Яна никак не могла заснуть – слух у нее чуткий, а в подъезде постоянно слышится какая-то возня. Если бы собирались там подростки, то раздавался бы шум, разговоры, крики соседей на малолетнюю компанию, но тут просто возня и все! Как-то страшно выходить в подъезд, мало ли что там твориться, двенадцатый час ночи все ж таки! Но как тут уснуть? Встала, накинула халат, взяла в руки скалку на всякий случай и вышла на лестничную площадку.
На подоконнике, между четвертым и пятым этажом сидел подросток, Яна даже не сразу сообразила кто это – девочка или мальчик. Был виден только силуэт сбоку – кроссовки, джинсы, толстовка, капюшон на голове, сидит поджав ноги на подоконнике.
— Эй? Ты кто? Что ты здесь делаешь?
Подросток даже не обернулся, слышались только всхлипы. Яна спустилась на лестничный пролет и попыталась заглянуть в лицо подростку, но он опустил голову, прижав ее к коленям. По выпавшему из капюшона локону светлых волос, Яна поняла, что это девочка.
— Милая, ты почему плачешь? Что с тобой? Как тебя зовут?
Девочка подняла голову, все лицо залито слезами.
— Меня зовут Лена, — шепотом ответила она.
— А что ты здесь делаешь среди ночи? Тебя же родители, наверное, ищут? Сколько тебе лет?
— Тринадцать. Меня никто не ищет, меня мама из дома выгнала.
— Как это так? Ну-ка давай зайдем ко мне, нечего тут рассиживаться одной.
Лена встала, взяла с собой открытую баночку лимонада, которая стояла рядом на подоконнике и пошла за Яной в ее квартиру.
— Только тихо, у меня маленький сын спит, ему завтра в садик, проходи на кухню, поговорим.
Яна включила чайник – первым делом надо было согреть девочку, чтобы она не простудилась. Ночи сейчас осенние, холодные, сколько она просидела в неотапливаемом подъезде – одной Лене известно. Одна толстовка, кроссовки и джинсы не спасут от простуды.
— Наверное тебя мама все же ищет, уже явно полицию на ноги подняла, надо позвонить.
— Ой, только не полиция! – взмолилась Лена. – Я лучше уйду!
Лена поспешила на выход, Но Яна ее остановила.
— Хорошо, хорошо, успокойся, присядь, я не буду звонить в полицию. Ну хоть маме-то надо позвонить?
— Она не звонит, значит и мне не надо! Я же говорю – она меня выгнала!
— Да за что? Что ты такое могла натворить, что она тебя выгнала?
— Я подружек к себе домой пригласила, а у меня две тройки за четверть светит. Мама пришла, сильно накричала, выгнала девочек, а потом и меня.
— Ну у тебя и подружки! Что ж они не приютили?
— Я им ничего не сказала, мне стыдно.
Яна внимательно посмотрела на Лену – а не врет ли она? Мало ли какие бывают подростки, особенно из неблагополучных семей – только отвернись, да еще и обворуют. Да вроде нет – у Лены был такой отрешенной взгляд и измученный вид, что там не до хитрости.
— Дай мне свой телефон, я с твоей мамой поговорю.
— Не надо!
— Нет, надо! Выгнать я тебя не могу и оставить тоже – не хочу неприятностей.
Лена немного подумала, потом достала свой телефон и протянула его Яне. На звонке было написано «Мама». Пошли гудки.
— Чего звонишь? – раздался гневный женский голос. – Сашку разбудишь. Подумай ночь над своим поведением, тогда и звони, сволочь такая.
— Женщина, подождите! – возмущенно сказала Яна. – Ваша дочь сидела в нашем подъезде, плакала, как вы объясните то, что вы ее выгнали из дома?
— А вы кто?
— Неравнодушная жительница этого дома, которая приютила вашего ребенка! Лена собиралась ночевать в подъезде нашего дома, сильно плакала, это как понимать, что родная мать ее выгнала из дома на ночь глядя? Мне в полицию, что ли, позвонить? Статья для вас найдется и лишат вас родительских прав.
Лена замахала руками и выдала такую порцию слез, что Яна даже сама немного испугалась.
— Попробуйте только! – сказала мама Лены. – Она тогда в детдоме сгниет! Пусть она ночь покрутиться по подъездам, подумает о своем поведении и о том, что она натворила. Устроила тут шабаш с подругами, а учиться ей лень.
— А вы понимаете, что с ней могло бы случиться? Одна, ночью в городе…
— Пусть идет к подружкам, которые здесь так веселились и тарелку мне разбили. Или ночует где хочет, пусть в подъезде, мне все равно. Будет ей уроком.
Разговор был окончен, мама Лены даже телефон отключила. Яна посмотрела на измученную девочку, которая уже засыпала, сидя на кухонном уголке. Что делать? Вызвать полицию – но Лена ее как огня боится, еще и сбежит. Надо постелить ей до утра, а потом она отведет Лену домой и поговорит с мамой.
Утром Яна собрала сына в детский садик, Лена еще крепко спала, будить ее жалко. Отвела в сад, вернулась домой – девочка все так же крепко спит. Надо бы разбудить, зачем ей чужие проблемы?!
