Мне было 24 года, когда у меня появился младший брат. Сейчас расскажу, как это получилось… Я вышла замуж в 21 год, потом развелись. Бывает… Как говорится, семейная лодка разбилась о быт. А быт был непростым. Моя мама была категорически против замужества. Может быть, она и была права, но известно ведь, что пригодиться может только собственный опыт, а не чужой, даже опыт самого близкого человека. Мама приводила в пример себя, говорила и говорила о том, как у неё не сложилась жизнь с мужем, моим отцом, что ей бы вовремя разглядеть, что это за человек, да некому было подсказать.
Эту сказку я слышала не один раз, а замуж хотелось выйти и именно сейчас, срочно, сами проживём, без подсказок и чьей-то помощи. Ну, и развелись через три года. Теперь у меня свой опыт. Живу на съёмной квартире, две небольшие комнатки в отдалённом районе большого города. Сравнительно недорого плачу за жильё, работаю и учусь заочно. Теперь замуж уже не спешу. А братик…
Было так. Шла по улице, оглянулась на звонкий хлопок позади. Оказалось, что кто-то бросил бутылку из окна соседнего дома, бутылка разлетелась на мелкие брызги, не шампанского, а осколки стекла. Рядом какой-то мальчик упал, скорчившись, под дерево. Я подбежала к нему, а он рукой держится за глаз, из-под пальцев – кровь. Я стала отчаянно кричать: «Скорую» вызовите, «Скорую», тут ранило мальчика. Стекло. Скорее!»
Люди подбежали, машина «Скорой помощи» прибыла очень быстро. Мальчика внесли внутрь, и мне предложили сесть. Я испугалась, это ребёнок может остаться без глаза. Приехали мы в приёмный покой больницы, но умный врач не разрешил делать никаких записей, пока не осмотрят мальчика.
«Тут стекло, – закричал он, – быстрее в операционную». Мне предложили подождать. А я уже и забыла, куда шла. Сердце стучало, мне было жарко, медсестра стала расспрашивать меня о фамилии мальчика, но я же ничего не знала. Говорю ей, что просто шла по улице, а кто-то из дома выбросил бутылку, мальчик упал, я закричала, люди вызвали машину «Скорой помощи». И всё.
Примерно через час вышел врач, хотел у меня узнать о мальчике, а я, как попугай, повторила то, что рассказала сестре. Потом и я стала спрашивать о состоянии мальчика. И врач, вытирая мокрый лоб, рассказал, что эта страшная травма могла обернуться большой бедой, ведь инородное тело в глазу трудно достать, тем более что это не металл, который можно вытянуть с помощью магнита.
Но «наш окулист – просто ювелир, а моя роль маленькая, особых травм, кроме глаза у него нет. А ведь осколок стекла, вернее, крохотный скол, прозрачен, изъять его трудно. Что говорить, в рубашке родился ваш паренёк. Кстати, можете подойти к нему, он в пятой палате на втором этаже. Молчит…»
Мне выдали белый халат, побежала я в пятую палату. Там четыре койки, на одной из них лежит «мой мальчик» с повязкой на глазу. Я присела рядом на стул, спросила, как его зовут.
– Павлик, – ответил он шёпотом. – А сколько мне тут лежать?
– Ну, тут нужно лежать столько, сколько скажут врачи. Они осмотрят тебя, это сложная операция. Сам понимаешь – глаз. Но доктор говорит, что операция прошла хорошо, вытащили тоненький осколочек стекла. Потом снимут повязку и отпустят тебя домой. Может быть, позвонить кому-то, сказать родителям, что с тобой случилось? Они же будут беспокоиться?
– Нет, некуда звонить. Там нет телефона, я живу один.
– Где же ты живёшь?
– Где попало, то в одном месте, то в другом.
Я посмотрела на него с ужасом.
– Ты на улице живёшь? Сколько же тебе лет?
– Ну, не на улице, в подвале или в парадном, где ещё? Бывает, что кто-то из ребят к себе домой пригласит, но родители недовольны, и я ухожу. А сколько мне лет? Девять. Точно знаю, мне девять лет.
Потом меня пригласили в ординаторскую, там я увидела окулиста-ювелира. Я поблагодарила его за мальчика. Меня спросили, куда же потом отправлять ребёнка. В детдом? Я просто сжалась вся.
– Ну, почему в детдом? Может быть, родителям сообщить?
– Некому сообщать. Мама у него умерла, отец пьёт, женился на другой. А та мальчика со свету сживает… Куда его теперь? Он и в школу ходил только два года, закончилась учёба во втором классе. Вот так, девушка. Пока он полежит у нас. Нужно, чтобы швы рассосались. Потом проверим, что там со зрением, ведь и кровь была и вообще вмешательство в такое место, как глаз… Вы идите домой или куда вам нужно. Если захотите, приходите проведать Павлика. Не менее недели он пробудет тут. Надеюсь, что не убежит. Мы убрали его одежду на всякий случай.
Пришла я домой, позвонила на работу, взяла отгулы, позвонила подруге, достала раскладушку, убрала в квартире, перенесла во вторую комнатку письменный стол. От этих хлопот устала. А что делать? Я сразу же решила, что заберу его к себе. А там видно будет. Спросят – скажу, что двоюродный младший брат приехал из деревни, у него мама умерла…
Спустя неделю мне разрешили забрать Павлика, посоветовали, куда обратиться, чтобы оформить временное опекунство над ним. Завертелась мельница. Особенно хорошо мне запомнился первый вечер у меня дома. Павлик пообедал в больнице, а на ужин я приготовила гренки и чашку какао. Мальчик сначала улыбнулся, и я заметила милую ямочку у него на щеке. Не удержалась, пропела: «На щёчке ямочка…» А он вдруг побледнел, глаза наполнились слезами.
– Что ты, Павлик? Я тебя не обидела? Я не хотела.
– Проглотив скопившиеся под горлом слёзы, он отрицательно замотал головой и сказал тихо:
– Просто мама тоже эту песню пела. Ей нравились мои ямочки… и ещё какао и гренки я ел это два года тому назад, ещё при маме.
Не сдержалась и я, заплакала, обняла Павлика, погладила по головке.
– Давай забудем всё плохое! Я не дам тебя в обиду.
– А мне можно будет у вас жить?
– Говори мне «ты». Меня Лена зовут. Можно будет у меня жить, я оформляю опекунство над тобой, документы заберут из твоего дома с мачехой работники социальной службы. Не бойся, не найдут тебя никогда.
– А можно мне будет ходить в другую школу?
– Конечно. И я так рада, что ты понимаешь, неучёному жить плохо, ни работы, ни жилья, ни уважения людей так не заработаешь. Я тебе помогу с учёбой. Я уверена в том, что мы поладим. Сходим завтра в магазин, купим новую школьную форму, обувь – всё, что тебе надо. Идёт?
– Спасибо… Я вот думаю, что если бы не это стекло в моём глазу, как бы я познакомился с вами…
– Потому и говорят, что нет худа без добра. Будем жить!
Автор: Любовь Розенфельд
