06.00. Утро. По крохотной комнатке старого общежития уже минуты две разносится звук сработавшего будильника, но Леха лежит в своей кровати с открытыми глазами и даже не думает его выключать. Если выключить, то снова он окажется в тишине. А в тишине острее ощущается одиночество. А Лехе одиноко. Очень.
Наконец, поборов себя, он нажимает на потертый рычажок советского будильника, и бредет в общую ванную. У него сегодня праздник. Ему исполняется 25, а его зимним ботинкам — ровно 4 года. Целое событие для ботинок из искусственной кожи!
Он хорошо помнит, как 4 года назад он приехал в деревню к матери на свой двадцать первый день рождения. Почти через год после того, как убежал оттуда. Привез пакет карамелек и чай в пачке — в подарок. Думал, что мать не заметит, что с деньгами у него совсем туго, но мать еще из окошка своего дома заметила, что сын подходит к дому в дырявых отцовских ботинках, которые она отдала ему год назад, наскоро собирая его в город. Тогда еще у Лехи были свои собственные ботинки, а эти мать отдала просто так, на всякий случай...
Накормила мать Леху жареной картошкой с салом, борщом на говяжьей косточке, и сели чай пить. Леха захотел, чтобы мать открыла именно тот чай, который он ей купил. Открыли и чай, и пакет с карамельками. Чаевничали долго, до самого вечера. А утром мать разбудила Леху пораньше, и они поехали на местный рынок ему за новыми ботинками. Уговаривать Леху даже не пришлось — хоть не хотел он брать от матери ничего ни деньгами, ни вещами, но в таких ботинках, как у него, в городе долго не проходишь... Согласился он на первые попавшиеся, но с условием, что матери деньги за них вышлет с первой же получки... Прошло 4 года, а деньги как-то не высылались...
Не получалось у Лехи найти работу дольше, чем на пару-тройку месяцев! И грузчиком на городском рынке работал, и охранником в супермаркете, и сторожем в детском саду, даже листовки раздавал — нигде не задерживался. То сам уходил через неделю работы — то платят мало, или обманывают, то выгоняют — якобы, украл что-то или плохо с клиентами себя вел. Знает Леха, что это не правда, но не спорит — сам тихо уходит, за него некому заступиться, проще уйти. Весь заработок уходит на съемную комнату в старом общежитии на окраине города и на скудное питание...
Самое странное, что жизнь у Лехи стала разлаживаться лет 5 назад, когда тот случай и произошел. Он еще в деревне жил и даже не думал в город переезжать. Работал в местном животноводстве, был на хорошем счету, ему даже предлагали в город ехать, учиться за их счет, но Леха сначала хотел денег побольше заработать, пока платят — он и дом матери стад поднимать, второй этаж думали поставить. Тем летом пришли в их деревню цыгане. Большая семья или табор — Леха не вникал.
Жили те тихо, никого не трогали, у местных покупали продукты. Пошли местные бабули к тем цыганам за гаданиями. Так вся деревня за пару дней к ним в очередь и выстроилась: каждому хотелось про судьбу свою узнать. Особенно всем нравилась одна цыганка: женщина в возрасте, строгая, статная, всегда в бордовой юбке ходила. Был у нее всего один сынок, что редкость для их народа. Любила она его, никогда от себя далеко не отпускала. Когда гадала, он рядом сидел.
Едут как-то вечером Леха с другом на мотоцикле. Друг — за рулем, Леха — сзади, а дети деревенские около своих домов играют, а к ним мальчонка, единственный сын той цыганки, прибежал. Как его отпустили?! Как мать за ним не углядела?! Хороший он был мальчик, ловкий, ребят стал учить узлы завязывать. Вот сидят дети около дороги, играют. Мимо Леха с другом едут. А на дороге, прям напротив детей, ямка небольшая, но довольно глубокая.
