Детская площадка. Большая такая, знаете, недалеко от автовокзала. Там, где большой, зелёный парк.
Вот под укрытием этого парка и построили эту самую площадку.
И детям она очень нравилась, потому что там, во-первых, было видимо невидимо всяких аттракционов. А во-вторых, высокие деревья окаймляли её вокруг, а по верху шла вьющаяся лоза. Так что, даже в самый жаркий день тут было темно и прохладно. Поэтому, освещение включали уже часов в пять пополудни.
Курить, разумеется воспрещалось, впрочем, как и есть, но…
Разве кого-нибудь когда-то это останавливало? Разумеется, нет. И родители приносили с собой обед и ужин. И на столиках, находящихся у самого выхода, распивали, поедали, курили и кричали.
Вот и я приходил сюда под самое закрытие. Перекусить после работы. Дома меня никто не ждал. Так уж получилось. И детский смех, разговоры и суета, развлекали меня.
Я раскладывал на небольшой скамеечке свой нехитрый ужин и поглощал его, наблюдая с удовольствием за семьями.
За ними же наблюдал и большой серый кот, с огромной головой и абсолютно человеческим взглядом. Я, надо сказать, здоровался с ним и даже перебрасывался парой слов, оглядываясь по сторонам, чтобы никто не заметил. И мне казалось, что он мне кивает. И даже мяукает в ответ.
Я с удовольствием делился с ним кусочками котлеты или стейка. Он охотно принимал от меня подношения и предпочитал сидеть недалеко, оглядывая обедавшие или ужинавшие семьи. Иногда и от них ему кое-что перепадало, а впрочем...
Впрочем, далеко не всегда перепадало ему что-то вкусное. Иногда кто-нибудь из малолетних отпрысков пытался пнуть ногой серого или бросить в него камень. Но кот был чрезвычайно внимателен.
Уж он-то очень хорошо знал человеческую натуру. И либо убегал, либо прятался за меня. А я, надобно вам заметить, росту почти под два метра и весом соответствующим. Так что, скандальные папы и мамы всегда издалека орали мне обидные слова. Поскольку, ни их змеёнышам, ни им самим я не рекомендовал ко мне приближаться.
Однажды пришлось продемонстрировать вес своего кулака на особо выпившем и разошедшемся папаше, который решил, что я – просто досадная помеха, мешающая его отпрыску поразмять ноги о моего серого знакомца.
После того, как папаша, отлетев на пару метров, тихонечко прилёг отдохнуть под столом, его жена, тоже злоупотребившая спиртным, схватила бутылку и попыталась приблизиться ко мне, изрыгая проклятия и угрозы.
Я дал ей такую возможность, но когда брызги слюны уже достигли моего лица, а рука с бутылкой была отведена для удара, я, ухватив ее за куртку и приблизив её лицо к своему, так зарычал в её глаза, что она уронила бутылку и тихонько стала попискивать.
Я отпустил ее, дав возможность прийти в себя. Ведь кому-то надо было увести домой двоих детей и мужа, барахтавшегося в стороне и тщетно пытавшегося подняться на ноги.
А вечером, когда все расходились, и вокруг были только тишина, свет жёлтых фонарей и горы мусора, появлялся уборщик. Собственно говоря, он никуда и не исчезал. Просто, раньше он старался быть незаметным и подбирал мусор тихонечко, не попадаясь на глаза семьям с детьми.
Он был очень скромным человеком. И всегда, здороваясь со мной, кивал и стеснительно улыбался. Он наклонялся и гладил своего кота.
— Ну, что? Не обижали моего друга? — спрашивал он меня всегда с надеждой.
Я тяжело вздыхал. И начинал ему рассказывать, что все, ну, абсолютно все, просто обожают его питомца. Что дети стояли в очереди, чтобы погладить серого, а их родители умилялись и несли пачками мясную закуску.
Уборщик стоял, опершись на метлу и широко раскрыв глаза, с удовольствием слушал мои сказки и улыбался, а потом почему-то говорил мне:
— Хороший вы человек. Вам бы книги писать. Так хорошо рассказываете. Прямо, заслушаешься.
Он почему-то вытирал платком из кармана слёзы, набежавшие на глаза, а серый кот смотря на меня и опять прижимался к нему.
— Эх… Люди, люди… — говорил уборщик, подметая площадку и прихрамывая на левую ногу. — Люди, люди, что же вы, звери такие? Да и свиньи, тоже, — ворчал он себе под нос.
Я позволял себе посидеть ещё немного и покурить. Пепел я стряхивал в стаканчик из-под кофе, который потом бросал в его тележку с большим баком для мусора.
