Бабушка, божий одуванчик, стояла на дороге, недалеко от остановки. На руках у неё тихо сидел большой кот. Он прижимал свою голову к шее хозяйки, пряча нос в тёплый платок.
Бабушка кого-то выглядывала, изредка подходила к кому-нибудь и что-то говорила. Но в ответ на её просьбу все отказывали.
А бабушка просто хотела пристроить своего котика. Не бросать же его, пять лет он у неё живёт. Сам пришёл ещё совсем котёнком. Пришёл и не захотел уходить. Родная душа.
Он появился на девятый день после смерти мужа и буквально спас её от тоски. Она начала о нём заботиться, а то может быть тоже слегла, как и её супруг. А кот тогда требовал внимания.
А сейчас сын хочет её в город забрать, дом продать. А кота ему не надо, там у него собака большая.
А как же кот? Его же просто так не бросишь, он как ребёнок стал для неё.
–Что же мы Сёмочка скажем Фёдору? Никто не хочет тебя брать. А я тебя не брошу, не переживай.
Бабуля разговаривала с котом, а у самой текли слёзы. Сын должен вот-вот приехать. Внуков привозит очень редко, не хотят они в деревню. А если и приедут, то от бабушки не угощения ждут, а денег. А много ли у неё денег. Много дать не может, а мало им не нравится. Вот и перестали ездить.
Забежала соседская девочка Катенька поиграть с котом и поболтать с бабулей. Родители взять кота не могут, у них и так две кошки.
Катюше 10 лет, но она соседской бабуле помогает. Иногда, когда та приболеет, и в магазин сходит. Может и посуду помыть, и пол. А бабушка её блинами кормит, а иногда пирогами. И кота Катюшка любит.
А своей бабушки у Катеньки нет. Родители не против, что дочка к соседке ходит. Сами они тоже иногда бабушке помогают, нет у них никого, оба из детдома. А тут просто добрый человек. Вот и всё.
— Бабуля, ты почему плачешь? Не плачь. Я тебе ещё больше помогать буду.
— Фёдор хочет меня в город забрать, дом продаст. Некому тебе будет помогать.
— А ты не уезжай.
— Так сын сказал надо.
Приехал Фёдор.
— Ну что, мать, собралась? Что-то ты не шевелишься. Надо ехать, а ты сидишь и плачешь. Устроила тут потоп.
— А Сёмочку куда, не могу его пристроить, никто не берёт.
— На улицу. Уйдёт к кому-нибудь. А и пропадёт, так не велика потеря. Это же кот.
— Как ты можешь такое говорить?
— Ну хорошо, мать, сдадим его в приют.
— А потом меня в приют?
— Ну вот зачем ты передёргиваешь? Я же тебе объяснял, что мне деньги нужны, кредиты выплатить. У нас будешь жить.
— У вас всего две комнаты, вас и так там четыре человека, да собака, куда ещё я? Да и Сёмочку я не пристроила. Не могу я ехать.
— А как же я? Ты обо мне подумала? Ты мне денег может дашь?
— Так возьми, откладывала на похороны. Забирай коль надо. Мать то тебе видно не очень нужна.
— Ну вот ты опять! Что тебе ещё надо?
— Оставь меня в покое. Помру, что хошь делай. Всё. Остаёмся мы с Сёмочкой.
— Вот ты всегда со своим котом. Выкинуть его на улицу, и все дела.
— Уезжай.
Сын, забрав деньги, уехал, даже чай не пил. Для него это неважно.
К бабуле подошла заплаканная Катя, она всё это время сидела в соседней комнате с котом.
— Деточка, что ты плачешь? Я остаюсь.
— А почему он такой злой?
— Не знаю, милая. Жизнь видно такая. Пойдём лучше чай пить.
— А ты точно не уедешь?
— Теперь точно.
Катя улыбнулась и обняла бабушку. У бабушки потекли слёзы. Это были одновременно слёзы радости и слёзы печали. Печали, что родные внуки и сын не видят в ней родного человека. А радости, что она ещё кому-то нужна в этой жизни, просто так, без денег.
— А завтра мы с тобой пирогов настряпаем и ваших всех позовём. Согласна?
— Да. Согласна. Мы любим твои пироги.
