Было уже за полночь, а Лиза только-только переделала, все намеченные по плану, дела. Она сильно устала, но спать ей не хотелось и сняв фартук, вышла на улицу немного подышать ночным воздухом.
Майское утро было прекрасно: это была уже не весна, но еще и не наступающее лето, а так серединка на половинку. С тихо бежавшей за огородами речки, веяло приятной прохладой, а сирень источавшая свой аромат, умиротворяла душу и облегчало от усталости тело.
Зайдя в палисадник Лиза уселась на лавочку, под склоненным к ней большим стволом сирени. Муж любил сирень и обстоятельно ухаживал за ней: удаляя молодняк, оставляя три старых ствола, придавая им форму дерева.
Нега приятной тяжестью обволакивала тело и ей даже показалось, что она отделившись от земли, плавно раскачиваясь, парит в воздухе и даже видит себя разомлевшую, внизу на лавочке .
Прищурив глаза Лиза смотрела на раскачивающийся на столбе фонарь, на разноцветную радугу идущую от него.
— Господи, до чего все красиво и так хорошо, как никогда хорошо. — прошептала она, а мысли ненавязчиво уже кружили ее в танце воспоминаний.
Третий день их дом запружен приятными хлопотами, приготовлением к свадьбе. Она вспомнила, как за ужином сын начал этот разговор.
— Дорогие родители, все обдумано и решено, обжалованию и спору не подлежит. — сказал он тогда решительно, каким-то новым, взрослым голосом.
— Ставлю вас в известность, что через две недели я женюсь.
За столом возникла небольшая пауза.
— Ну сын, ты даешь. Это что, такая шутка или ты всерьез?- пошутил отец, пытаясь разрядить обстановку.
— Папа, все серьезно, ты даже не представляешь насколько это так.
— Сынок, так времени маловато и кто она? Почему не познакомил нас? — от волнения заикаясь, спросила она.
— Мам, да что ты , как маленькая. Я вполне взрослый у вас сын и решу свои проблемы сам. А вас я приглашаю на свадьбу, ну и немножечко там помочь. Ну что ты, успокойся. — он подошел к ней и обняв за шею, уткнулся ей в плечо.
Обхватив сына за руки, прижавшись щекой к его ладони, она вдруг остро почувствовала, что сын то уже вырос, так незаметно и быстро вырос, превратившись из ее мальчика в мужчину.
— И что нам теперь делать, поделись своими планами. — спросила она сдерживая слезы и снимая его руки со своих плеч.
— Ресторан я уже заказал, количество приглашенных уточним вместе.
А Валентинка моя, она очень хорошая и вы ее полюбите, вот увидите и сразу полюбите.
Лицо сына светилось любовью, другого слова она бы не нашла, как бы ни искала, а в его голосе звучала такая нежность, которая выуживала из ее далекой памяти свое, заставляя придерживать участившееся дыхание.
Детская дружба с Женькой, завязавшаяся с первых классов, к концу школы переросла в глубокую, ни от кого не скрываемую любовь.
Родители общались, как будущие родственники, а в селе никто даже не сомневался в их любви и все предрекали скорую свадьбу.
Женька приходил к ним не стесняясь ее родителей, как к себе домой.
Мог с удовольствием помочь отцу в ремонте мотоцикла, или ей в прополке огорода.
На шутливые подковырки отца он загадочно улыбался и прищурив глаза, как от солнца, как-то по иному смотрел на нее.
От этого взгляда у нее холодела спина, а щеки наливались непрошенным румянцем.
Они не могли жить друг без друга и были не против уже сыграть свадьбу, но ее отец категорически запретил, мол до службы в Армии никаких но, а то вы меня знаете .
Потом потянулись дни ожидания.
Перед тем, как уснуть, Лиза мечтала о встрече, строила на будущее планы, даже придумывала имена их детям.
Женькины письма перечитывались по десятку раз и в ответ шли до краев наполненные любовью и нежностью.
То письмо было очень тонким: она даже перечитала обратный адрес, от него ли оно.
Написанное в нем ввело ее в недоразумение, ошарашило по полной, перечеркнув все ее планы на будущее.
Женька писал, что мол хватит притворяться, что он все знает, ему сообщили хорошие люди, которым у него нет причины не доверять.
Пожелал ей с кем-то счастья и написал в конце — забудь меня.
Дальнейшие попытки выяснить, разобраться в случившемся, ни к чему хорошему не привели, он больше не отвечал на ее письма.
Лиза посильнее прижмурила глаза, и радужный ореол фонаря засверкал яркими, расплывчатыми переливами, от наполненных слезами глаз.
Часто поморгав, унимая резь в глазах от набежавших слез, она вновь пережила то свое состояние, удивляясь незабывчивости памяти, даже по истечению времени.
