Сергей Николаевич собак не любил. В доме собаку держать не разрешал, как его сын не упрашивал. Всё своё детство Ванюшка просил собаку, Сергей Николаевич не дрогнул.
— Собака должна жить на улице! А из квартиры я не позволю будку делать! Хочешь собаку — сходи вон к Андрюшке своему, лижись с его собакой. Но дома чтобы руки и лицо дегтярным мылом выскоблил!
Жена его тоже уговаривала, но и жене он не разрешил.
— Серёж, ну, хоть маленькую.
— Шерстью дышать?
— Давай возьмём короткошерстную, Ванюшка так просит...
Даже кота у них в доме не было. Сын несколько раз приносил котят, всех их Сергей Николаевич из дома вынес. Уносил подальше, чтобы не вернулись. Не топил, в мусорку не бросал. Просто уносил и оставлял возле какого-нибудь дома в частном секторе. Он был уверен, что в частный дом котёнка люди возьмут. А в квартире животным не место.
Соседа своего, отца Андрюшкиного, осуждал. У того не просто собака в двушке жила, а целая овчарка. Здоровенный кобель. Кобелина! Встречая их на лестничной клетке, Сергей Николаевич молча вжимался в стену и никогда не здоровался.
Ваня часто ходил к товарищу поиграть с собакой. Когда чуть подрос, стал с Андреем вдвоём ходить на собачьи занятия. Отец Андрюшкин лоботрясом был, нигде не работал, только собак чужих дрессировал. Кинологом был, что ли... Сергей Николаевич, с его высоким экономическим образованием, таких профессий не признавал. Профессия должна быть полезная обществу, а не вот это вот всё — собаки, слюни, шерсть, лапы грязные... Какая от шавок польза, даже если шавки эти — здоровенные кобели овчарки.
Сын так и вырос, без собаки. Без своей собаки. Потому что товарищ Андрюшка только рад был, когда они с Ваней вместо пустопорожних «казаков-разбойников» сбегали к отцу на дрессировочную площадку в ДОСААФ. Тот чужих собак тренировал, а Ваня с Андрюшкой ему помогали. То толпу изображали, чтобы собаки учились быть адекватными среди людей, то собачьи барьеры и другие штуки расставляли для занятий. Много чего Андрюшка с Ваней в собачьей школе узнали и многому сами научились.
Когда парни подросли, Никита Иванович, который папа Андрея, выдал им по ватнику со штанами и сказал — будете ФИГУРАНТАМИ. Научил правильно от укусов собак защищаться. Стали тогда Ваня с Андреем понарошку на собак нападать, как будто они хотят хозяина обидеть. А собака училась хозяина защищать. А Никита Иванович тут же стоит и учит — то собаке слова специальные скажет, то хозяину, то Ване с Андреем что-нибудь полезное посоветует.
Ваня эти занятия обожал. Уже будучи студентом экономического факультета (отец настоял), он дважды в неделю после занятий бежал в ДОСААФ, на дрессировочную площадку.
Андрей, студент ветеринарного отделения, тоже был там после своих занятий.
В возрасте 19 лет Ваня и Андрей узнали вкус первого горя. Умер от старости их Герыч, Гера... Овчар, который стал их первой собакой. Ну и что, что он был Никиты Сергеевича собакой... Ваня с Андреем Геру тоже считали своим. Они друг друга воспитывали и, как Ваня потом понял, больше Гера их воспитывал, чем они его.
Геру похоронили всей семьёй — Андрей, Никита Иванович, мама Андрея и... Ваня. Ваня через Геру как будто нашел себе вторую семью.
А потом Никита Иванович новую собаку себе завёл. И жизнь началась сначала.
О том, что сын после занятий в институте частенько пропадал на дрессировочной площадке, Сергей Николаевич и не подозревал. Зная отвращение отца к животным, Ваня врал отцу про дополнительные занятия. Мама только всё знала и сына «прикрывала».
Разговоры с отцом по поводу собаки заканчивались всегда категорическим «нет».
— Ты бредишь не тем, чем надо! — кричал он сыну, — Этот твой Андрюшка дебил-ветеринар и ты таким хочешь стать?! Не позволю в доме никаких собак!
