Всё шло наперекосяк, валилось из рук, и Ане совсем не хотелось праздновать. Ещё бы — первый Новый год одна...
Она накрывала стол для себя и старенькой мамы, а разум услужливо подкидывал ей воспоминания о прошлом — вот мама, папа, брат, дяди и тёти за огромным столом хором считают последние секунды до полуночи, а потом мужики уходят курить на балкон, а женщины тихонечко поют «Огней так много золотых...», вот она с мужем в компании друзей открывают шампанское и хохочут, потому что оно обязательно проливается на того, кто этого меньше всего ждёт.
После смерти отца мама переехала в другой город, и Аня уехала с ней. С мужем она развелась, и совсем не жалела об этом — он оказался злым, жестоким человеком. Однако, в голове её прочно засели мысли о том, что это конец. Всё. Больше не будет ничего хорошего, жизнь кончена, и она всегда будет одна.
И вот этот стол на двоих, чужой город, незнакомые люди, Новый год... Ане хотелось, как в детстве, убежать в свою комнату, лечь на кровать и накрыться одеялом с головой: «Всё, я в домике, меня нет». Но она продолжала улыбаться и резать салаты.
***
— Анечка, куранты! Открывай скорее! — мама тянет к ней через стол бутылку шампанского, от нетерпения притоптывая ножкой.
А Аня никогда в жизни не открывала шампанское, и не умела этого делать... Папа, муж, друг — кто угодно, но не она... Это осознание с такой силой ударило её в грудь, что стало трудно дышать. Слёзы сами собой брызнули из глаз, и сквозь их пелену никак не удавалось разглядеть горлышко бутылки. Окончательно сдавшись, Аня зарыдала в голос и никак не могла остановиться. Не растерявшись, мама бойко выскочила из-за стола, сбегала на кухню и принесла водку. Махом отвинтив крышечку, налила себе и дочери прямо в бокалы для шампанского и строго сказала — вставай и пей.
Под последний бой курантов Аня махнула водочки, тяжело опустилась на стул и снова тихо, украдкой вытирая слёзы, заплакала. Что же теперь будет?
А на улице уже начался праздник: весёлые, шумные соседи высыпали во двор, наряженные кто во что горазд, и радостно, с песнями кружились вокруг ёлки.
— Пойдём, что-ли, тоже выйдем? — предложила мама, — Развеешься хоть чуток.
— Я там никого не знаю. Ты иди, а я здесь посижу, ладно? — прошептала Аня, силясь улыбнуться: ну вот, всё-таки испортила маме праздник.
— Ну, как знаешь.
***
Горько оплакивая свою судьбу под шумное гулянье за окном, Аня даже не сразу поняла, что в дверь кто-то стучит. Наскоро утерев слёзы, она открыла и ахнула: на пороге стоял Дед Мороз.
— А кто у нас здесь девочка Аня? — нарочито глубоким, густым басом проговорил двухметровый седобородый старец.
— Я... — ответила Аня.
— Чего плачешь, девочка Аня? Нехорошо. Праздник ведь.
— Да вот... Шампанское...
— Ну-ка, давай его сюда.
Подвинув Аню, Дед Мороз прошел в комнату, лихо открыл бутылку, налил игристого вина в бокал и протянул девушке.
— На. Не плачь больше. И это... Знаешь, чего скажу? Пока не закрыта одна дверь, другая не откроется. Пошли, погулять тебе надо.
Словно во сне допив шампанское и одевшись, Аня вышла на улицу, где веселились мама и их новые соседи. Её тут же схватили за руки и повели водить новогодний хоровод. И она кружилась, и с каждым шагом будто становилась легче. Ей казалось, ещё чуть-чуть, и она взлетит прямо к звёздному небу, а на душе вдруг стало спокойно, тепло и радостно.
«Пока не закрыта одна дверь, другая не откроется» — звучали в голове слова Деда Мороза. И в эту ночь, поверив ему, Аня закрыла дверь в прошлое и поняла — впереди целая жизнь, свободная, счастливая, такая, какую она захочет сама.
***
Это потом уже мама рассказала ей, что, когда она одна вышла на улицу, соседи обеспокоились — а где дочка? Вот она и рассказала им — и про развод, и про шампанское это треклятое.
— Миша! Миша, помощь твоя нужна! — хором закричали соседи двухметровому мужчине в костюме Деда Мороза, катающему ребятишек на огромных деревянных санках. И Миша помог. По-простому, как умел.
Но это уже было не важно: в новогоднюю ночь к Ане приходил волшебник, и всё поставил на свои места. Разве это не чудо?
