Ваньке было скучно. Ванька ехал в пригородной электричке с бабушкой. Эта электричка была какая-то неправильная в понимании Ваньки. Старинная, как в кино, наверное, бабушка специально на такую билеты купила, она ей ее детство напоминает.
Вместо того чтобы утонуть в удобном кресле, маленькая шилопопа Ваньки билась о деревянную поверхность в такт перестуку колес. Электричка везла его в ссылку на дачу. Вместо запланированного аквапарка, копания под капотом их машины, вместо рубилова в танки на пару с отцом.
Да, вообще планов было громадье у них с папкой на все время маминой командировки. «Свобода попугаям!» — орал Ванька, когда было решено, что на время маминой командировки он остается с отцом.
Все так удачно сложилось – и садик на карантине, и у отца много неиспользованных отгулов. Ванька был парень шести лет отроду, весьма разносторонне развитой молодой человек. И он принял удар судьбы, когда отца на третий день их свободы срочно вызвали на работу, а его решили увести вместе с цветочной рассадой на дачу.
Принять, не значит смириться и радоваться новому повороту событий. Поэтому Ваньке было скучно. Он стал разглядывать попутчиков. В основном дачники с корзинами, сумками, рюкзаками. Поговорить особо не с кем. С бабушкой он успел поссориться, а значит, еще минут 20 она будет на него обижаться.
Напротив сидел неплохой потенциальный собеседник. Моложе отца, значит лет 25 ему, в шортах и кедах, с легким рюкзаком. Наверное тоже к кому-то на дачу едет в гости. Явно не на свою, кто же в 25 лет своей дачей будет обзаводиться или добровольно, да еще и на электричке поедет на родительскую?
С таким бы Ванька пообщался – спросил бы, как тот такие плечи накачал, какой марки у него смартфон и какие игры в него закачены. Да мало ли тем для мужского разговора?
Но накаченный в шортах делал вид, что увлечен чем-то в смартфоне, и на Ваньку внимания не обращал. А обращал его на девушку, что примостилась наискосок, и видимо, как и Ванька страдала от жесткости сиденья. Ерзала, вздыхала и тоже порой бросала взгляды на этого – в шортах, затем переводила взгляд за окно. И Ванька стал наблюдать за обоими. Не из любопытства – вот еще! А от скуки и ничегонеделанья.
Как им так удавалась подсматривать друг за другом и при этом ни разу не встретиться взглядом? По очереди так, словно нарочно договорились.
Вот широкоплечий посмотрел, полюбовался, как солнышко играет с ее копной рыжеватых волос – то словно подсвечивает, а то заставляет искриться, и отводит взгляд. А она в свою очередь, буквально через пару секунд украдкой смотрит на его макушку уже опущенной в смартфон головы, переводит взгляд на плечи и, словно застеснявшись, вновь утыкается лицом в окно.
Ванька от скуки стал терпеливым, как охотник в засаде. И все же поймал момент, когда их взгляды встретились. Он затаил дыхание, но ничего не произошло. Ну, разве что ума хватило у этих улыбнуться друг другу. Еще щеки у нее зарумянились. И все. Она к окну, он в телефон.
К этому моменту воспитательный бойкот был бабушкой окончен, она предложила Ваньке попить, и разрешила достать чипсы.
Странные взрослые, одна сначала ссорится с внуком из-за чипсов, потом сама же их предлагает (стоило ругаться из-за того, что эти чипсы он хотел достать на перроне?), другие явно хотят познакомиться, но упорно делают вид, что им совсем нет дела друг до друга. Сейчас выйдут и разойдутся.
И действительно, некоторые пассажиры стали подбирать свой багаж поближе, самые нетерпеливые потянулись к тамбуру. Скоро электричка придет на станцию, а их будет следующая.
Среди нетерпеливых была и девушка с золотыми волосами. Наверное, устала от жесткого сиденья. А накаченный остался сидеть, с тоской провожая взглядом ту, к которой так и не пересел за все подаренные судьбой и ж.д. дорогой 45 минут совместного пути.
Но Ванька перестал бы быть Ванькой, а стал бы тихим и послушным Иванушкой, если бы позволил этой дорожной истории остаться без продолжения. В его рюкзаке были кое-какие запасы от скуки, в том числе и фломастер, который он через минуту протягивал девушке. Вместе с вырванным из блокнотика листочком.
-Напишите свой телефон, срочно! Он дяде моему зачем-то нужен.
И опять же взглядом показал через плечо в сторону полупустого вагона. Подходящей кандидатурой на дядю оставался лишь плечистый их попутчик. Остальные годились в ровесники только бабушке. И он единственный, кто смотрел на нее.
-Он сильно просил, а сам он у нас стеснительный очень. А вас как зовут? А меня Ваня, — не давая опомниться, он всунул ей в руку листочек. И она, вновь мило зарумянившись, улыбнулась. Не Ваньке, а через его плечо. А потом вывела ряд заветных цифр и добавила – Лена.
Оставшиеся семь минут пути пролетели в знакомстве и в мужском разговоре. Ванька немного слукавил, сказав, что его тетя Лена – та, с рыжими волосами, очень ждет, что Михаил ей позвонит, и просила передать ему эту записку. На радостях Михаил успел рассказать Ваньке какие игры тянет его смартфон, подтвердить, что он действительно едет в гости. На том и распрощались.
А на следующий год Ванька настолько вырос, что пришло время идти в школу. У его класса была самая красивая учительница. Легкий румянец от волнения, красивая прическа с золотым отливом и блестящее колечко на тонком пальчике.
— Ну, здравствуй, Ваня-Купидон, иди пока к ребятам, мы потом с тобой еще поговорим, племянничек. Мы с твоим дядей Мишей уже год мечтаем тебя найти и от пуза мороженным накормить, или что вы там любите – Купидоны?
Автор: Татьяна Бро
