У Валика Карпухина случился жестокий облом по полной программе. В пятницу вечером, после напряжённой трудовой недели он собрался встретить выходные в тёплой компании друзей на дальней даче одного из них. Поначалу всё было хорошо и весело: приехали на двух машинах – Серёги и Андрюхи, с тем расчётом, что уезжать будут в воскресенье, когда последствия пятничного веселья покинут организм.
На месте выяснили, что забыли привезти сок для девушек, взяли мало хлеба и минералки, и ещё всякой мелочи. Успели сгонять до закрытия в местный сельмаг, купили почти всё необходимое, но рассчитываться пришлось Валентину: карты там не принимали, а наличка оказалась только у него. Конечно, затраты компенсировали переводами, но в кошельке собственно денег у него практически не осталось.
Впрочем, об этой мелочи он тут же забыл: веселье стремительно набирало обороты: жарился шашлык, нарезались салаты, сыры, колбаса, овощи. Морозные белые бутылки быстро пустели, волшебно разливаясь теплом внутри. Девушки хорошели прямо на глазах, а их ответные взгляды становились всё призывнее и обещающе.
Валик сразу определил для себя хорошенькую блондиночку Лариску – небольшого роста, стройную, с милой улыбкой. Судя по всему, она тоже была не против его ухаживаний – бросала лукавые взгляды сквозь распущенные волосы, падающие на лицо, за столом сидела рядышком, не отодвигаясь от плотно прижимающегося к ней парня. Он жарко шептал ей на ушко двусмысленные комплименты, прижимая губы и скользя ими по её щеке, она тихо отвечала, чтобы он вёл себя прилично, но говорила это с мягким придыханием и заглушёнными смешками.
Сразу попытался увлечь её куда-нибудь в укромный уголок, но она не хотела уходить из-за стола до окончания веселья. Валик, выйдя по необходимости, поймал хозяина дачи Серёгу, и потребовал у него ключ от отдельной комнаты в мансарде, знал, что есть такая. Серёга не возражал, и вручил ему ключ.
Однако дальше всё пошло не по плану. Лариска веселилась вовсю и совсем не торопилась уединиться с ним в комнате. Да, она прижималась к нему в танцах, позволяла его ладоням проникать в некие заветные местечки, отвечала на поцелуи. Но все попытки утянуть себя в комнату пресекала на корню.
– Ишь, какой скучный, – хихикала она, – спать он хочет. А я веселиться хочу, танцевать до рассвета!
Валя начинал тихо звереть – что за детский сад! Наконец, ему удалось оттеснить девушку в самый тёмный уголок сада, недалеко от заветной мансарды. Он буквально впился в её губы, не давая свободно дышать, разрешая полную волю рукам. Сейчас, сейчас, она должна сломаться под его напором, ощутить такое же жаркое желание…
Он стал потихоньку подталкивать девушку к лестнице, вспоминая, в каком же кармане лежит заветный ключик. Неожиданно Лариса выгнулась в его руках, отскользнула, тяжко дыша.
– Не хочу в комнату, отстань от меня, сколько можно говорить! Я желаю танцевать, пить вино, петь песни, а не пыхтеть в койке! Отстань от меня, дурак озабоченный! – она оттолкнула парня, бросилась вон.
Вот тут его накрыло по полной! Он швырнул ставший ненужным ключ на тропинку, выматерил несостоявшуюся любовницу, схватил свою куртку с телефоном и кошельком, висевшую на спинке стула, и ломанулся в темноту, туда, где по его представлению было шоссе.
– Ни секунды здесь не останусь – с пьяной гордостью решил он.
Идти пришлось очень долго, и Валик успел десять раз пожалеть о своём опрометчивом решении: час ночи, телефон садится, связь никакая, налички практически нет. Какого беса он собрался домой на ночь глядя, психанул, конечно, но зачем такие завихрения?
Наконец, он вышел на трассу. Никаких фонарей, разумеется, не было, но почти полная луна освещала дорогу довольно ярко. Полный аллес: даже если плюнуть на гордость и попробовать вернуться на дачу, он не найдёт дорогу среди тех тропинок и буераков, по которым больше часа пробирался к шоссе.