Тут коровы недавно проходили, и ямку эту своими лепешками и засыпали. Как друг забыл про нее — не известно, только хотел он другие ямки объехать, да влетел на всей скорости в эту! От коровьей лепешки мотоцикл резко в строну повело, да и прям на детей... Местные дети разбежались, а сынок цыганки не успел увернуться...
Цыгане хотели самосуд устроить другу Лехиному, да деревенские его прятать стали до приезда полиции. Еле дождались, пока заберут. Чуть до драки не дошло... И за Леху боялись, но спасло его все-таки то, что не он за рулем сидел. Но пробыл Леха на чердаке заброшенного дома до тех пор, пока цыгане не ушли — ночами домой бегал, еды схватит у матери — и опять на крышу. Да только цыгане ушли, а проклятие той матери, что сына потеряла, видимо, осталось.
Уехал Леха после этого в город — не мог больше оставаться в деревне, все на него косо смотрели, и все-таки опасался он, что за ним мстить придут. А да в городе никак не мог жизнь свою устроить.
Вроде, и не понимал, почему так все у него плохо складывалось, а, вроде, и знал ответ... Мать Лехина даже в город к нему ездила, к гадалке ходила, про сына узнать. Та сказала ей, что нет на Лехе проклятие, есть другое что-то, но тут только сам Леха может себе помочь — надо ответственность на себя принять, и за свою жизнь, и за чужую. А как ее принять правильно, чтобы все наладилось опять — так и не сказала...
И почти уже смирился Леха со своей судьбой, как вдруг на свой 25 день рождения, утром на общей кухне общежития увидел в случайно кем-то оставленной бесплатной местной газете маленькое объявление в самом низу страницы:
Требуется ночной сторож. Строго без вредных привычек. Обязанности — охрана территории. Все подробности по телефону. Официальное трудоустройство.
Позвонил Леха. Мужской голос сказал, не дожидаясь вопросов, что работать надо ночным сторожем на городском кладбище. Деньги платят не большие, но стабильные. В качестве бонуса — служебный фонарик. Если устраивают условия — приходи оформляться хоть сейчас. Леха думал всего секунду и согласился.
А как не соглашаться — на кладбище на тебя никто не нажалуется, а работать по ночам еще лучше — в общежитии ночью кипит жизнь, и отголоски этой жизни не всегда дают заснуть. Частенько бывало так, что Леха всю ночь слушал чужие концерты, лежа в своей кровати. А днем обычно все спокойно — как раз после смены можно и поспать в тишине. В общем, работа для несуеверного Лехи была самой идеальной.
За пару дней собрал он все необходимые справки и вечером пошел на работу, как ему в отделе кадров сказали. Пообещали, что на месте начальник, Дмитрий, все покажет и расскажет.
Городское кладбище до этого он видел только проезжая мимо в автобусе. Зашел за калитку — и звуки будто тише стали. Идет между крестов, по сторонам смотрит, а самому не приятно как-то. Не верит он ни в духов, ни в привидений — просто жутко от того, что столько людей мертвых в одном месте... Сторожевой домик находился почти в середине кладбища. Леха издалека его увидел и поспешил туда в надвигающихся сумерках. Не успел он дойти до домика, как с лаем на него бросилась невесть откуда взявшаяся огромная собака! Леха вздрогнул и испугался — пес скалил свою огромную пасть, но не кусал. И тут же из-за ближайшего огромного памятника раздался пожилой голос:
— «Палыч, не трогать! Фу!»
Пес замолчал и послушно сел на землю, сверля Леху умным взглядом.
Леха попятился назад, но тут из-за того самого памятника вышел мужчина невысокого роста с фонариком и спросил:
— Это ты мой сменщик?
— Наверно... Вы — тоже сторож? — догадался Леха, что мужчина делает обход.
— Ну да! — заулыбался мужчина. — Сергей Викторович! — представился тот.
— Алексей! — представился Леха.