А тогда объяснив родителям, что меж ними все кончено и запретив давать кому — либо ее адрес, а особенно Женьке, она собрав чемоданчик уехала.
Ее до сих пор мучит боль от его недоверия: значит ничего не выясняя, он поверил кому-то, но не ей, привыкшей всецело доверяться и доверять только ему.
Учеба спасала ее от глубокой депрессии и она с каким-то остервенением погрязла в ней, не обращая никакого внимания на любые попытки ухаживания однокурсников.
И только на третьем курсе она заметила настойчивого Сергея и не долго думая, зная, что больше не полюбит, дала согласие стать его женой. Он оказался заботливым мужем и хорошим отцом, но того чувства, приводящего душу в трепет,
она больше не знала.
И она, познавшая глубокое чувство любви, никогда не встанет на пути сына и с душой примет девочку, подарившую это чувство ее
Максиму. Пусть у них все будет хорошо, уж она то постарается, чтобы ее любовь нашла продолжение в сыновьей.
Свадебные хлопоты подходили к концу и сегодня вечером они ожидали приезда гостей, со стороны невесты.
— Мать, ну как, не ударим в грязь лицом перед сватами? — Лиза понимала переживания мужа и успокаивала его, скрывая свое волнение.
— Сереж, да не переживай ты так, а то и я буду. Все хорошо у нас, будет не хуже, чем у других.
— На ночь то хоть всех разместим? Хорошо, что тепло и можно везде постелиться. И когда только сын успел у нас вырасти, а Лиз? — муж обойдя ее, приобнял сзади и она оказалась в кольце крепких рук.
Чувство уважения и благодарности к мужу, обдало ее тело теплым воздухом и она повернувшись к нему, обняла его за шею.
Приезд гостей, как не следили, прозевали и услышав шум подъезжающих машин, в торопях повыскакивали из дома.
Первой въезжала во двор машина сына и Лиза успела заметить рядом маленькую, светловолосую девочку.
— Смотри Сергей, да прям одуванчик девчушка — то. Дай Бог им счастья. — она заторопилась к открытой уже дверке машины, поспешно поправляя сбившуюся прядь волос.
Приобняв невестку и ощутив прильнувшее в порыве к ней ее тело, Лиза не выдержала и заплакала.
— Мам. ну что ты сырость разводишь, затопишь мою Валентинку. — сын в помощь матери, старался разрядить обстановку.
— Да я от счастья, дети мои, от счастья я. Сынок , веди в дом, проходите, гости дорогие, проходите и проводив взглядом детей, повернулась ко второй машине.
Возле нее стоял шутливый галдеж: три женщины, смеясь, нагружали высокого мужчину сумками, пакетами, уже класть было некуда, а они перекликаясь друг с другом, все пытались пристроить еще одну.
— Да помогите же кто-нибудь, придавят и свадьбу дочери не увижу — раздался приглушенный смех из кучи сумок .
— Давайте я вам помогу, а то и вправду ведь придавят. А свадьба — дело серьезное. — привстав на цыпочки, дотянувшись до клетчатой сумки, она дернула ее на себя.
Когда-то в детстве, попав под грозовой дождь, Лиза была свидетельницей попавшей в дерево молнии, расколовшей его у нее на виду, на две части.
Тот ужас, обуявший ее тогда, она помнит до сих пор, а встретившись глазами с мужчиной, показавшимся в проеме сумок, испытала его повторно.
На нее с теплым прищуром смотрели Женькины глаза, любимые глаза ее Женьки.
— Лиза?..Вот так встреча, это же судьба нас так наказывает...вот дела. — Женька говорил почти шепотом, не желая быть услышанным.
— Умоляю, ради Бога, ради счастья наших детей, мы с тобой незнакомы и все тут...ты слышишь меня... — дрожащими руками Лиза вернула сумку назад, потом спохватившись со словами, да что же я, стащила ее обратно.
— Проходите в дом, что же вы на улице. Сергей, Максим, да где же вы... — Она не понимала, что говорить, что ей делать, все ее движения были деревянными, как у клоуна в цирке из далекого детства.
Утихомирились далеко за полночь, но это не принесло Лизе облегчения, а только усугубило, и без того шаткое, ее положение. Кусая угол пледа, чтобы не завыть на весь дом, она лихорадочно перебирала варианты своего поведения, а память, омутом затягивала ее в далекое прошлое.
Вернувшись из Армии, Женька настойчиво обивал порог родительского дома, вымаливая ее местонахождение.
— Прошу вас, дайте мне ее адрес...я все исправлю, еще есть такая возможность...я не могу жить без нее...на коленях прошу. — Женька и вправду лазил перед матерью на коленях, хватая ее за подол платья.
— Нет Женя, не исправить уже ничего, Лиза пригрозила не появляться домой, если мы скажем тебе ее адрес. А она такая, ты ее знаешь. Ищи без нас, найдешь, поступай как душа твоя желает. А сейчас иди, у меня работы полно. — ответ матери уверенно поставил точку, перечеркнув все надежды на встречу.
