Она вернулась. Вернулась в свой родной дом, в свою родную деревню.
Нелегкая судьба выпала на долю Лидии, несколько лет она жила одним днем — она не знала что будет завтра, что будет через час, через минуту. Ей выпала нелегкая доля быть плененной в 1942 году. Но она выжила, прошла все муки и испытания. Ей повезло только в одном — в чужой стране в плену ее заприметил один из офицеров и забрал к себе в дом служанкой, а по сути нянечкой для его троих детей. Когда был штурм Берлина, Лидию вместе с другими ее соотечественницами, вывезли на территорию Советского Союза.
А потом были опять испытания — ее допрашивали, держали в камерах, и только через два года она смогла возвратиться в родное село. Село, где не осталось никого из ее близких.
Мама с папой отдали свои жизни на ее глазах, и она не знала, что с ее младшим братом, жив ли он?
В ее доме никто не жил, но на удивление он сохранился в целости. Оглядевшись, она увидела, что бревна от сырости не пошли плесенью. И даже паутины на углах не видно было. Интересно, кому она обязана этим?
Ответ на свой вопрос она узнала уже через несколько минут. Шаркая ногами, едва передвигаясь, зашел Егорыч, старый сосед, который вдовствовал уже 10 лет.
-Лидка... Ты? Али мои старческие глаза обманываются?
— Я, Егорыч, я... — Лидия бросилась к нему и обняла.
— Лидка, слышь, это как же? Тебя уже в покойницу давно записали, а ты глядь, вернулась.
-Я все тебе расскажу, но позднее. Скажи, Егорыч, за домом ты присматривал?
-Не совсем я. Братишка твой, Павлик, каждый день бегает сюда, зимой печь топил, летом паутину с углов убирает. Ждет тебя, один он не верил, что тебя уж нет в живых.
— Он жив? — Сердце Лидии затрепетало. — Где он, Егорыч, где?
-На рыбалке, пошел рыбу удить, хочет ухи на ужин.
— Ты говоришь, он бегает сюда... А где он живет?
-У меня. Нам вдвоем не так печально, не так грустно вечера проводить. Вот так и живем уже 5 лет — я, он, да Шурик мой.
-Жив твой пес?
-А чегой-то ему сделается? Чай не старый еще, 8 годков. Ладно, хватит лясы точить, пошли ко мне, напою чаем, да накормлю, худющая какая, жуть. Заодно и расскажешь о своем бытье за эти годы. Да и Пашка уж скоро возвратится.
Лидия с радостью пошла в дом Егорыча. Держа в руках металлическую кружку, она с наслаждением вдыхала ароматный чай , заваренный из сухих трав. Травником дед был отменным, знал толк в растениях и знал, как правильно заготавливать сборы.
Он пододвинул к ней тарелку с серой массой.
— Не обессудь, чем богаты. Хлеба нет, муку только через три денька привезут с мельницы.
-Да я же не баловная, мне и это за счастье, — с набитым ртом заверила его Лидия. Только сейчас она поняла, как сильно проголодалась.
Наевшись, она потянулась за второй кружкой чая, как вдруг услышала во дворе какую-то возню.
-Фу, Шурик, фу. Да что же ты за псина такая, ты же не кот, чтобы рыбу есть! Отстань!- белобрысый парнишка, лет 15 от роду, отгонял пса, который норовился сунуть свой нос в ведро.
-А вот и Пашка явился!- дед встал и, постучав в окно, махнул рукой, приглашая паренька быстрее зайти в дом.
— Дед, я рыбы наловил! Вот сегодня клёв был так клёв... — с порога начал он, но тут же замолк, глядя на гостью. Егорыч аккуратно забрал у него ведро из рук и удочку. Павлик протер глаза и ущипнул себя за руку. Потом неспешными шагами, потихоньку, подошел к Лидии и дотронулся до нее. Погладив ее волосы, он провел руками по ее лицу и вдруг резко, прильнув к ней, зарыдал. — Я знал, я знал, что ты вернешься... — сквозь всхлипы были слышны его слова.
Лида и сама расплакалась. Она ведь уже давно в душе простилась с братом, а тут такой подарок судьбы. Какой же он стал взрослый, возмужал, и все больше стал похожим на их отца.
— Милый мой, как же ты спасся тогда?
— Я же во дворе был, видел как тебя и родителей уводили, но тут заскулил Шурик и потянул меня в лес. Мы задами да огородами ушли. Так мы с ним и бежали меж деревьев. Заночевали в лесу, потом плутали. Через два дня, когда вышли к селу, увидели, что все стихло, что все ушли из села. Половина жителей осталась — старики, да дети совсем малые, да те, кого больными считали, то есть слабые. После войны несколько человек вернулись, а солдаты, что домой пришли с фронта, не все нашли свои семьи. Не все...
