Деревня пустела: работы не было, и целые семьи уезжали в районный центр, наиболее денежные — в город. Дома никто не покупал, и они стояли сиротливо серые, какие-то поникшие, мутно поблескивая пустыми глазницами окон.
Оставленные кошки и собаки какое-то время по привычке сидели на крыльце, вероятно, в надежде, что хозяева вернутся, потом, терзаемые голодом, начинали разбредаться по деревне. С побитым видом, виноватыми и голодными глазам шли беспризорники в жилища, где топились печи, пахло молоком и уютом жилого дома.
Чёрная дворовая собачка с белыми лапками (её хозяева уехали на новое место жительства неделю назад) вырыла и съела все зарытые в укромные места припасы. И вот теперь в брюхе урчало от голода, а бока подвела худоба. Она отправилась по деревне в надежде найти хоть что-нибудь съедобное...
... Хозяйка с утра поставила тесто на пироги. Семья была большая и работящая. Поэтому время от времени мать баловала домочадцев ароматными булочками и пирогами. А через день ставила квашню для выпечки хлеба. На дворе стояло лето, и дверь летней кухни во двор была открыта. Хозяйка услышала за своей спиной шорох и обернулась.
За порогом сидела чужая собака, причём в проёме дверей были видны одно ухо, глаз и нос. Женщина произнесла привычное: «Пошла вон!» — и занялась дальше своими кухонными делами.
Через пару часов тесто подошло, и первые пироги с картошкой легли в кипящий жир сковородки. Аромат стряпни поплыл за пределы кухни. Сквозь шипение масла женщина снова услышала шорох. В проёме вновь торчала собачья половина. «Вот настырная», — подумала хозяйка и отложила пирожок для остывания. Тёплое угощение протянула незваной гостье. Собака осторожно приблизилась, с опаской поглядывая на хозяйку, взяла зубами «деликатес» и скрылась в зарослях старой яблони. Больше она в этот день не появилась.
С тех пор она стала точной предсказательницей выпечки пирогов. Домашние с раннего утра знали, что мать будет стряпать, потому что псина каким-то своим чутьём «вычисляла» начало процесса, и молча усаживалась перед кухонной дверью. Сидела час, два — до выпечки пирогов. Потом получала подачку и, не спеша, удалялась в укромное место.
С кличкой особо не фантазировали: нашлась, — значит Найда. Она лишний раз старалась не попадать на глаза. Днём уходила в лес мышковать, потом бежала за хозяином на пастбище, следя, чтобы какая-нибудь шалая животина не убегала вперёд и не отставала. Несмотря на то, что Найду кормила хозяйка и угощала пирогами, она почему-то выбрала другом хозяина.
Сопровождала его повсюду, словно боялась, что он тоже уедет и она останется одна. Умудрялась даже ездить в люльке мотоцикла на сенокос. Хозяин делился с Найдой обедом. А пока он косил или сгребал траву, собака шастала по полю в поисках мышей, лягушек, кузнечиков и другой живности, которая не всегда годилась в пищу. Особенно её раздражали ёжики: они подпрыгивали, больно кололи нос, и собаке приходилось возвращаться «не солоно хлебавши».
Однажды хозяина увезли в больницу и он целых две недели не появлялся дома. Найда лежала на крыльце и всякий раз вскидывала голову, когда слышала шум мотоцикла. Её не радовали даже пироги, которые хозяйка подбирала нетронутыми и отдавала другим собакам. Дошло до того, что она «стянула» рубашку хозяина из кучи стирки грязных вещей. Она протянула тряпку через весь двор и улеглась на неё на крыльце дома. При попытках забрать вещь собака скалила зубы и рычала. В итоге, рубашка была старая и рабочая, хозяйка махнула рукой, оставив подстилку «охраннице».
Хозяина привези не на мотоцикле, а на машине. Найда, услышав знакомый голос, взвизгнула, залаяла и, зацепив зубами рубашку, поползла на пузе навстречу вернувшемуся хозяину. Она ползла и визжала, ползла и визжала...
Мужчина был растроган такой встречей. Домашние рассказывали ему о тоске и ожидании собачки, но он не ждал, что его «подружка» так проявит безмерную любовь и преданность. Вот тебе и собака!!!
Он присел на корточки, и собака подползла к нему. Лизала руки, взвизгивала, и всем своим видом выражала радость и счастье. Так с собакой на руках он и пошёл к дому. А мать шла следом и смахивала слёзы удивления...
С тех пор Найда стала полноправным членом семьи. Она спала на крыльце и приходящие по делу соседи буквально перешагивали через неё. Но назад она никого не выпускала, и хозяевам приходилось провожать гостей за калитку, успокаивая Найду многократным повторением: «свои, свои». Первый пирожок всегда доставался Найде, и она, как дегустатор, неторопливо съедала подачку. Но за вторым никогда не приходила.
Это превратилось в семейный ритуал, который никогда не нарушался. Над хозяином в деревне потешались и за глаза называли «дамой с собачкой». Его можно было найти по сидящей и ожидающей собаке: у магазина, у соседа, в огороде. Он, зная её привязанность, старался не оставлять одну. Домашние шутили: «Опять наши сиамские близнецы куда-то подались. Ну никак не могут друг без друга...»
Хозяин хлопал ладонью по колену, что означало команду: «Ко мне!». Найда, послушно подбегала, преданно глядя в глаза и дружески виляя хвостом. И неразлучная пара двигалась в сторону кухни, где пахло теплом дома и ароматом пирогов...
Автор: КыRа
