Несколько лет назад появился у нас в селе интересный человек, Николай Васильевич. Ему слегка за пятьдесят, но он уже на пенсии. Приехал один, огляделся, пообщался с охотниками, рыбаками и нашел в лесу на реке, в километрах пятнадцати от села, подходящее для своего жилья место — заброшенный лесной кордон. С помощью нанятых им мужиков построил там баню, сараи всякие, навесы и весной по большой воде сплавил туда в разобранном виде еще крепкий дом-пятистенник.
Так и живет Николай Васильевич в своем лесном имении, изредка навещая село зимой на снегоходе, в другие времена – на моторной лодке.
У Николая Васильевича тоже иногда гости бывают. Чаще всех отшельника навещает наш учитель истории Олег Петрович. А чего ему не гостить? Молод, не женат, хозяйства никакого, уроков в школе мало, потому что учеников в классах почти не осталось.
Васильевич и Олег (так они называют друг друга) часто вместе рыбу ловят, грибы собирают и много беседуют, сидя в креслах в доме Васильевича.
Дом внутри ничем не обшит, чтобы мыши не могли завестись за обшивкой. Русская печь с большой лежанкой: зимой, в лютые морозы, можно понежиться на теплых кирпичах. Телевизор, между прочим, в доме есть, потому что очень хорошую электростанцию за немалые деньги хозяин в областном центре купил по случаю и сюда доставил.
Главное украшение дома – на стене большой портрет молодой красивой женщины. «Моя жена Настя, — сказал как-то Васильевич. – Мы с ней вместе ТАМ служили. Нет ее».
Однажды разговор у приятелей зашел о тайнах, природных загадках, необычных явлениях, что иногда случаются в жизни.
— Мне один охотник, дед Сашка, — начал рассказывать Николай Васильевич, — шепнул про необычное озеро, которое недалеко от меня, в лесу, за болотом. Я, может быть, поэтому здесь и построился: тайна привлекла.
— Байка какая-нибудь?
— И я так подумал. Не торопись. По порядку надо. Приехал ко мне из столицы в гости два года назад мой дальний родственник с женой. Помнишь, ты их ко мне доставил? Ну, какой там родственник, так, седьмая вода на киселе. И очень они меня оба удивили. Уж такие культурные. Друг другу – «родненький, миленький». Поверишь, за стол садятся – он стул отодвинет для нее, потом пододвинет, чтобы ей, «пымашь», как говорил наш президент-алкоголик, было удобнее сесть. Молодые, а спали на разных кроватях, с полчаса желали друг другу спокойной ночи. Всё как-то ненатурально, не по-настоящему.
— Я их на лодке сюда доставил. Уж так благодарили, так благодарили. За малым числом не вручили мне фотографии с дарственной надписью.
— Вот-вот. Пристали они ко мне с просьбой показать им что-то экзотичное, словно у нас здесь за каждым деревом снежные люди прячутся. И решил я отправить их на это необычное озеро. Его легко найти – иди по моим меткам, ориентирам. Даже четкую карту я составил, никак не собьешься. Четыре часа — и там.
Собрались они. Так-то они, судя по всему, опытные туристы, не новички. Небольшую палатку взяли с собой: решили пожить наедине с природой несколько дней. Рюкзаки правильно собрали: ничего лишнего, но и нужное не забыли.
Ушли, а на второй день вернулись! Без палатки. Без рюкзаков. Там все бросили. Но самое главное – я их не узнал! Совершенно другие люди! Друг с другом не разговаривают и друг на дружку даже не смотрят. Ну, словно звери лютые!
— Что с ними случилось?
— Не знаю. Какие тайны им озеро открыло? Что там случилось? Уехали, и никакой весточки от них. Впрочем, это очень даже хорошо.
Дед Сашка, когда мне рассказал про это озеро, намекал, что там, как бы сказать, какая-то чертовщина. То ли кажется, то ли на самом деле что-то есть.
— А ты, Васильевич, там разве не побывал?
— Бывал. Несколько раз, но зимой. Тогда я метки к озеру и оставил на деревьях. Никаких тайн мне озеро не открыло и не показало.
— Либо зимой спит оно, отдыхает?
— Слушай дальше. Приехал ко мне тем же летом, только ближе к осени, сын моего сослуживца, Андрей, умный парень, два технических образования, что-то связанное с ракетостроением. Так вот. Всё ходил он по лесам, думал о чем-то, формулы какие-то в тетрадочку записывал. Думаю, ага, ученый человек – он и разгадает загадку озера, по формулам вычислит. Говорю ему, так и так, сходи!