— Лен, вставай. Сегодня мама тебя пустит домой? Если нет – то я приму меры.
— Думаю, что да, потому что такое уже было – она меня выгоняла, а утром пустила. И моего старшего брата тоже выгоняла, правда он уже с нами больше не живет, вырос. А есть еще младший брат Саша, но он еще маленький, в садик ходит.
— А ваш папа как на это сморит?
— Папы нет, он с мамой развелся и уехал куда-то далеко.
— И часто тебя выгоняли из дома?
— Вчера – второй раз. А первый раз год назад, когда чуть пожар дома не устроила – поставила кастрюлю с супом на плиту и уснула, вся квартира в дыму была. Но я тогда у подружки ночевала, сказала ей, что у нас тараканов дома травят, мне было стыдно признаться, что мама меня выгнала.
— Мама тебя била?
— Нет, она никогда не бьет, говорит, что лишение ночлега – самый лучший способ воспитания. Потому что страшно ночью и есть время подумать над своими ошибками.
— Это же чудовищно! Ладно, пойдём пить чай, и я отведу тебя домой, заодно и с твоей мамой поговорю.
Лена пила чай долго, будто специально оттягивала момент встречи с мамой, боялась. На всякий случай обменялись номерами телефонов. Девочка жила буквально в двух кварталах от дома Яны, и по дороге они встретили маму Лены, Яна заранее узнала от девочки, что ее зовут Валентина Федоровна. Да, не так она представляла себе эту Валентину! Яне казалось, что она какая-нибудь тетка, одетая в рванье и ведущая асоциальный образ жизни, но нет – вполне приличная женщина с аккуратной прической и маникюром. Лена вся сжалась, глаза опустила.
— Прости меня, мамочка, я так больше не буду, можно мне вернуться домой?
— Возвращайся, — сухо сказала Валентина – Вечером у нас с тобой будет серьезный разговор.
Яну поразило такое спокойствие Валентины.
— Вы понимаете, сколько криминальных личностей шатаются по городу, особенно ночью? — возмутилась она. – Вы представляете, что могло случиться с вашей дочерью? И что-то поправить или вернуть назад Лену было бы невозможно! Как вам вообще такое в голову могло прийти – выгнать дочь? Это хорошо, что она ко мне попала, а если бы на ней надругались или что-то еще хуже?
— Ой, женщина, я вас умоляю! – усмехнулась Валентина. – Каждый день подростки сбегают из дома сами, ночуют по подвалам и чердакам, и ничего с ними не случается. А у Лены подружки есть, пусть бы у них и ночевала.
— Но она стыдится того, что вы ее выгоняете, ей проще переночевать в подъезде.
— Ха! Домой подружек привести она не стыдится, а ночевать у них стыдится. Вот такие у нее значит подружки. И вообще – чего это вы меня поучать тут вздумали? Я, в отличие от других мамаш, своих детей не бью, в угол коленками на горох не ставлю. У меня свой метод воспитания, хоть жестокий, но действенный! Год назад она была уже так наказана, подумала ночь и как шелковая себя вела.
— За то, что вашу кастрюлю сожгла? Но она же не нарочно!
— За то, что пожар чуть не устроила! Захотела супа – сядь и сиди около плиты! А сейчас скатилась по учебе, но гульки в голове, вечеринки она на дому устраивает! Так, все, мне некогда, на работу опаздываю. Ленка, из дома после школы ни шагу, ты наказана, учи уроки, исправляй свои тройки.
Валентина ушла. Лена с облегчением вздохнула.
— Спасибо вам, — тихо сказала она. – Я исправлю тройки и буду хорошо себя вести.
— Леночка, если что – звони мне, хорошо? Только не прячься по подъездам, если мама тебя еще раз выгонит, это опасно.
— Нет, не выгонит, я буду хорошо себя вести. До свидания!
Бедный, затравленный ребенок. Лена медленно поплелась к себе домой, да и Яна к себе. Вечером приедет муж из командировки, заберет сам сына из садика, а ей нужно поспать и идти в больницу, в ночную смену, где она работала медсестрой.
На работе она рассказала всем коллегам про ночное происшествие, все возмущались и требовали срочно принять меры в отношении этой нерадивой мамаши. Лена колебалась – не хотела она вмешиваться во все это, не любила неприятностей, неизвестно какие последствия будут. И только тетя Зина, которая подрабатывала на пенсии санитаркой, сказала:
— Не спеши, Яна, шум поднимать. Все что ты смогла – то сделала, спасибо тебе что на ночь приютила девочку. Номер телефона у нее твой есть, если будет такое повторяться – бей во все колокола, хотя неизвестно как все обернется, может у мамаши какие-то связи есть, еще в неприятности вляпаешься. Вон у нас соседи – четверо детей, родители которых до синяков детей избивают, уже везде на них писали, толку – ноль, дома чисто, еда есть, да и ладно! Не встревай пока, пусть совесть тебя не мучает, это не твои дела!
Легко сказать, насчет совести. Первые ночи Яна вообще с трудом спала, все думала о Лене. Звонила ей иногда, а девочка ей отвечала, что все хорошо и тройки она свои исправила. Ну что ж, Яна надеется, что такого не повторится, не хотелось бы влезать со скандалом в чужую семью.