— Хорошо! — деловито произнес сторож. — Давай я тебе тут все покажу — где, что и кто тут лежит! — мужчина громко засмеялся. — Ладно, идем, все расскажу — и он показал Лехе рукой на сторожевой домик.
Внутри было тепло и уютно. Посередине домика стоял большой, но старый обогреватель, на окнах висели аккуратные занавески на гвоздях, а на столе стоял чуть замызганный электрический пластмассовый чайник. Из другого угла, где стоял старый диванчик, доносилась модная песня — видимо, под горой старых одеял затерялся приемник.
— Вот, проходи, обживайся! — доброжелательно показывал домик Сергей Викторович. — Сразу предлагаю жить нам мирно — на чай и кофе сбрасываться вдвоем, и не выпивать банку за ночь! — мужчина внимательно посмотрел на Леху. — Тут жадных не любят!
— Нее, я кофе не люблю. Чай люблю. И не жадный я — сказал Леха. — Сбрасываться согласен!
— Вот и молодец! — одобрительно кивнул Сергей Викторович. — А то были тут до тебя — все свое хотят, индивидуальное! Тьфу! Мы тут — хоть маленький, но коллектив! Надо уважать друг друга! Кружки — свои, пожалуйста, а чай и кофе — общее, это сближает — улыбался Сергей Викторович. — Жадные тут и не задерживаются — сразу сбегают...
— Сергей Викторович, что тут охранять-то надо, и от кого? — с нетерпением спросил Леха, пропустив последние слова своего напарника мимо ушей.
— А! Да тут дело не хитрое — охранять от молодежи, в основном. Мода у них пошла по ночам по кладбищам шастать да могилы трогать. Вот таких гнать в шею, а лучше, конечно, сдавать их куда надо, если поймаешь... — грустно улыбнулся мужчина. — Кладбище забором обнесено, тут два входа — ровно в 9 вечера ты эти входы, они же выходы, закрываешь, понял? — мужчина показал на лежащие на столе два больших ржавых ключа. — У каждой двери — свой ключ. В 7 утра — открываешь. Вечером, как закроешь ворота — обойди все по периметру, проверь — нет ли дыр в заборе, не осталось ли кого случайно. После этого иди спокойно в домик, чай пей, радио слушай. Только смотри, всю заварку не выпей — мне оставь! — предупредил Сергей Викторович. — Если что услышишь подозрительное — выходи и иди смотреть. Но сначала все выясни — кого встретишь, спрашивай — кто и за чем пришел. Мало ли...Ну а если пролезет кто из города — полицию вызывай, если они что натворят — ты отвечать будешь!
— Как отвечать? Штрафы платить буду? — поинтересовался Леха.
— Тут нет штрафов — серьезно ответил Сергей Викторович. — Просто — ответишь строго.
— Ладно, понял — успокоил его Леха.
— Пошел я отдыхать — пять дней один работал, пока искали кого-то на эту работу! — сказал, собираясь, старый сторож. — На улице тебя Палыч будет ждать — ты ему завтра колбаски докторской принеси — и вы с ним лучшие друзья станете. Я сейчас ему еще про тебя расскажу, он тебе помогать станет, с ним весело, я его тебе очень рекомендую! Он тебя никому тут не даст в обиду!
— Спасибо за Палыча! — засмеялся Леха, соображая, кто его может обидеть на кладбище, и хотел выйти из сторожки, проводить Сергея Викторовича.
— Ты куда собрался? — удивился тот. — Сиди тут, изучай все, чай кипяти, а дорогу я и сам знаю.
Леха послушно улыбнулся и закрыл за старым сторожем дверь.
Ровно в 9 вечера Леха вышел из домика и закрыл два входа на кладбище. На улице стояла осень, было сухо, но ветрено, а в 9 вечера уже темно. Неспешно идя между надгробий и светя фонариком перед собой, Леха невольно смотрел на портреты. Сколько молодых и красивых тут лежат навеки...
