в тыл. Правда держался всегда поодаль, двигался скрытно, только одному ему знакомыми тропами.
Однажды, вдруг вырос, как из-под земли, на тропе перед разведчиками и молча встал в оборонительную позу. При малейшей попытке двинуться вперёд скалил клыки и молча нападал. Зрелище было не из приятных: огромный волк с вздыбленной шерстью на загривке. Он не пропустил вперёд никого. Даже Чибиса. Разведчики залегли.
Уже позже выяснилось, что впереди была немецкая разведка. Они возвращались и было их раза в два больше. Серко своих спас.
Так и ходили за линию фронта: группа разведки и волк.
В ноябре отправились на важное задание. Глубоко в тыл противника. Шли почти двое суток.
Белые маскхалаты помогали сливаться с местностью.
Трудное было задание, но выполнили с честью. Только, на обратном пути,нарвались на засаду и пришлось уходить от погони. Их гнали, как зверей, сужая коридор. Изменился маршрут и вышел отряд к минному полю. Видно недавно заминировали, потому, как на карте оно было не обозначено.
Наверняка, до войны, на этом поле колосилась золотистая рожь. Теперь оно несло опасность и неминуемую погибель. Замкнутый круг. Позади подступают немцы, силы неравные. Не пробиться. А впереди мины.
Залегли у кромки. Каждый, наверное, в это время подумал, что наступил его последний час.
Пошёл снег: пушистый, большими хлопьями. Минут десять ничего не было видно. Немцы, видимо зная о минном поле, тоже остановились передохнуть. Деться-то русским всё-равно некуда.
И тут появился, совсем неожиданно, волк. Подошёл к Чибису, лизнул его в холодный нос и двинулся к полю.
— Серко, нет. — одними губами прошептал парень.
— Погодь. Он знает, что делает. — чуть слышно сказал Ворон.
Волк шёл, низко опустив голову и обнюхивая каждый клочок земли. Напряжённые ноги полусогнуты. Хвост палкой стелился по снегу, рисуя на свежей пороше пунктир. Иногда шерсть на загривке становилась дыбом и он жутко, беззвучно скалился.
Тогда Серко обходил это треклятое место.
Капитан подал знак и все поползли ,как по линеечке, один за другим, дыша друг другу в пятки.
След волка был хорошим ориентиром.
Когда мины закончились Серко закружился и забегал по кругу, показывая всем своим видом, что всё — чисто.
Только выползли с поля, как поднялся буран. Снежные вихри крутили так, что ничего не было видно. Следы замело в считанные минуты.
— Всё на нашей стороне — и волки, и природа Матушка, — Ананий скупо, устало улыбнулся. — А всё потому, что наша это Земля и никогда под чужаком ей не бывать!
И Серко остался на своей земле. Больно было смотреть, как они расставались с Чибисом, когда уходила часть. Парень звал волка с собой. Но тот не пошёл. Протяжно и долго смотрел на человека, подарившего ему жизнь.
А, когда завыл вдали, прощаясь, то присоединился к нему ещё один голос.
— Не тужи, Санёк, — первый раз назвал Чибиса по имени Сорока. — Он не один. Жизнь продолжается.
Автор: Прасковья Ангел
