В ноябре темнеет рано. Вера и Григорий возвращались домой из гостей. У друга был юбилей. Один день помогали все организовать, два дня праздновали. В кои веки собрались старые друзья. Кто- то приехал из далека, кто-то жил рядом. Вера с Гришей приехали за 500 километров. Праздник прошел на «ура», надо было возвращаться домой.
Выехали с таким расчётом, чтоб засветло приехать домой. Но, что то пошло не так. Ремонт дороги, пробка, какая-то авария, и вот уже темнеет, а впереди еще половина пути.
Навигатор показывал объездной путь по проселочной дороге. И Гриша долго не думая, свернул с трассы. Дорога была совсем пустая, за двадцать минут не одной встречной машины. С одной стороны дороги начался лес. Из-за этого казалась совсем темно. Навигатор показывал дорогу, а на самом деле машина уперлась в поле, заросшее сеянцем березы. Видимо дорога была тут, раньше, старые данные. Хотели вернуться обратно на трассу, но увидели впереди огни и решили спросить дорогу. Огни не приближались. Гриша подъехал поближе. По середине дороги развернувшись в пол оборота стояла иномарка, огни горели.
Выходить Гриша опасался. Когда-то, в 90е, он пригонял машины из Владивостока, и однажды, вот так остановился, только там еще и человек якобы раненый на дороге лежал. Ну, вышел, а его монтировкой по голове и в овраг сбросили. Хорошо выжил, удар только оглушил, а не проломил голову. Поэтому, сейчас когда ему уже за 50, он такого остерегается.
Гриша осветил салон машины и постучал по стеклу. Дверь сразу же открылась и вышла женщина, примерно его возраста, и молодая девушка.
Оказывается, они заехали в яму на дороге, потом что-то хрустнуло и машину перекосило.
— У вас шаровая навернулась. Это надо тех помощь вызывать.
Деталь менять надо.
-У меня телефон тут не ловит. Тут низина. Мы в деревню ехали, от туда можно будет позвонить. Может вы нас подвезете. Тут не далеко, 15 километром, мы бы пешком пошли, но уже ночь почти, страшновато.
-Так дороги то нет, вон поле заросшее.
-Эту дорогу убрали лет десять как, а прямая осталась. Только мало кто ездит. Автобус два раза в неделю. А на машинах вообще еще реже кто проедет.
-А на трассу по этой дороге можно выехать?
-Да, можно, только там другая будет трасса.
Решили подвести бедолаг. В дороге разговорились.
Маша с дочкой, едут навестить бабушек. Одна, Машина мама, ей 78 лет, а вторая бабушка , вот скоро юбилей будет ,100 лет бабушке.
Проселочная дорога была одно название, асфальта не было, щебенку давно смыло, одни ямы да колдобины. Примерно через час показались огни деревни. Даже не огни, а редкие огоньки. Всего то несколько домов.
Машина была забрызгана грязью до самой крыши. Маша благодарила и предлагала деньги. Получив отказ пригласила хотя бы попить чаю .
Бабушки не спали. Видимо ждали гостей.
На пороге встретила высокая, полноватая женщина, очень похожая на Машу. И в этот момент Гриша вдруг понял, кого напоминала ему Маша, они обе были очень похожи на его маму. Бывает же такое!
А из-за нее выглядывала махонькая худенькая старушка. Всех пригласили к столу.
Вера и Гриша с интересом разглядывали комнату. У них не было родственников в деревне. Они и не бывали в таких старых домах, с низким потолком, маленькими окнами , где стекла на стыках замазаны пластилином вместо замазки, самотканые и вязанные половички . На одной стене висело много фотографий в рамках. В некоторых было наклеено штук по десять фото. В центре в рамке обернутой фольгой, наверно для красоты, находилось фото : на фоне цветущих белыми и розовыми цветами деревьев молодой солдат и девушка. Солдат был высокий и красивый, девушка была ему по плечо. Ее лицо обрамляли две длинные толстые косы, в которые была вплетена красная лента. Они просто держались за руки. И улыбались.
Мать Маши была спокойная, степенная, не торопливые движения. Зато бабушка, была таким живчиком. И в чем только душа держится в этом маленьком человечке. Она не отрывала глаз от Гриши, будто он ей кого-то напоминал. Она щебетала не смолкая, засыпала вопросами: кто и откуда. И тут же комментируя : какое Г сейчас машины, а стоят как золото. Замолчала она только когда закурила. Да, эта старенькая женщина еще и курила. И это были какие то самодельные сигареты.
-Раньше «Беломор» курила, а потом туда стали всякое д@рьмо совать, вот теперь, как папка мой когда-то, самосад курю.
Все мне говорили : Глашка, сдохнешь раньше времени от этого курева. А я, вот все живу, да живу. Не хочет меня боженька к себе забирать, я болтливая, и на язык острая, вот и не берет, я ему там надоем.
-Вас Глафира зовут? А как по отчеству?