Рядом тихо брел Палыч, изредка поглядывая на Леху. Быстро обойдя кладбище по периметру, они вернулись к строжке, Палыч улегся на пороге на улице.
Прошло около трех часов, Леха слушал радио и читал старые газеты, как вдруг услышал шум за окном. Нет, не ветер. Ветер шумит иначе. Будто шаги по листе. Леха выглянув в окошко, но в темноте ничего не видно.
Он быстро надел свои старые ботинки, которые снимал при любом удобном случае — берёг, накинул куртку и вышел на улицу. Около двери сидел Палыч, который скалился и смотрел в темноту — туда, откуда, как думал Леха, он и слышал шум.
Леха посмотрел на Палыча и замер, бегая фонариком вокруг себя и вперед, но ничего подозрительного не видел. Вдруг снова шум, Палыч зарычал сильнее и встал перед Лехой, будто не пуская его вперед, а у Лехи особого и желания не было идти куда-то. Он светил фонарем вперед и пытался разглядеть хоть что-то среди серых надгробий:
— Эй, кто там? — крикнул он в темноту.
— Это я! — вдруг ответили ему приятным женским голосом, а вслед за этим в луч фонаря быстро вышла молоденькая девушка с красивой прической в легком платье и в туфлях на огромном каблуке. Шла она неловко, постоянно спотыкаясь на своих каблуках. Было видно, что она замерзла, но больше Леху смущали огромные каблуки на ее туфлях. Зачем она их надела, да еще осенью, да еще ночью на кладбище?
— Ты здесь чего делаешь? — строго спросил Леха.
— Дела у меня! — ответила девушка, внимательно смотря на Палыча. — Слушай, у меня к тебе просьба огромная, поможешь? Пожалуйста! — и девушка сложила ладони, прося Леху.
— Как ты сюда прошла? Через забор лезла? Ты одна тут? — не слушая девушку, строго спросил Леха. — Ты иди лучше домой, нечего тут ходить, а то полицию вызову!
— Пойду домой! Честно! Только ты помоги мне, пожалуйста! — пообещала девушка и неловко сделала шаг в сторону Лехи, как вдруг Палыч, рычавший все это время, тоже сделал шаг в сторону девушки. Девушка отступила. — Блин, ну помоги мне — неужели так сложно?? — девушка готова была расплакаться.
— Что тебе нужно? — спросил Леха. Ему эта ситуация все больше не нравилась.
— Ты можешь позвонить моей маме или брату и попросить привезти мне балетки или сапожки? В общем, любую обувь, только без каблука! Пожалуйста! Я в этих туфлях устала уже, не могу больше! — девушка показывала на свои ноги, на которых были надеты туфли с огромными каблуками.
— Ты — ненормальная, да? — догадался вдруг Леха. — Бродишь по кладбищам ночами в одежде не по сезону... Все, я звоню в полицию, и они уже и матери, и брату твоему позвонят. Стой тут! — Леха быстро развернулся и вбежал в домик, схватил со стола свой телефон и выбежал на улицу. Палыч спокойно сидел около двери и уже не рычал. Леха поводил фонариком по округе — никого.
— Блин! Убежала! — Леха сделал несколько шагов вперед, светя фонариком, но никого не видел и не слышал. Решив, что полицию вызывать нет смысла, он пошел обратно в сторожку. На пороге увидел Палыча и позвал его с собой внутрь, а тот будто этого и ждал — быстро нырнул в открытую дверь и улегся под столом, громко стуча хвостом по дощатому полу.
До утра Лехино дежурство прошло спокойно, Палыч урчал под столом, а Леха дремал под пение радио. Красота, а не работа!
В 7 утра он открыл ворота, и на кладбище пошли люди — горожане через кладбище срезали путь до работы или до остановки. Стало совсем весело, и ночное происшествие забылось.