В селе ни одна душа не знала ее адреса, она кроме родителей ни с кем не общалась.
После таких материнский сообщений, она уходила за теткины огороды и долго выла, лежа в высокой, дурманом пахнущей траве.
Изрядно поворочавшись, прогнав попытку уснуть, Лиза на цыпочках стараясь не разбудить спящих, вышла на крыльцо дома.
Вслушиваясь в предутреннюю тишину закинув голову, она следила за лунным, величаво шествующим по небу, диском.
— Эй лунатики, заберите меня к себе, спрячьте или дайте совет, как мне теперь жить...что теперь мне делать... — шепотом просила Лиза небо.
В детстве они часто дурачась боролись и у нее было несколько побед, в которых сидя на нем верхом, она кричала радуясь — я победила...я победила.
А однажды Женька подмял ее под себя и разведя ее руки в стороны, внезапно притих, странно посматривая на нее.
Проследив за его взглядом, она увидела в перекосившемся вырезе платья, свою грудь и Женька смотрел именно туда.
Резко оттолкнув притихшего Женьку, она вскочила и закричала ему — ты что дурак. На другой день он пришел и вел себя, как ни в чем не бывало, но больше они так не дурачились, а Лиза на всю жизнь запомнила тот его взгляд от которого, даже сейчас, сбивается с ритма ее сердечко.
Спустившись по ступенькам крыльца, Лиза пошла по дорожке ведущей в сад, там росла старая яблоня с толстым, потресканным стволом. Она была молчаливой и Лиза часто доверяла ей свои мысли, не боясь быть услышанной и осужденной другими. Внезапно ветерок донес до нее запах сигареты и она поняла, что здесь не одна.
— Кто здесь?- тихо спросила она, подходя к яблоне. От дерева отделился силуэт мужчины и через несколько секунд она очутилась в крепких руках, прижатой к стволу дерева.
— Лиза, моя Лизонька...как же долго я тебя искал...как же долго я искал... — Женькины руки, как руки слепого, трогали ее лицо, как будто старались запомнить его надолго, а жадные губы насыщаясь, до боли впивались в ее.
— Что ты делаешь...что делаешь...ну нельзя же так...немедленно отпусти меня — Лиза сделала неудачную попытку вырваться из Женькиных рук.
— Да куда я теперь отпущу, куда? Не для того нашлись, чтобы вновь расстаться. — Женькин голос не принимал никаких возражений.
Горячий Женькин шепот, близость его до боли знакомого тела, годами ожидание такой же точно встречи: все это враз затмило весь Лизин разум, и она ослабла под напором Женькиных рук.
Луна, ничуть не удивившись соединению любви и ни капельки не осуждая, величаво проплыла над яблоней.
Сидя на траве, обхватив колени и уткнувшись в них, Лиза тихо плакала.
— Ну как мы теперь, как? Женька, что же мы наделали?
— А ничего не наделали...нашли снова друг друга...вот что сделали...я не жил без тебя и только дочь меня держала на этом свете —
.Женька до упора затягиваясь новой сигаретой, ходил рядом.
— Я никому тебя больше не отдам, я постреляю всех, кто хоть на метр приблизится ко мне, чтобы отнять тебя у меня. — он присел рядом и бережно обнял ее за плечи.
— Вот справим свадьбу наших детей и тогда основательно все решим...хотя для меня другого решения уже не существует. — он стоял перед ней на коленях, скользил пальцами по лицу, вытирая ее слезы, целовал, как только мог он один, трогательно ее губы.
Лиза не давая отчета своим действиям, ловила губами его руки, целуя их, прижимая крепче к своему лицу, боясь снова потерять не забытые ощущения.
— Все, милая, все...давай в дом, не помешать бы нам счастью наших детей...вон ведь как любят друг друга, прямо как мы с тобой. — он приподнял ее с земли, заботливо отряхивая подол платья.
— А как же дети, стыд — то какой... — Лиза все никак не могла успокоиться.
— А что дети? Дети выросли, они поймут нас. Ты пойми, у нас уже не будет другого шанса, пропадем мы в тихую отдельно .А жизнь без любви — не жизнь, оба ведь знаем это. Грех отказываться от своего счастья...большой грех, Лизонька.
Неделю спустя, в мягко раскачивающемся купейном вагоне, ехали мужчина и женщина. Мужчина сидел с блуждающей улыбкой, светящейся счастьем и покоем, а на его коленях спала желанная им до боли, женщина, его женщина. Он предпримет все попытки и сделает ее счастливой, обязательно сделает. Он исправит ту, не простительную до сих пор, свою ошибку. Он сделает все, чтобы она не пожалела ни о чем, в очередной раз доверившись ему.
Автор: Марина Каменская-77