Уборщик кивал мне, и я жал ему руку. Потом стоял и смотрел, как в желтом свете удаляется хромающая фигура, а рядом с ним идёт большой, серый кот, задрав вверх свой хвост. Он поворачивал свою большую голову к своему другу и кивал на его очередную тираду.
Это, вроде как, превратилось в часть моей жизни. Не просто в ежедневный ритуал, а что-то необходимое для моей души. А почему, я и сам понять не мог.
Но однажды вечером я вдруг обратил внимание, что среди орущих детей, их мам и пап, мне не хватает чего-то… Нет, всё было на месте. И скандалы между семьями, и пьяные крики. Всё это было. Да и кот был, вот только…
Только он почему-то сидел в стороне. Как-то отстраненно, что ли. Он не ел мою котлетку и даже не обращал внимания на одного малыша, который приближался к нему явно с нехорошими намерениями.
Прикрикнув на малого и пообещав его раскричавшимся на меня родителям запихнуть все их слова назад им в глотку, я подсел поближе к серому, но тот посмотрел на меня пустым, будто не узнающим меня взглядом. Я попытался его погладить, но кот отодвинулся.
— Он так уже три дня сидит, — услышал я голос справа.
Там стояла невысокая женщина с мальчиком лет восьми.
— Мы сюда каждый вечер приходим. Я часто на вас смотрю, — она смущенно улыбнулась, — Мне очень нравится, что вы котика защищаете от этих мерзавцев. У меня вот, ни силы, не решимости.
— Но вам я очень благодарна за него, — кивнула женщина на серого. — Только вот я уже два дня пытаюсь забрать его, а он убегает. Его человек, тот хромой уборщик, умер. Три дня назад.
— Вот, с того самого дня, этот бедняга и сидит тут. Не ест, не пьёт и не смотрит ни на кого. Всё ждёт. Он ждёт своего человека. А тот не придёт. У него остановилось сердце прямо на смене, и его увезли на скорой. И как мне всё это объяснить коту, чтобы забрать его?
Я внимательно слушал её и смотрел на кота.
— Вы не волнуйтесь, — сказал я. — Идите себе спокойно домой. Вам ведь надо ребёнка укладывать спать. А я уж как-нибудь разберусь с ним…
Она подошла ко мне поближе и, поднявшись на цыпочки, поцеловала в правую щеку. После чего ушла с мальчиком, оборачиваясь каждые несколько метров. Мальчик тоже смотрел на меня явно одобрительно.
Подождав, пока все ушли, и новый уборщик прибрал мусор, я приступил.
Я говорил долго и обстоятельно. Я рассказывал коту о Боге и читал наизусть куски из Библии – “… И если пойду я дорогой смертной тени…”
Потом я перешел на обобщения и даже попытался обосновать смену поколений и увлёкся. Остановился я только, когда прошло уже часа два. Я обратил внимание, что серый кот свернулся калачиком и спит, посапывая и положив голову мне на левую ногу. Он обнял меня передними лапами и так и спал.
Вы, конечно, можете смеяться надо мной. Но я так и просидел до самого утра, почти не шевелясь. Только снял куртку и прикрыл ею серого беднягу, а под утро…
Кот пришел в себя, и я пошел домой, а рядом, справа, шел серый кот с большой головой и совершенно человеческими глазами. Он время от времени прижимался ко мне и тихонько мурлыкал.
На следующий день, а точнее, вечер, я пришел на детскую площадку, хотя… Сам не знаю, зачем. Ведь дома меня ждал мой новый и единственный член семьи. И мне очень хотелось увидеть его как можно скорее.
Но что-то меня заставило прийти сюда. Впрочем, много времени не ушло, и я увидел её. Она, впрочем, тоже, судя по всему, давно ждала меня.
— Ну, как? Как Вам удалось? — схватила она меня за руку. — Садитесь и расскажите мне всё.
Рядом с ней присел её сын и стал смотреть на меня во все глаза. И я долго рассказывал ей то, что говорил коту. Слово в слово. А когда замолк, то обратил внимание, что она прижимается ко мне и плачет, а мальчик почему-то смотрит на меня, не мигая.
Да. Вот такое дело...
Мне теперь никак не удаётся забежать на детскую площадку. Потому как, дома меня ждёт жена и мальчик, который через год стал называть меня папой. Значит – сын, получается. И тот самый кот, но…
Вы его теперь не узнаете, даже не пытайтесь! Куда там. Толстая, наглая, серая морда. Довольная жизнью и считающая, что всё в доме крутится вокруг него. И его таки любят.
Вот не пойму, только. Что она во мне нашла? Чего это она меня выбрала? Что ж такого особенного — кота домой забрал?
Ну, ничего. Как-нибудь обязательно спрошу.
А то, может, и вы подскажете...
Автор: Олег Бондаренко
