Иногда кажется, что жизнь уже прожита, скучна и взгляды наши неизменны. Но оказывается, обыденная история однажды вечером может неожиданно многое изменить.
Так и произошло с Марией Григорьевной.
Она собиралась в магазин. Обычно она ходила туда с утра.
Во-первых потому, что скидки для пенсионеров только утром.
Во-вторых светлее, а она боялась поскользнуться.
Ну и вообще в темноте мало ли кто может обидеть.
Но сегодня день не задался. Поднялось давление, болела голова. После обеда Мария Григорьевна отдохнула и все же решила дойти до магазина. Хлеб закончился, да и молока на кашу не было.
Она долго собиралась, разговаривая сама с собой. Со стороны это было и грустно, и немного смешно. Мария Григорьевна всю жизнь проработала в школе, и ворчала на себя, как учитель на нерадивого ученика.
Жила она уже давно одна, с мужем развелась, уже лет двадцать назад. Сначала была этому рада, а последнее время стала жалеть, что расстались они по-дурости. Никто не хотел уступать другому, вот и все. Причем дети ей говорили, что отец тоже не рад этому разводу, а что уж теперь менять!
Жизнь прошла.
Дети жили отдельно, но заезжали частенько вместе с внуками.
От них было много шума, мусора, и ей иногда казалось, что проще общаться по телефону.
Когда дочь спрашивала:
— мам, может дети приедут к тебе на каникулы, дней на пять, — она внутренне сжималась, морщились, ей не хотелось напрягаться, но соглашалась:
— конечно, пусть приезжают
Но на самом деле Мария Григорьевна ловила себя на мысли, что не очень хочет общаться.
Опять будет нарушен ее жизненный уклад, ее режим!
А вопрос детей «мам, может купить тебе котенка или собачку», — просто выводил ее из равновесия. Она терпеть не могла кошек, они так противно трутся о ноги и от них везде шерсть. С собаками же надо гулять, да и сколько случаев, когда собака кусает своего хозяина!
Все эти мысли родились в голове Марии Григорьевны, пока она собиралась в магазин.
Вышла она, когда уже стало темнеть. Фонари освещали присыпанные снегом дорожки, и в их рассеянном свете продолжали медленно падать крупные хлопья снега.
Мария Григорьевна даже залюбовалась этой предзимней ноябрьской прелюдией, и поскользнувшись, чуть не растянулась на дорожке, нелепо махнув сумкой.
Какой-то пожилой мужчина успел поддержать ее, и она, поблагодарив его, шла дальше более осторожно, вспоминая бывшего мужа.
Раздражение на него давно уже прошло, уступив место воспоминаниям о том, что затрагивало тайные струны ее души.
В магазине она вдруг решила купить не только то, что планировала, но и шоколадных конфет и колбаски. Мария Григорьевна вспомнила, как они с мужем, давным-давно, когда начали строить дачу, ездили туда одним днём и брали с собой бутерброды с колбасой и шоколадные конфеты. Ночевать было ещё негде и, наработавшись на свежем воздухе, они ели вкуснейшие бутерброды и пили чай с шоколадными конфетами.
« Это было счастье», — вдруг подумала она и сама испугалась, -"что это я такое подумала, совсем из ума выжила!"
Подойдя на кассу, она долго искала кошелек, в очереди уже стали поторапливать. Она отошла в сторону, перерыла всю сумку, но кошелька не было!
Этого ещё не хватало!
В кошельке, кроме небольшой суммы денег лежали банковские карты.
— Мария Григорьевна, здравствуйте, у вас что-то случилось?, — услышала она знакомый голос. Это был Сережа Романов, ее бывший ученик, потрепавший ей тогда нервы своим нежеланием учиться.
— вы кошелек забыли? Мария Григорьевна, я заплачу, потом как нибудь вернёте, — увидев ее строгий взгляд, предварил ее отказ Сережа.
Она растерянно оглянулась, и согласилась.