Времени было около 07.30, как вдруг в сторожку Лехи тихо постучали. Палыч сонно потянулся и рыкнул для вида, бредя в сторону входной двери, а Леха не вздрогнул — наверно, Сергей Викторович пришёл. Он быстро открыл дверь, но перед ним стоял молодой парень с листом бумаги в прозрачном файле. Палыч шмыгнул на улицу, внимательно обнюхав штанину названного гостя, потом остановился, будто прислушиваясь к разговору, и повернул обратно.
— Здравствуйте! Что вам надо? — как можно доброжелательнее спросил Леха гостя.
— Вы меня извините, пожалуйста! — начал оправдываться парень. — Вы знаете, где моя девушка похоронена? — тихо спросил он, склонив голову.
— Не понял... — на самом деле Леха понял вопрос, но пока не знал, как на него ответить. Да и почему парень не знает, где его девушка, почему она уже похоронена, сколько ей лет, почему она умерла?! Судя по виду парня, ему чуть больше 20...
— Моя девушка похоронена на вашем кладбище, завтра 40 дней с момента похорон, а я ни разу не был на могиле... не смог... Даже на похороны не ходил... Хочу фотографию оставить ее... — говорил парень, глотая слова. — Не знаю, где могила...
Леха смотрел на парня во все глаза, соображая, как правильно поступить в этой ситуации:
— А я не знаю пока расположение могил... — честно признался он. — Я сегодня первый день работаю...
— Блин... — парень готов был заплакать.
— Давайте поищем! — предложил Леха, подумав, а вдруг это тоже входит в его обязанности?!
Парень грустно благодарно улыбнулся. Леха забежал в сторожку, надел свои ботинки и вдруг увидел, что они порвались сбоку, и теперь мизинец готов в любую минуту вылезти наружу. Как некстати!
Леха быстро завязал шнурки и, стараясь идти аккуратно, вышел к парню, закрыв за собой дверь. Они медленно пошли мимо могил, разглядывая каждую, как вдруг недалеко услышали лай Палыча. Леха поискал глазами пса и вдруг увидел его, сидящего около одной из могил, на кресте которой моталось на ветру что-то белое. Незнакомый парень тут же бросился к тому месту, Леха — за ним.
— Это она! — закричал парень, опускаясь на колени около могилы.
Свежая могила, вся засыпанная живыми цветами, красивыми венками и игрушками:
Ксения Андреевна Филиппова 14.07.2001 — 23.10.2021
Фотографии нет, только деревянный крест с табличкой стоит. Парень обнял крест и заплакал. Леха хотел тихо уйти, как вдруг парень развернул бумагу, которую принес с собой — это фотография, напечатанная на принтере и вложенная в файл...
В глазах Лехи потемнело... С фотографии улыбалась та самая девушка, которая ночью просила у него позвонить ее маме... Не может быть! Леха не верит в такое...
— Кто это? — осторожно спросил он парня.
— Это моя Ксюша — ответил парень, вытирая слезы...
— Она... Она умерла? — задал глупый вопрос Леха.
— Умерла... Аллергия... Я думал, в 21 веке люди не умирают от аллергии!!! — закричал парень, ударив рукой о землю. — Она такая классная была! Такая красивая! Мы собирались пожениться летом... Она все вокруг себя делала красивым! Представляете, она никогда туфли не снимала — всегда только на каблуках ходила, чтобы быть красивой! Она от всех отличалась! — парень плакал и улыбался одновременно. — Так ее мать и похоронила в туфлях... Которые я ей купил... Свадебный подарок... — парень закрыл глаза руками, не в силах больше говорить.
Леха тихо отошел от парня, пятясь назад. Как сказать ему, что он видел эту девушку ночью живой?! Живой ли?! Да он опять работы лишится! Нет уж! Такую работу терять нельзя! Кто поверит в рассказ кладбищенского сторожа?! Да сам Леха себе бы не поверил!
Он дошел до своей сторожки и стал ждать Сергея Викторовича, ожидая от него получить ответы на вопросы, которые роями носились в его голове, как вдруг раздался звонок на его мобильный. Неизвестный номер.