— Ребятки мои, сопли -слезы вытирайте и давайте думать, как дальше жить. — подал голос дед.
Весь вечер они совещались, а наутро Лидия пошла в сельсовет. Ее восстановили в прежней должности — она до войны была ветеринаром.
-У нас беда со специалистами, один на весь район, так что ты на ферме будешь как нельзя кстати.
-Михаил Ильич... Что с моим мужем? — обратилась она к главе сельского совета.
-Не знаю... Ступай, завтра на работу выходишь.
Лидия пришла домой и, взяв в руки фотографию мужа, молча на нее смотрела. Вошедший Пашка забрал снимок из рук и постарался ее отвлечь.
-Паша, я тебя вчера про Василия спрашивала, ты сказал, что ничего не знаешь. Но я понимаю, что врешь. Скажи правду — он не вернулся с войны, ведь так? Иначе ты был бы с ним в этом доме. Где похоронка?
— А ее нет.
-Значит, он жив и скоро вернется.
-Не вернется, Лида. У него уже другая семья и мы ему не нужны. — Ее как будто оглушили — как же так?
Пашка продолжил, он рассказал, как два года назад Василий вернулся с войны героем, как ему оставшиеся в живых односельчане рассказали про то, что тебя угнали в плен. Он год жил с Пашкой, а потом встретил девушку, она из соседнего села. Три месяца они любовь крутили, а после он на ней женился, так как считал, что тебя уже нет в живых.
-Где он сейчас?
-В Алексеевке. Недавно приезжал со своей женой, она ребенка ждет. Так что предатель твой Васька, не стал тебя ждать!
-Паша, он не предатель. Он обычный мужчина, который хотел семью и детей. Ну не век же ему ждать меня в неизвестности! А почему ты с ним не поехал?
-Потому что не верил, что тебя больше нет. Я с Егорычем остался, я с ним с 1942 года жил, мы уже привыкли друг к другу. И как видишь, не зря остался. — он приобнял ее так сильно, будто боялся, что она опять куда-то исчезнет.
Когда Лида легла в кровать, она долго не могла уснуть. Как теперь быть? Ее муж жив, она его законная жена, можно было хоть сейчас ехать в деревню и требовать его вернуться домой. Да вот только... Кому это надо? У него есть жена, вроде как тоже законная, и ребеночек у них будет, он то в чем виноват? И девушку жалко, это же позор. Пусть все останется так, как есть... Пусть он и дальше считает, ч то ее нет в живых. Вряд ли он когда-нибудь сюда вернется.
Лидия работала ветеринаром, ее брат Пашка учился, дед Егорыч был им вроде родного дедушки, которого у них никогда и не было, по крайней мере в живых они его не застали.
Год пролетел незаметно, Лида стала постепенно забывать о прошлых годах, лишь иногда просыпалась по ночам от кошмаров... В такие моменты брат тоже просыпался и гладил ее по голове, ждал, пока она уснет. Дед готовил разные успокаивающие травы и все качал головой:
-Замуж бы тебе, девка.
-Да я вроде бы как замужем. — отмахивалась от него Лида, горестно вздыхая.
— Вот именно, вроде бы... Ты знаешь, надо все равно решить, не дело это, что твой муж имеет две законные жены. Надо вам все же встретиться и все обговорить. Может, вернешь Ваську-то? Считай, ты первая за него замуж вышла, а их брак спорный.
— Нет, дед. Их брак не спорный, у них уже ребенок . По крайней мере должен быть... А вот у нас-то как раз и нет детей, так что еще непонятно, чей брак спорный больше. А встретиться надо, хотя бы для того, чтобы поехать в город и все уладить. Но боязно мне, пугаюсь я нашей встречи. А вдруг не смогу Василия оставить ей?
Но встреча случилась неожиданно, и принесла она только слезы и муки страданий.
Однажды вечером она услышала как отворяются ворота и заходит лошадь с груженной повозкой. Недоумевая, Лидия выскочила на крыльцо и увидела на повозке... Василия! Позади него сидела красивая белокурая девушка, с маленьким ребенком на руках. Соскочив с повозки, Василий встал как вкопанный. Он что угодно ожидал — что дом заняли чужие люди, что он разваливается весь и тут нужно много работы, но только не то, что он увидел. На крыльце стояла его жена, та, которую он уже и не чаял видеть в живых. Она тоже оторопела. Стоя друг напротив друга, Лидия сделала шаг вперед и все вокруг ей показалось неважным — не важно было, что за ними наблюдает с повозки его жена с ребенком, не важно, что на улице собрались люди поглазеть на то, как пройдет встреча.