— вы извините, что не смогу вас проводить, — смущённо сказал ей, когда они вместе вышли из магазина, Сергей, — я просто очень спешу, опаздываю!
— спасибо, Сережа, сумка не тяжёлая, а деньги я тебе переведу на телефон, он у тебя прежний?
— да, да, — крикнул, убегая, Сергей.
Странно, но Мария Григорьевна шла домой в неплохом настроении. Надо же, Сережа, вредный троечник, оказался приятным и вежливым человеком. Выручил ее, а ведь мог пройти мимо, и все. Значит, она ошибалась?
Так она и шла, размышляя о том, что многое, что ей казалось недостаточно хорошим для нее, вдруг стало казаться не таким уж и плохим.
С середины дороги за ней увязалась бродячая собака. Этого ещё ей не хватало, ведь она побаивалась собак. Может, пёс почуял запах вкусной колбаски, лежащей в ее пакете, да бог его знает, что у этих собак на уме!
Мария Григорьевна даже несколько раз останавливалась, пытаясь прогнать пса, но всё было бесполезно. Как на зло, и прохожих-то рядом не было.
Она уже дошла до подъезда, и все думала, как ей умудриться зайти в подъезд так, чтобы собака не проскочила. Вот ведь привязалась.
Мария Григорьевна перед дверью подъезда резко обернулась и хотела махнуть пакетом с продуктами, чтобы отогнать пса и успеть нырнуть в подъезд, но остановилась, потому, что увидела...
Чудо, что она увидела.
Пёс сидел прямо перед ней, и свет уличного фонаря хорошо освещал его. Он был небольшой, но крепкий, с гордо посаженной головой. Не грязный, не жалкий.
Но самое главное — его глаза. Темно шоколадные глаза пса насмешливо смотрели на Марию Григорьевну, и она поймала себя на совершенно дурацкой мысли, что он похож......на ее бывшего мужа.
Придет же такое в голову! Но самое главное, что она вдруг увидела, так это то, что в его пасти был...... ее кошелек. Боже, откуда пёс его взял, и почему он шел именно за ней. Неужели он так умён, что по запаху понял, что она хозяйка его находки?
Да, да, возможно, когда она споткнулась и махнула сумкой, кошелек мог вылететь! Но пёс, ну надо же.
Пёс в это время, словно поняв, что она наконец увидела, что он несёт ее пропажу, положил кошелек на снег, и отступил назад, давая ей забрать его.
Мария Григорьевна была сражена галантностью пса, и, сама не осознавая, что делает, открыла перед ним дверь подъезда.
Он вошёл с потрясающим чувством достоинства, как гость, которого пригласили на ужин.
Дальше прихожей он даже не посмел пройти, что поразило её ещё больше.
Это был необыкновенный вечер.
Она делила свою еду с бродячим псом и была счастлива. Они съели на двоих почти всю колбасу, и она плакала, когда пила чай с конфетами, а пёс, положив голову на лапы, смотрел на нее влюблёнными глазами.
Через пару дней позвонила дочь:
— мам, мы заедем завтра вечерком, ты не против?
Она замешкалась, оглянувшись на пса.
— мам, если у тебя какие-то дела, давай в другой раз, — разочарованно проговорила дочь, — а знаешь, папа просил у тебя узнать, можно ли ему как-нибудь к тебе с нами приехать? Как-нибудь, когда ты захочешь, — и дочь вопросительно замолчала.
Мария Григорьевна опять оглянулась на пса, и ей показалось, что он лукаво подмигнул ей весёлым карим глазом.
— да приезжайте все, что уж там, и папу с собой берите, — сказала она вдруг, словно пёс ее загипнотизировал.
Сказать, что дочь удивилась, это не сказать ничего.
А Мария Григорьевна подумала, что если она была так счастлива, когда ела с псом колбасу тем вечером, так может ещё не всё потеряно и в жизни ещё может быть и радость, и нежность и все-все другое, светлое, доброе, все, что она сама сможет себе наконец-то позволить!
Автор: рассказы