— Алло! — ответил Леха.
— Алексей! — раздался глухой голос Сергея Викторовича , сопровождаемый помехами на линии. — Слушай, тут такое дело у меня ... Мне надо отъехать... Хочу попросить тебя — подежурь за меня денек, а? Пожалуйста! Днем никого сторожить не надо — сиди и кроссворды отгадывай, чай пей да гуляй на свежем воздухе! Просто оставлять кладбище без сторожа нельзя! А я в долгу перед тобой не останусь! — просил в трубку напарник.
— Блин... — подумал Леха. Ну что делать?! Как отказать в первый же день?! — Ладно, подежурю. Только в магазин отойду...
— Тогда Палыча оставь в сторожке! Не оставляй кладбище без сторожа! — перебил его напарник.
— Понял... Слушайте, Сергей Викторович, тут такое случилось ночью... — начал говорить Леха, но товарищ его перебил:
— Леш, спасибо тебе от души! — и положил трубку.
— Блин! Блин! Блин!!! — злился Леха, глядя на дыру в ботинке.
День прошел тихо и спокойно, и Леха решил, что парень с девушкой просто разыграли его. Никакого призрака он не видел.
Вечером закрыл Леха ворота и, обойдя кладбище по периметру, пошел в сторожку. Палыч снова лежал под столом, довольный тем, что Леха угостил его кусочком дешевой докторской колбасы. На кусочек побольше не было денег.
Прошло два-три часа. Снова шум листвы, как вчера. Палыч вздыбился и побежал к двери:
— А, шутники! — проговорил Леха, натягивая рваные ботинки.
Он резким движением открыл дверь и направил прямо перед собой луч фонаря. На вчерашнем месте стояла та же девушка. Палыч рычал и закрывал собой Леху.
— Вы дошутитесь у меня! — крикнул он девушке. — Последний раз говорю — иди домой!
— Я пойду! Сегодня последний день! — девушка плакала навзрыд. — Я не могу больше ходить на каблуках! Умоляю, дай мне любую обувь без каблука, ноги у меня распухли от них! — девушка рыдала сильнее и сильнее. — Только ты теперь можешь мне помочь! Мама с братом не идут ко мне — я их все это время прошу принести мне другую обувь!!! Помоги мне! — девушка кричала, растирая по лицу слезы.
И тут Леха почему-то поверил ей. А если правда ей нужна помощь, и только он может помочь?!
— Нет у меня обуви... — тихо сказал он.
Девушка заплакала так горько, что у Лехи сжалось все внутри:
— Вот! Забирай! Больше правда у меня нет ничего! — он сорвал с ног свои старые ботинки и поставил их на порог своей сторожки. Девушка сделала шаг вперед, но Палыч приготовился к прыжку в ее сторону.
— Тихо, Палыч, тихо! — сказал ему Леха и быстро завел пса в сторожку, закрыв за собой дверь на щеколду.
Леху трясло мелкой дрожью — наверно, он сходит с ума от недоедания и общего стресса.
Вдруг он услышал голос, будто у себя в голове: «Спасибо, Алексей! В благодарность я забираю с собой твои трудности!», по лицу парня прошелся легкий ветер, Палыч зарычал, но без злобы, и все успокоилось...
Леха открыл глаза. 08.30 утра. Он заснул вчера на диване в сторожке. Ему надо скорее открывать ворота! Опоздал уже на 1,5 часа!
Ч*рт, он без ботинок! Где они?! Леха быстро открыл дверь — не пороге было пусто.
Чертыхаясь, Леха носился по сторожке, не понимая, как ему выходить на улицу в одних носках. Ну и чем он думал вчера, когда выставлял свои ботинки?! Делать нечего — побежал по грязным холодным дорожкам открывать ворота в одних носках. Когда примчался обратно — на замерзших ногах вместо ботинок были прилипшие комья грязи.