Так Ваня решился на съём отдельного жилья и на третьем курсе института снял себе небольшой домик на окраине города. Спасибо маме, помогла деньгами, а самое главное — пониманием.
Она же добавила денег на покупку Ваниной первой собаки.
Дуняши. Дунечки. Дуньки-заразы. Немецкой овчарки.
Благодарность маме Ваня будет хранить всю свою жизнь. Он закончит с отличием экономический институт, найдёт себе хорошую работу в банке, даже станет его управляющим... но его главной любовью в жизни останутся собаки.
С Дуней он начнёт заниматься поисково-спасательным делом. Андрюшка, открыв свой ветеринарный кабинет, тоже станет спасателем со своим овчаром Батлом. Так, по выходным, они, банкир и ветеринар, будут пропадать в развалинах старых зданий, в горах, в лесах и полях, чтобы тренировать своих собак искать ещё живых людей.
Там же, в отряде спасателей, Ваня найдёт себе свою любовь, Иришку с Мартышкой-лабрадором. Дуня и Марта подружатся, а Ваня с Ирой поженятся.
Мама Ванина сначала будет ездить в его съёмный домик, возить борщи с пирогами, а потом уже будет пропадать в их с Ирой новой квартире и нянчить внучка Геру.
Сергей Николаевич со временем смирится, что сын не стал главой банка, а только управляющим отделения. Он привыкнет, что жена живёт на два дома и научится сам выносить мусор. К внуку он ходить не будет, внука будут иногда приносить ему в его чистую квартиру. У Сергея Николаевича в жизни всё останется так, как он хотел — БЕЗ СЛЮНЯВОЙ СОБАКИ.
А однажды дом, в котором жили родители Вани, сложится от взрыва газа. Будет это морозной ночью, и о взрыве том будут много писать в прессе. Но никто не напишет о том, как Дуня, Марта и Батл спасли несколько человеческих жизней, бегая по дымящимся завалам.
Сергею Николаевичу повезёт, он останется жив, его найдёт собака его сына и спасут врачи в отделении реанимации.
Мама Вани в ту ночь оставалась с внуком. А Ваня, Андрей и Ира со своими слюнявыми собаками несколько суток провели на руинах дома. Собаки обозначали места, откуда чуяли дыхание ещё живых людей, а дальше военные люди специальной техникой осторожно поднимали бетонные плиты, чтобы не придавить ещё больше того, кто может быть спасён.
После своего выздоровления, пролежав в больнице больше месяца, Сергей Николаевич пришёл к сыну с букетом цветов. За его спиной стояла улыбающаяся жена, Ванина мама.
— Пап! — обрадовался Ваня, распахивая дверь, — Ты почему не предупредил! Мы бы за тобой приехали!
Букет цветов Ирина приняла в свои руки и засмеялась. Оказалось, что букет этот был составлен не только из цветов — между стеблей были вплетены разные собачьи игрушки и вкусняхи.
— Я не знаю, что вашим собакам надо, — смущенно-строго сказал Сергей Николаевич, — Я заказал цветочнице, она мне вот такой букет сделала.
Маленький Гера, увидев красивую штучку на руках у матери, стал тянуть ручки и хныкать — просил себе подарочек.
— А ты, Герыч, не плач, — погладил внука по голове дедушка, — Вот вырастешь, сделаешь доброе дело, и тоже получишь свой букет. А пока вот тебе...
Сергей Николаевич достал из кармана детскую игрушку и вручил внуку.
С тех пор для Сергея Николаевича собаки перестали быть слюнявыми. Ему перестала мешать их шерсть и пыльные лапы. Это всё перестало ему мешать ещё тогда, когда он, полураздавленный, лежал под бетонной плитой взорванного дома. Когда к нему в маленькую щёлочку просунулся мокрый черный нос и сказал спасительное «Гав».
Тогда Сергей Николаевич сделал самый большой шаг в своей жизни — от ненависти до любви.
Вот такая история. Все факты — собирательные, но реальные. Сергея Николаевича (имя изменено) я знаю лично.