В сторону города проехала легковушка, он выскочил на дорогу, замахал рукой. Машина, даже не сбавив скорость, пронеслась мимо. Сразу за ней – ещё одна. Конечно, кому охота связываться с каким-то непонятным типом, машущим на трассе среди ночи, да ещё и вдали от остановок и прочей цивилизации.
Он побрёл в сторону города: может, встретится пост ДПС или заправка, там можно передохнуть, почиститься, может, на заправке банкомат найдётся? Проезжали ещё легковушки, проносились, гудя, фуры. Мимо, мимо!
Неожиданно одна из легковушек притормозила, неторопливо объехала Валентина и остановилась. Стекло со стороны водителя опустилось, и оттуда высунулась хорошенькая девичья головка:
– В город?
– Д-да, в город, – немного оторопело пробормотал парень, он уже перестал надеяться на то, что хоть кто-нибудь остановится, а тут такое… – только у меня тут с финансами проблема…
– Давай, садись, иди, – перебила его девушка, открывая переднюю дверь, – устраивайся, расслабляйся, только не делай резких движений!
Он забрался на пассажирское сиденье, продолжая невнятно бормотать про отсутствие наличных, про карту, с которой он переведёт деньги, но, усевшись и захлопнув дверь, он понял, что на заднем сиденье кто-то есть – большой, лохматый, слюнявый. Не агрессивный, но намертво заблокирующий любую попытку навредить милой брюнеточке за рулём.
Сенбернар, или московская сторожевая – никогда не мог понять, в чём разница – добродушный увалень на вид, но в деле – замечательный сторож и телохранитель. Вот оно что! Теперь понятно, почему незнакомка так спокойно взяла его в машину. С таким бодигардом ей бояться нечего!
Валя собак не боялся, тем более понимал, что зря на него нападать никто не собирается, ну и он тоже не имеет дурных намерений, так что, действительно, можно расслабиться.
Он снова попытался развить свою мысль о наличке и карте, но брюнетка только махнула рукой:
– Ой, оставь, ради Бога! Мне по пути, а тебе нужно, я вижу. Что, из машины выкинули?
– Да нет, – смешался он, – мы тут на Дроздовских дачах – знаешь? – отдыхали, а я с девушкой поссорился. Машину дома оставил, чтоб по пьяни за руль не садиться, вот психанул и пешком пошёл, не врубился, что оттуда до шоссе пилить по буеракам…
– А чего на трассу-то попёрся? Не мог на даче остаться? – она вела машину уверенно, цепко держа руль тонкими руками. Короткое платье открывало стройные ноги, подчёркивало высокую грудь, округлые плечи. Чудо, как хороша!
– Говорю же, психанул! Только познакомились, а уже и поссорились крепко…
– Понятно. Значит, не дала, как ты надеялся.
– Что? – растерялся Валик. – Почему не дала?
– А я знаю, почему? – девушка рассмеялась. – Видно, поняла, что ты не герой её романа.
– Да какой герой, какой роман, – он возмутился, – говорю же, только познакомились…
– Ага, – снова перебила она, – только познакомились, а у тебя уже план созрел, как бы побыстрее в кровать девчонку затащить. Какие там романы, да! Нечего на глупости время тратить. Она привлекательна, ты чертовски привлекателен, и сеновал тут, за углом. Давай, быстренько, сама-сама! – девушка явно была поклонницей советских фильмов. – А тут такой облом! Ты уже и позы распланировал, весь в предвкушении, и вдруг… Конечно, тут психанёшь!
– Слушай, ну ты как-то совсем уж…
– Что «совсем»? Я что-то придумала, не так всё было?
– Так, не так… – Валик не знал, что ответить, ведь по сути, девочка права, так всё и получилось! – мало ли, как оно там было…
– Да ладно тебе, что я, не понимаю? Обидно ведь, чего ломаться стала? Знал бы, другую б окучивал, посговорчивее, ведь тебе в принципе всё равно было, с кем потом уединиться! – она помолчала, потом неожиданно спросила: – Вот ты кто по жизни, как говорят гопники?