Рассматривая свои ноги, он соображал, где же его сменщик. Вдруг снова звонок:
— Алло? — нервно спросил Леха.
— Алексей, это Дмитрий, я по поводу вашей работы сторожем. Сегодня вечером сможете заступить? — спрашивал тот самый голос, который принимал его на работу.
— Я... Я уже два дня работаю... Я и сейчас на работе- робко ответил Леха.
— Да?! — искренне удивился Дмитрий. — Извините, пожалуйста, что вышла такая неразбериха... Я сейчас тогда приеду и привезу вам спец.одежду — тут у нас штаны, куртка, бушлат, ботинки, носки — все, как полагается, и расскажу ваши обязанности.
— А мне Сергей Викторович все рассказал — ответил Леха .
— Когда он успел?! Вы с ним были знакомы? — снова удивился Дмитрий.
— Да, были знакомы — ответил осторожно Леха, мало понимая, почему он не должен был познакомиться со своим сменщиком.
— Это очень хорошо! Какой он хороший был сторож! — грустно ответил Дмитрий. — Как его жаль! Ведь молодой еще...65 лет... Такого сторожа не найти нам... 15 лет тут работал...Мы даже памятник ему поставили от работы...Вчера 9 дней было, как его нет с нами...
— Что с ним случилось? — спрашивал почти седеющий Леха.
— А вы не знаете? Вы ж друзья с ним! — в третий раз удивился Дмитрий. — Умер на работе. Сердечный приступ... Тут и похоронили его, недалеко от сторожки... Пес у него еще был... звали его так интересно... Василич...
— Палыч... — поправил его Леха.
— А, да! Палыч! Вот это пес! Иногда мне казалось, что пес этот один может охранять кладбище! — засмеялся Дмитрий. — Ладно, Алексей, ждите меня, через полчаса я приеду и все обсудим с вами лично.
Леха положил трубку, соображая, к какому первому врачу в поликлинике идти на прием: к психиатру или наркологу...
Палыч урчал под столом, а Леха выглянул в окно, как вдруг увидел Сергея Викторовича, который махал ему рукой. В ту же секунду Палыч сорвался с места и подбежал к окну, встал на задние лапы и громко и жалобно завыл. Сергей Викторович помахал Лехе с Палычем, в шутку погрозив Палычу и что-то ему сказал в наставление.
Палыч будто его понял и замахал хвостом. Потом Сергей Викторович посмотрел на Леху и поднял вверх большой палец — похвалил за что-то... Впервые за 4 года Леху похвалили... Сергей Викторович посмотрел на Палыча еще раз и зашел за свой памятник, поставленный его работодателями в благодарность о хорошей работе... Сейчас только Леха прочитал надпись на памятнике:
Сергей Викторович Петров и даты его жизни — из сторожки не разобрать точно...
Это был тот самый памятник, из-за которого позавчера вышел Сергей Викторович... Леха быстро нашел в полке чужую кружку — скорее всего, Сергея Викторовича, налил в нее чай, и вынес на улицу, поставив на его могиле...
Год Леха проходит в добротных ботинках, привезенных Дмитрием в то утро. За это время отдаст матери долг за старые ботинки, а потом купит себе новые и ботинки, и кроссовки, и куртку, и джинсы! А потом наушники и даже смартфон!.. А еще через год ему поднимут зарплату, прям в годовщину его трудоустройства, и Леха сможет снять крохотную квартирку недалеко от работы. Там и станут они жить вдвоем с Палычем.
И будут работать Леха с Палычем на кладбище... И 10 лет будут работать без нареканий, и 20, и 30, и 40... Кладбище закроется через 70 лет, а Леха с Палычем продолжат ходить на работу, меняясь с Сергеем Викторовичем по ночам. Не беда, что сторожка их покосится и наполовину сгниет — главное, что место это надо будет охранять, а кому ж его охранять, если не сторожам?! И не важно, что они тоже уже будут мертвые...