— Ты же новым Королевым рисковал!
— Не подумал об этом, но волновался. Отправил его на озеро, а сам жду с нетерпением, когда Андрюха вернется. Пришел он веселый оттуда, палатку моих родственников принес, а рюкзаки, сказал, на дерево повесил.
— И что?
— Да ничего! Рыбу со мной по-прежнему ловил, на моторке катался. Только, понимаешь, в тетрадочку ничего не записывал.
— А про озеро?
— Интересное, сказал, озеро. Добавил еще, всем там надо побывать.
— И всё?
— Нет, не всё. Уехал он, и нет Андрея — есть теперь отец Алипий. Да-да, в духовную академию поступил, сан принял, учится, служит, а мой товарищ, отец Андрея, своего сына батюшкой называет, так и обращается к нему: «Отец Алипий!», а жену его матушкой кличет.
— Неисповедимы пути господни. Но в одном, Васильевич, я тебе не верю: будто бы ты не побывал там, на озере, летом или осенью.
— Тебе надо в ЦРУ служить. Чего лукавить? Сходил я туда однажды. Пошел, было, грибы посмотреть, а дай, думаю, дойду до озера.
— Дошел?
— Дошел. Озерко хорошее такое, круглое, с островами, берега не болотистые, чистые. И понимаешь, с собаками моими, Кучумом и Буяном, что-то случилось. Сначала начали носиться по берегу, лаяли в неистовстве до хрипоты, а потом сцепились друг с другом. Дерутся, только клочья шерсти и брызги крови в стороны. Я их такими никогда не видел. Схватил я одного, тащу от берега, а другого ногой отшибаю – так и ушли от озера. И всё — успокоились твари, и опять мир и лад между ними. Такая история. Надумал я, Олег Петрович, сходить туда еще раз. Компанию мне не составишь ли? Одному как-то жутковато. Собак запрем, не возьмем с собой. Вдвоем, надеюсь, отобьемся от всяких упырей озерных. Ты как?
— Не бросать же тебя одного на съедение нечисти. Да и не верю я в чертовщину.
— Тогда ладненько, завтра день на сборы, и послезавтра утром выходим.
Вышли рано, до восхода солнца, чтобы ни жары, ни насекомых, любителей человеческой крови, не было. Действительно, затеси на деревьях четко указывали верное направление. Прошли лес, несколько оврагов, болотце обогнули стороной, опять долго шли лесом.
— Ну, вот и подходим, — радостно сообщил Николай Васильевич.
— Слава Богу! А то я уже подустал, да и есть хочется.
Олег внимательно осмотрел берег озера. Будучи студентом, он два лета провел в археологических экспедициях, поэтому сразу увидел, что на этом месте когда-то было поселение: конечно, вон еще заметны бугорки, и, судя по их расположению, это были дома и прочие построения.
Сквозь густые заросли кипрея вышли к самому озеру и нашли тут остатки кострища, в тюльку был воткнут топор с почерневшим топорищем, а на сучке раскидистой березы висели два полупустых рюкзака.
— Здесь и мы остановимся. Давай обустраиваться.
Поставили палатку, дров запасли, обед приготовили. Все как в походе. Вечером сидели у костра, пили чай, говорили обо всем, но (по уговору) ни слова о цели похода – просто два туриста отдыхали от городской суеты.
Озерная гладь была чиста как тщательно протертое зеркало. Когда солнце садилось за горизонт, вода окрасилась в нежно-малиновый цвет.
Птицы в лесу заканчивали свои концерты, только соловьи все еще состязались друг с другом, кто из них сможет спеть сложнее и интереснее.
Комаров почти не было. Пропищали чуток в стороне и исчезли.
Николай Васильевич, не дождавшись сказочных чудес, ушел спать. Залез в спальник и, похоже, по военной привычке сразу же уснул.
Олег долго сидел около тлеющих углей костра, любовался вечерними красками и размышлял, что же за поселение могло быть на берегу этого лесного озера. И тут ему показалось, что он слышит какой-то осторожный шепот. Словно кто-то сначала издалека, а потом ближе и ближе стал тихонько шептать ему что-то неразличимое, но очень приятное. Голос был таким нежным, ласкающим слух.