– Что значит, кто?
– Ну, где работаешь, как живёшь, как отдыхаешь, к чему стремишься?
– Ну, я это… в торговой компании, менеджер среднего звена, как говорится, – неуверенно начал Валентин, – машина есть, а квартиру снимаю пока, вот, на дачу отдыхать ездил…
– И мечта у тебя дослужиться до начальника отдела, в лучшем случае – до замдиректора. Взять квартиру по ипотеке, жениться, вкалывать пять-шесть дней в неделю, потом отдыхать на чьей-то даче, а раз в год – в Турции.
– А что в этом плохого? – он пожал плечами. – Многие так живут.
– Вот-вот. Многие. Как все. Не высовывайся. Любимые словечки для таких, как ты! Ещё скажи, что работу свою… нет, не любишь, а хотя бы не ненавидишь! Молчишь? И правильно, зачем врать! Тебе сколько лет?
– Двадцать четыре, а что?
– А то. Мне тоже двадцать четыре, а я уже замдиректора. И квартира у меня своя, хоть и в пригороде пока. И машина собственная. А работу свою я люблю, и заработала это всё не тем органом, о котором ты подумал, а головой.
– И что из этого следует? – мрачно поинтересовался Валик, которого уже начинал раздражать этот разговор.
– А ничего не следует, – буркнула девушка, – это я так, для себя больше, по привычке. Не обижайся, если что, я ведь тоже… Ничего про тебя не знаю, а напридумывала с три короба…
– Да ладно… Честно говоря, и не напридумывала особо… Так всё и есть. Болтаюсь, как этот… цветок в проруби, плыву по течению…
– Тебя как зовут-то?
– Валентин, а тебя?
– Я – Вероника. Так вот, Валентин, извини, конечно, но есть такая древняя мудрость: «Слабый плывёт о течению, сильный – против течения, а мудрый – туда, куда ему нужно».
Помолчали.
Вскоре показались первые дома окраины – Северного спального района.
– Тебе куда? – спросила Вероника.
– Вообще-то, на Кузнецова, но смотри, может, тебе не по пути, не знаю…
– Слушай, Валя, блин, кончай мямлить, будь хоть немного мужиком! «Я не знаю, я не могу, я вообще, цветок из проруби!» Ты можешь быть хоть чуть-чуть решительнее? Если уж я взялась тебя довезти, то неужели брошу на улице, ночь же ещё не кончилась!
– Правда, Вероника, – парень усмехнулся невесело… – Раскатала ты меня по косточкам, теперь есть, о чём подумать.
– Думай, Валя, думай… Вот Кузнецова, где тебе?
– Семнадцатый номер, у магазина, – хотел добавить: «Если тебе не трудно», но вовремя прикусил язык.
Вероника остановила машину, покосилась на него насмешливо.
– Всё, приехали! Ключи-то от квартиры не выбросил, когда психовал? Тогда давай, пока!
– Пока, Вероника. Спасибо тебе, – вдруг решительно добавил: – я хочу с тобой ещё увидеться!
– Зачем? – она смотрела на него теперь прямо, без насмешки, серьёзно.
– Мне кажется… То есть, я уверен, что мы встретились не случайно. Ты мне очень нравишься, Вероника, ты – настоящая…
– Молодец, Валентин, – тихо ответила девушка, – если бы ты начал вилять и бормотать какие-то пошлости, я б тебя послала подальше. А так – набирай. – Она продиктовала номер, и Валя занёс его в контакты, молясь, чтобы остатка заряда хватило для этого. – Позвони после шести сегодня. Может, ты тоже настоящим окажешься…
Вероника уехала, а он стал подниматься к себе. Открыл двери, зашёл в квартиру. Поставил на зарядку телефон, сбросил одежду, направился в душ. Хотелось мыться долго, с большим количеством мыла и горячей воды, смыть с себя старую, тусклую кожу, упасть в чистую постель, хорошо выспаться, и вечером проснуться совсем другим: решительным, мудрым, достойным такой девушки, как Вероника. Настоящим.
