— Степка, иди сюда, что-то интересное покажу, — кричит бабушка своему 12-летнему внуку, сорванцу и забияке. Тот, нехотя оторвавшись от своих пацанячьих дел, подбежал. Бабушка держит в руках небольшую картонную коробку, в которой пищат крохотные смешные пестрые комочки.
— Ой, цыплята уже вывелись, — радостно воскликнул Степка и схватил в руки одного пушистика, прижал к губам в порыве чувств.
— Тише ты, егоза, — бабушка ласково шлепнула внука по рукам, — придавишь еще малыша.
Она отобрала цыпленка из загорелых, темных от цыпок, Степкиных рук и сразу его уведомила:
— Надо будет их посторожить, а то вон вороны, кажись, снова гнездо облюбовали на березе в конце огорода, вон как кружат, явно птенцов вскармливают, всех наших цыплят перетаскают.
— Ну ба... — возмущенно загундел Степка, — ты что издеваешься? Все пацаны, как пацаны в войнушку и казаков-разбойников играть будут, а я, как дурак, цыплят караулить буду?
— Ну ты же раньше любил с ними нянчиться? — попыталась раздобрить его бабушка, — дождаться не мог, когда они вылупятся, целыми днями мог с ними возиться, кормил их, червяков им искал.
— Ну ба, — сморщился недовольно Степка, — тогда я маленький был, а сейчас мне неинтересно.
— Что за спор тут? — из сарайки выглянул отец, вытирая тряпкой испачканные руки.
— Да вороны вон опять гнездо свили, — кивнула головой бабушка, — целой стаей летают, друг за другом, птенцов кормят. А Степка не хочет с цыплятами водиться, ведь перетаскают всех... Вот противная птица. Не люблю их...
Отец повернул голову, взглянул на кружащих над гнездом и каркающих во все горло ворон.
— Странно, — произнес он задумчиво, — столько ворон кружит над одним гнездом. Они что все в одном гнезде своих птенцов высидели? Ну да, надо это гнездо снести, нечего им тут плодиться. Вот закончу сейчас свою работу, слажу.
— Пап, давай я, — загорелся Степка, — я быстрее твоего залезу.
Не успел отец ничего ответить, как Степка бросился к дереву и по-обезьяньи принялся карабкаться на него. Вороны всполошились и, громко крича, начали кружить над Степкиной головой, ему даже пришлось отбиваться от них одной рукой.
— Ой, батюшки, ты посмотри, как озверели, — запричитала бабушка, — Степушка, ты лучше слезь, еще не дай Бог сорвешься...
— Слазь, — крикнул отец, — а то еще и правда скинут, я сам сейчас залезу.
Степка, не хотя, но все же слез с дерева. А отец, приставив большую лестницу, мигом оказался возле гнезда.
Бабушка с внуком, задрав головы, следили за ним. Но отец вдруг повел себя странно: заглянул в гнездо, несколько минут завис над ним, словно увидел нечто весьма необычное, потом тихо, не спеша, начал слезать с дерева.
— Ну что там? — спросила бабушка, — неужели гнездо пустое? А что они тогда так кричали?
— Не поверите... — выдохнул с каким-то изумлением отец и покрутил головой, — но там... не птенцы...
— А кто же? — удивилась бабушка.
Степка недоуменно смотрел на отца, не отрываясь.
— Там сидят... три старые вороны, облезлые и беспомощные... И смотрят на меня так жалобно: типа, мы в твоей власти, делай с нами что хочешь. У меня внутри... все так и оборвалось.
Все ошарашенно молчали, переглядываясь друг с другом.
— Это что получается? — потрясенно продолжал отец, — они не птенцов кормят, а своих... родителей? Вот это да! А я их гнезда... всегда разорял.
Бабушкины глаза быстро заморгали и тут же наполнились слезами. Она всегда была очень впечатлительной.
— Ты смотри, — всплакнула она и вытерла покрасневшие веки кончиком платка, — прямо как люди... За стариками своими ухаживают. А я их... недолюбливала...
— Ладно, баб, я буду за цыплятами смотреть, — вдруг решительно перебил ее
Степка, — только не надо... гнездо у них разорять...