А потом кто-то будто бы легонько потянул его за руку. Повинуясь этому, Олег поднялся и пошел туда, где днем он распознал остатки былого селения. И он увидел. Нет, не во сне, наяву увидел – улицу небольшого старинного городка или городского посада. Дома расположились по обе стороны от дороги. Деревья, колодец, карета около одного дома, мостик через ручеек; скамеечки, на двух или трех люди сидели; две собаки пробежали мимо Олега.
Возле одного дома, около большого камня, стояли двое: похоже, дружинник, воин, и молоденькая девушка. Дружинник держал коня под уздцы, молча, с нежностью смотрел на свою подружку, а та, потупив глаза, похожая на раненую птицу, кротко стояла перед возлюбленным.
«А ведь прощаются, прощаются навсегда, — подумал Олег. – Да обнимите вы хоть друг друга!»
Дальше Олег увидел бегущего человека, который, оглядываясь по сторонам, вытащил из-за пазухи сверток и бросил его подальше в траву. Тут и выскочили невесть откуда преследователи и стали обыскивать отчаянно сопротивлявшегося бедолагу.
«А ведь это банальный грабеж!» – решил Олег Петрович, оглянулся по сторонам, может, дружинник поможет, но никто не пришел на помощь жертве насильников.
И тут его осенило: «Это же картинки из разных эпох. Они не совпадают во времени!»
Парень подошел вплотную к дерущимся, протянул руку и не мог никого ощутить рукой.
Подумалось, надо запомнить, куда бросили сверток: вдруг пригодится.
Теперь он шел по улице, не прячась, не таясь. Смело подходил к сидевшим на скамеечках, заходил во дворы, знакомясь с бытом и обстановкой старинного поселения. Многое было не совсем таким, каким он представлял себе. Что его поразило в первую очередь? Чистота вокруг, не было ничего лишнего.
Олег думал, что он идет по улице от озера, а оказалось, наоборот, в сторону озера. Почти на самом берегу, учитель-историк сразу узнал, находилось настоящее капище.
Тропинка, ведущая к святому месту, посыпана золотистым песком. По обе стороны тропинки стояли деревянные статуи языческих богов. Перед многими – плетеные корзины, деревянная посуда, чем-то наполненная. Это, значит, дар богам. Кстати, Олег, всматриваясь в истуканов, не всех узнавал, хотя когда-то по этой теме писал курсовую работу.
А что там внутри? В центре капища на плоском камне освещенная горящим перед ней костром красовалась статуя Богини Лады.
Высокая, в рост человека, отражая свет костра, Лада вся ярко светилась.
Около богини стояло семь жрецов. На груди у каждого из них были обереги: на цепочках восьмиконечные серебряные цветы. Жрецы молились.
Увы, Олег видел только картинку, а звук как бы был выключен, не дошел сквозь толщу веков.
Олег внимательно огляделся вокруг, чтобы запомнить, привязать капище к окружавшей его местности. Тот, кто вел его, уже с тревожными нотками в голосе шептал, что пора путешественнику во времени вернуться в свою эпоху.
Вот и палатка. Николай Васильевич по-прежнему спал. Олег успел раздеться, забраться в свой спальник и сразу же тоже крепко уснул. Во сне он увидел ее, Ладу, богиню любви, счастья и мира. Она почти нагая, покрытая только воздушной накидкой да поясом из цветов и листьев, с длинными свободно спадающими волосами. Вокруг нее порхали пестрые бабочки, иногда они садились на плечи, на руки, на грудь своей повелительницы. Лада улыбалась и нисколько не стеснялась своей наготы. Она подошла к Олегу, низко наклонилась, поцеловала его и шепнула: «Это чтобы ты ничего не забыл. А теперь спи, отдыхай».
Проснулся Олег в приподнятом, праздничном настроении, с ощущением, что впереди у него лучшая часть жизни.
Солнце уже было высоко.
Николай Васильевич колдовал у костра.
— Доброе утро, Николай Васильевич! Как спалось?
— Хорошо спал, только сны странные видел. Как говорила моя мама, «такие восни, такие восни».
— Не секрет?
— Жену мою, Настю, видел. Она мне рассказала про свою младшую сестру Светлану. Та с двумя детьми живет в Казахстане и, оказывается, очень нуждается в моей помощи. Объяснила Настя, как найти их там и все такое. Словом так, я все обдумал: остаешься за хозяина в моем имении, а я должен ехать, чтобы вытащить Светину семью к нам в Россию.
— Не всё сказал?
