— Максим, мне кажется вы слишком балуете Стешу.
— Мам, перестань, у нас одна дочь. Ты же знаешь что Света больше не сможет иметь детей. Кого нам ещё баловать!
— Надо было самой рожать, а не под нож ложиться!
— Мам, ну что ты опять! 5 лет уже прошло и она это не просто так сделала, на этом настаивали врачи!
— Ой, молчу, но у вас уже не дом, а сарай из игрушек!
— Мам, да у всех сейчас так!
Любовь Александровна, мама Максима и бабушка Стеши, сына растила одна. Ничего удивительного, миллионы женщин поднимают детей самостоятельно, вот и она справилась. Работала на двух работах, днём на заводе, вечером подъезды в соседних домах мыла. Зато они ни в чём не нуждались.
Баловать Максима она, конечно, не могла, но и всё необходимое у него было. Даже на море раз в 2 года возила, чем очень гордилась. Не многие подруги, у которых были мужья, могли похвастаться поездкой на юг.
А вот время у неё на сына было мало, да и на домашние дела тоже. Но он рос смышлёным, спокойным и послушным мальчиком. Поэтому с самого детства умел то, что другие и в 20 не умеют. В 10 лет он не только стирал и прибирал дома, но и мог приготовить полноценный обед или ужин.
Она очень гордилась своим сыном. И было чем гордится. Красавец, спортсмен, образование высшее. С работой она ему подсобила, были свои связи, ну а как по-другому в наше время, сложно без опыта. Но он молодец, не отлынивал, старался и вот в 30 уже в начальниках ходит.
* * * *
Время летит быстро. Вот вроде только проснулся, а уже вечер. Только загорали на ласковом солнышке, а уже новый год подходит. Не успел глазом моргнуть и снова осень...
Стеша росла, бабушка так же не одобряла воспитание. Ну что может вырасти из ребёнка, которому ни в чём не отказывают! Вот вроде и милая она девочка, вроде и послушная, но не лежит сердце к ней у Любовь Александровны. Умом понимает её внучка единственная, как не любить? Но вот не любится, и всё тут!
А как в гости к сыну сходит, совсем тошно становится! Игрушки везде, просто всюду. Даже на кухне. Большие, средние, маленькие и совсем маленькие. Внучка показывает, хвалится, о каждой рассказывает, а у неё голова кругом, аж подташнивает.
А вещи! Это ж ужас! Куртки осенние 5 штук. Тонкая, чуть потолще, с подкладкой, джинсовая и тёплая! И обуви, вообще кошмар, шкаф откроешь в прихожей, а там одних кроссовок 3 пары: белые, чёрные и розовые.
А гаджеты эти все! Ну зачем? Зачем ребёнку планшет в 6 лет! А в 7 телефон! Ну и что, что школа. И что, что сама приходит и полдня одна, она же сына как-то вырастила.
Как бы не было тоскливо бабушке, но отдалилась она от семьи сына. Не могла смирится со всем этим бардаком. Детей воспитывать нужно, учить самостоятельности, а тут тошно от всех этих ути-пути.
* * * *
В конце апреля уезжала на дачу Люба и до конца сентября дышала полной грудью. С соседками сдружилась, возраст почти у всех одинаковый, общих тем много. Сын приезжал, но один. Да она и не звала его семью никогда.
Зиму в городе проводила, но всё больше по выставкам, по театрам.
Редко внучку совсем видела. Да и на что смотреть? На праздник придут, покушают и в телефон засядет и сидит молча весь вечер. Ну и ладно, ей проще! Не хватало ещё подростковые сцены наблюдать!
Много раз она себе представляла как маленькая внучка будет что-то требовать со слезами, а она сыну твердить о не правильном воспитание станет.
Потом представляла как в школе будут проблемы, в подростковом возрасте, как курить, пить внучка начнёт... да много чего, фантазии хватало.
Но Максим не жаловался. Даже был доволен. Всё у них вроде ладилось.
* * * *
Как же быстро летит время. Вчера только сезон дачный закончила и вот уже пора вновь открывать... зацветает яблонька, незабудка цветёт. Нежные листочки распускает черёмуха. Ласточка гнездо поправляет, столько лет уже соседствует, ждёт её Александровна каждый год.
Вот решила она домик свой дачный обновить не много, покрасить где, где подбелить. Упала со стремянки. Подвернула ногу, не сильно вроде, но всю ночь спать не давала, а к утру и вовсе опухла. Скорая её не найдёт, здесь ни улиц, ни подъездов сильно нет. До автобуса не доковыляет, а соседи ещё не заехали. Надо сыну звонить, выбора нет.
— Максим, сынок, мне помощь нужна. Ногу подвернула. Приедь, пожалуйста, отвези в город.
— Мам, я в командировке, а Света в санатории. Слушай, я сейчас Стеше позвоню. Она тебя махом домчит.
— Ты что? Как Стеше? Ты что ей уже права купил?
— Нет, не покупал, сама выучилась. Мам, не переживай, она уже год как за рулём.
— Ой, нет, как она меня найдёт-то? Она ж ни разу здесь не была. Ладно, сынок, я придумаю что-нибудь...
— Перестань... всё... жди... калитку открой только.
* * * *
Ой, что сейчас будет. Приедет поди девица вся нарисованная, да перекрашенная, да с ногтями километровыми. Да и хамка поди, может молчать хотя бы совесть поимеет. Ой, как не хочется! Да с зимы у неё и не прибрано и сама она вся не выспавшаяся, да замученная, взъерошенная...
* * * *
— Здравствуйте, Любовь Александровна, папа сказал вам помощь нужна. — скромно одетая девушка, с косой, цвета пшеницы, вошла к ней во двор. «Надо же как на отца похожа стала... и на деда» промелькнуло в голове у Любы и больно защемило в груди.
— Да вот, ногу подвернула. Мне бы в больницу — пробормотала она, пытаясь скрыть разочарование.
— Давайте, вещи помогу собрать и документы. Где у вас что лежит? — «на вы разговаривает, специально что ли подчеркивает» мысли бешено проносились в голове у хозяйки дачи.
— Да я ещё и сумку разобрать не успела. На кухне, на столе, возле плиты.
— А ключ где? Домик нужно закрыть.
Стеша помогла бабушке дойти до машины и сесть в неё. Ехали молча, внучка только спросила нужно ли домой заехать и в какую больницу везти её. И потом ещё можно ли включить музыку, ни будет ли она ей мешать. Александровна, конечно, была не против. И тут ждала подвох, какой-нибудь бдышь и будуф... но и тут ошиблась... внучка включила радио, с весьма безобидной музыкой.
В больнице её не задержали, наложили гипс и назначали процедуры. Какого же было её удивление, когда выйдя из больницы она обнаружила ждущую её Стешу. 10 дней внучка возила её на процедуры. Месяц прибиралась у неё дома и готовила не хитрые, но вкусные обеды, бегала в магазин и аптеку.
А Люба что? Переживала и после каждого ухода внученьки плакала в подушку. Долго так и протяжно. Столько лет жизни внучки пропустила. Совсем её не знала. Как же ей было стыдно! Как же всё это исправить?!
Балуйте детей своих! Балуйте внуков! Балуйте себя! Ведь если ни мы, то кто?!