-Петровна. Вот такое старое имя Глафира, наверно и не знаете такое имя.
-Почему же, у меня маму так зовут. Глафира. Глафира Григорьевна.
Старушка замолчала, и опять очень внимательно разглядывала Гришу. Потом спросила.
-Значит деда твоего, говоришь, Гришей звали?
— Да, Григорием. Меня в его честь назвали. Он, кстати очень похож на вашего мужа на фото. Наверно потому, что молодые и в военной форме. Высокий тоже был, мы с мамой в него тоже ростом пошли. Только, ваш муж смотрю целым вернулся, а мой дед на одной ноге.
-Жив?
-Кто? Дед то? Нет, давно уже его нет. Я маленький был. Он ранен был сильно. Болел. Сильный был человек. Они с бабушкой после войны встретились, он без ноги, а у нее двое своих детей, и чужой мальчик, дом разбомбили, его родители погибли. Так они и сошлись, детей всех подняли. А в 50м моя мама родилась, вот ее дедушка Глашей и назвал. Бабушка умерла рано, так он сам дочку вырастил, сыновья хоть и не родные ему, всю жизнь помогали.
И тут только Все увидели, что бабушка тихо плачет, трясущимися руками перебирает кончики платка повязанного на голову.
-Фамилия как?
-Чья фамилия?
-Деда как фамилия?
-Аа, Родченков, Родченков Григорий Иванович.
-В...Родченков, В ...значит буква В. Одна буква всего. Одна.
Она тихо бормотала, слезы текли по щекам. Дочь и внучка успокаивали ее.
-Я наверно что-то не то сказал, простите если это вас так растревожило. Мы уж засиделись у вас. Нам наверно ехать надо.
-Да куда вы ночью поедете. Утро вечера мудренее. — сказала Маша, хотела что-то добавить, но ее перебила бабушка.
-В 42-м их часть у нас в деревне стояла, у нас с ним любовь и случилась. Не много нам, любви то выпало , а когда прощались поклялись найти после войны друг друга. А он мне говорит : я не вернусь к тебе только в одном случае, если стану калекой. Не буду портить тебе жизнь ты молодая, красивая, найдешь себе под стать. Я ему : ты что такое говоришь, я тебя любого приму . А он : нет , не вернусь, не хочу, чтоб ты со мной из жалости жила.
К ним в часть корреспондент приезжал, вот щелкнул нас на карточку. Я его потом после войны нашла, и фотографию забрала. Это уже Машка мне ее увеличила и цветную сделала, а то карточка поистрепалась за годы. А Гришу я искала всю жизнь. Я же его фамилию Родченко, вот так запомнила. Одну букву потеряла. Я чувствовала, что он живой, хотела найти. Обида меня брала, что он мог подумать что я с таким жить не захочу. У меня ж вон, дочка родилась, его дочка. А он упрямый был, вон видишь как все за меня решил. Две наши жизни и перечеркнул.
Бабушка плакала. И вдруг, как-то встрепенулась.
-Отвези меня на его могилку. Посмотреть хочу, попрощаться. С мамой твоей познакомиться хочу. Ведь это ж вы сестры по отцу родные, — обращаясь к дочери, и к внучке, — а вот Гриша Машке нашей брат двоюродный выходит.
На следующий день отремонтировав машину все вместе поехали к Григорию домой.
Все, что случилось не укладывалось в голове. Все думалось, что это какая-то ошибка, не может такого быть.
И навигатор указывал правильную дорогу, а той по которой ехали вчера, даже не было на карте навигатора. Наваждение какое то.
Свою маму Гриша предупредил по телефону, чтоб сильно не волновать. Поэтому она их уже ждала и готовилась.
Когда дверь открылась, то все замерли от такого . Мама Гриши, мама Маши, были похожи как две капли, а сама Маша была третьей каплей, только моложе, да и сам Гриша был очень похож на них. Не надо было никаких доказательств и генетического анализа, все было на лицах. Слезы выступили у всех. Маленькая старушка пыталась обнять сразу всех, рук не хватало и поэтому, все вместе обняли ее.
Потом пили чай и смотрели фотографии. Глафира Петровна сквозь слезы, с улыбкой, рассматривала жизнь своего любимого. Гладила фото маленькой сморщенной рукой. Целовала старую карточку, как живого человека.
На кладбище она уже не плакала. Тихонько повторяла:
-Я тебя нашла. Все таки нашла. Теперь я знаю твою правильную фамилию. Я теперь тебя на том свете найду. Все равно найду. И мы вместе будем. Одна буковка, надо же, одна буква. Я поэтому и живу так долго, чтоб тебя найти. Вот и нашла.
Когда они вернулись домой, в деревню, Глафира Петровна умерла. Она спокойно уснула прижимая к груди фото, на котором молодой солдат держит за руку девушку с толстыми длинными косами, заплетенными красной лентой.
До своего юбилея она не дожила одну неделю.
Все случайности в нашей жизни не случайны.
