Мы с мужем живём с моей мамой уже 15 лет. Моя младшая сестра в день своего совершеннолетия сбежала из дома, и от неё не было ни одной весточки за все 8 лет её отсутствия. А полгода назад состоялось «триумфальное возвращение»: её мужик её бросил и оставил с тремя детьми без гроша в кармане. Ибо сестра, уставшая от декретов, следовавших один за другим, стала довольно близко дружить с «зелёным змием». Блудной дочери была выделена квартира бабушки, которую мы с мамой сдавали, и выдана н-ная сумма денег, на первое время.
О пристрастиях Арины мы тогда ещё не знали. Мама — инвалид, у неё проблемы с глазами. Она нуждается в уходе и заботе. А она вынуждена была тратить на младшую пьющую дочь кучу сил и нервов. — Мамуль, я привезла тебе внуков. Буду вечером. — появлялась Арина на пороге квартиры, прекрасно зная, что по факту скидывает своих детей на меня. Племянники — девочки-погодки и самый младший мальчик, далеко не подарочные дети. Они не знают слова «нет», не посещают детский сад, хотя надо бы. А я в декрете со своей дочерью, и сижу с четырьмя детьми и больной мамой. Я думала, сестра ищет работу и пристраивает детей в садик.
В городе, где она жила со своим мужчиной, у них не было регистрации. Переехав обратно, мама прописала и её, и детей. Но с садиком сестра так и не чешется. Правду я узнала случайно — пошла гулять со своим детским садом. И рядом с парком Арина, в компании местных выпивох, весело галдела и пьянствовала. Она трясла в руке деньги, которые ей дала мама на внуков. и кричала: — Сегодня я угощаю! Её дети, увидевшие свою мать, радостно к ней побежали с криками: — Мама!
Арина начала на меня кричать: — Какого лешего ты сюда их привела? Забирай их отсюда!! И вообще. они должны быть с бабушкой! — Ты прекрасно знаешь, что она не может с ними сидеть. Я смотрю, ты хорошо проводишь время, сбагрив детей ко мне на шею. Я больше не буду с ними нянчиться. Раз у тебя так много свободного времени, чтобы составлять компанию алкоголикам по подворотням, то и своих детей воспитывать — тоже время найдёшь. Я оставила племянников с ней и ушла домой. Я была возмущена до глубины души её поведением. Тоже мне — «мать» называется. Два дня от Арины не было ни слуху, ни духу.
Я поговорила с мамой и запретила ей давать деньги моей сестре. Мама возмутилась: — Ну как я собственных внуков голодными оставлю? — Будем давать ей продукты. Но больше никаких денег — пропьёт. — сказала я. Придя в очередной раз и приведя детей, сестра, на неласковый приём мамы, с порога ушла в оборону: — Что ты маме наговорила? Знаю , чего ты добиваешься — на обе квартиры губу раскатала! А вот дудки — одна моя по праву! Мама, я не знаю, что она тебе наплела, но она наврала! Возможно, мама ей бы поверила, если бы не жуткий перегар от неё на всю квартиру. Мама, нахмурив брови, резко спросила: — Поэтому мужик бросил? Из-за бутылки?
Сестра села на пол и заплакала: — Я устала. С утра и до вечера одна, в пустой квартире, с вопящими малявками. а у нас даже телевизора не было, чтобы мультики включить. А Вовка, папаша ихний, всё по барам после работы шастал. Да то, что там не допил, домой приносил. Вот я и пригубляла, для успокоения нервов. Всё больше и больше. А сейчас — вот, не могу бросить. Я честно пытаюсь, но не получается. Я понимаю, что дети это видят. Я же у ушла, чтобы они пьющего отца не видели. А сейчас — у них пьющая мать. Она обливалась слезами. К воплям матери присоединился и её младший ребёнок, а старшие девочки принялись её успокаивать — гладить по голове и говорить: — Не плач, мамочка. Всё будет хорошо. От слов девочек она разревелась ещё горше.
Арину мы отправили в центр помощи людям, страдающим от алкоголизма. Первое время мы с мамой старались не отставлять её одну, наедине с её болезнью. Она ревела, умоляла дать ей хоть на маленькую бутылку. Работа с психологами, правильное питание, прогулки на свежем воздухе и назначенное наркологом медикаментозное лечение — делают своё дело. Вчера был 67 день её трезвости. Она нашла работу, уже получила первую зарплату. А самое главное — она нашла в себе силы не пить. Я уверена, у неё получится.