— Нет, не всё. Настя попросила отпустить ее, лишний раз не поминать. Она взяла фотографию, на которой мы с ней рядом, оторвала свою часть и приставила ко мне фотку своей сестры, и детей у нас уже трое. Вот так! Ты-то как спал? Сны видел?
— Много чего видел. Это потом. Я провожу тебя, соберу кое-какие инструменты, продуктов наберу и опять сразу сюда.
Ровно через неделю Олег Петрович, проводив своего товарища, был вновь на озере. Построил просторный вигвам, обтянул его пленкой на случай дождя или возможных ночных холодов, наготовил дров, чтобы потом не отвлекаться, и приступил к главному.
Нет, не так. С главным, с капищем, он решил повременить. Олег пошел на ту улицу, показанную ему ночью. Стал искать место, где грабители напали на купца. Не зря же ему был показан этот эпизод из прошлого. Ручейка, конечно, не было никакого. Что происходит с природой? Родники исчезают, реки мелеют.
«Так, стоп! Камень был мне показан, — подумал Олег, — это подсказка из прошлого».
Большого камня на улице не было, но в зарослях травы после тщательного обследования нашлась груда мелких камней.
А дальше обозначилась вытянувшаяся низинка, и вот он, поворот бывшего ручья. Примерно в это место бросили пакет. Значит, клад где-то здесь. Хорошо бы, конечно, с металлоискателем пройтись, но об этом Олег заранее не побеспокоился.
За две недели были перелопачены тонны земли, ладони рук стерты до мозолей в три ряда.
Нашел! Это были древнерусские деньги! Пять золотых монет с изображением киевского князя Владимира Святославовича. Серебряные продолговатые слитки, это гривны, десять штук. Каждая гривна около двухсот граммов. А еще, очень много, половинки и даже четвертинки арабских серебряных дирхемов.
Сложное чувство испытывал Олег, двойственное. Его удача, его счастье, его труды, но принадлежать ему этот клад не мог. Таких монет в государственных музеях – одна, две и обчелся. Эта находка может принадлежать только государству.
Через две недели Олег был в Москве у своего бывшего преподавателя Ярослава Петровича, одного из руководителей Русского музея. Всё рассказал, показал, вручил, шокировав ученого удивительной находкой. Ярослав Петрович тоже удивил бывшего своего студента, причем дважды.
Оказывается, в самой первой столице Руси, городе Ладоге, еще до принятия христианства было капище, построенное в честь богини Лады. В центре святилища стояла статуя богини из чистого серебра с позолоченным ликом. Когда начались гонения, язычники не дали уничтожить богиню, а ушли из города, унеся ее с собой. Позже Мусин-Пушкин, тот самый, который открыл «Слово о полку Игореве» уверял всех, что в одной летописи, он, к сожалению, не назвал ее, прочитал, что в глубине Вятских лесов на рубеже 12 и 13 веков видели языческий храм Лады, богини любви, мира и спокойствия. И что статуя богини будто бы была в рост человека и из чистого золота.
И второе. Ярослав Петрович представил Олега всем коллегам как нового сотрудника музея. И больше того, на будущий год Олег Петрович будет одним из участников научной экспедиции на это чудесное озеро.
Действительно, следующим летом начались раскопки на озере, на месте предполагаемого капища.
Ой, как жизнь закрутилась!
Олег тоже вместе со всеми трудился на бывшем капище, но повезло не ему: внучка Ярослава Петровича, Олеся, нашла жреческий оберег, серебряный восьмиконечный цветок!
— Это же ладинец! – улыбаясь, произнесла Олеся. – Символ любви, красоты, семьи и верности.
Так получилось, что во время раскопок и на отдыхе Олег и Олеся все время оказывались рядом. Понравилась Олегу эта девушка, спокойная, красивая, улыбчивая.
Однажды, когда был объявлен перерыв на несколько дней, Олег предложил девушке побывать в усадьбе Николая Васильевича: там можно сходить в баню, отдохнуть, да и хозяйство друга надо было проверить. Николай Васильевич уже привез Светлану в Россию, купил квартиру в областном центре, там и жил с новой семьей.
Это было в июле. Макушка лета. Хорошо посидеть на скамеечке в тени рядом стоящих сосен и подышать смолистым ароматом.
Олег и Олеся сидели рядышком на берегу реки, наслаждаясь долгожданным отдыхом.
Олег взял руку Олеси, нежно поцеловал и сказал девушке, глядя в ее глаза:
— Я нашел свою богиню и другой мне не надо.
Авторы:
Щеглов Владимир
Николаева-Щеглова Эльвира