Она прижалась к мужу и слезы потекли по ее щекам. Он обнял ее и гладил по голове и только пронзительный плач малыша вернул их в действительность. Помогая своей жене слезть с повозки, Василий взял ребенка на руки и виновато посмотрел на Лиду.
-Я... Я думал, что тебя больше нет, а жить дальше надо... — как-то нелепо прозвучали эти слова.
-Вася... Я не виню тебя. Меня не было пять лет, война закончилась, а я не вернулась, конечно, ты имел право так считать. И я тебя не осуждаю. Пройдемте в дом, не нужно людям зрелище устраивать. — Она сделала жест рукой, приглашая их войти.
Когда Василий занес вещи в дом, Лида усадила нежданных гостей за стол и вытащила из печи недавно приготовленные щи. У нее сердце кровоточило от ревности, ей хотелось плакать и кричать, но она держала себя в руках, она видела, что Нине, новой жене Василия, еще хуже — она как воробушек вся сжалась и сидела в углу, прижимая к себе ребенка, со страхом смотря на хозяйку дома.
— Лида... Нам некуда больше идти. Наш дом погорел и, пока новый отстроят, мы хотели пожить здесь. Я заявление написал, чтобы меня и Нину сюда на работу перевели. Это ведь и мой дом тоже.
-Я помню, Вася, что родители нам сообща к свадьбе его строили. Да вот только...Как мы жить-то вместе будем? Родительские-то избы уже отдали для вновь прибывших в село. Как видишь, людей больше стало чем два года назад...
— Я не знаю, Лида, не знаю. — Вася обхватил голову руками и задумался.
-Говоришь, новый дом вам построят? Хорошо... Тогда я поживу пока у Егорыча.
Пашка, косясь на Василия, собирал вещи.
-Лида, почему мы должны отсюда уходить? Пусть они к Егорычу идут! Это наш дом! — яростно шептал ей брат.
-Павлик, это и его дом тоже! И в конце концов, это же не навсегда, они уедут как только дом достроится.
Лида с братом устроились у деда, но душа ее теперь была не на месте. Он совсем рядом, родной, но чужой муж...
Вечером в окне она услышала легкий стук. Открыв створку, Лида выглянула — опершись о ствол дерева, переминаясь с ноги на ногу стоял Василий.
— Зачем пришел?
-Лида, мы ведь так и не поговорили. Выйди, давай прогуляемся.
— Обожди, сейчас. — закрыв окно, Лида, тихонько на цыпочках, чтобы не разбудить деда и Пашку, выскользнула в сени, едва прикрыв за собой дверь. Обувшись в галоши, она накинула шаль и спустилась с крыльца, упав тут же в объятия Василия.
-Что ты делаешь? Ты прогуляться хотел, вот и пошли.
Они шли неспеша по темной улице, было плохо видно, лишь свет луны, выглядывавший из-за туч освещал им дорогу. Василий спрашивал ее обо всем, она же в свою очередь рассказала, как провела два года — три в плену, два года по допросам уже в Союзе. Он же в свою очередь рассказал ей о том, как воевал, о своем ранении, о том, как встретил Нину и женился на ней.
— Я не люблю ее так, как тебя. Я год жил с Пашкой, скорбел по тебе, а тут она приехала, на неделю на практику ее сюда прислали. Как будто в своем селе не было работы... — Он горестно усмехнулся. — Она понравилась мне — молодая, красивая, по-детски наивная. Как и многие в наше время — сирота. Вот я и подумал, что две одинокие души должны быть вместе. Взял, да и сделал ей предложение, как бы в шутку. Она и приняла. Так и стали мы вместе жить, переехав из этого села в Алексеевку. Мне не хотелось здесь оставаться — плохие воспоминания душу жгли.
-Паша, нам в город надо, поедем и объясним, что с нами стало. Нельзя так, чтобы ты был мужем сразу двум женщинам.
-Тебя умершей признали...
-Я «воскресла», документы восстановлены. Ох, как долго мне пришлось доказывать что я — это я...
-Лида, давай пока не будем спешить.
-Вась, ты о чем говоришь? У тебя жена, ребенок. Я тут с какого боку?
Василий откладывал поездку в город под разными предлогами, его все больше тянуло к Лидии, а его жена тем временем все чувствовала, но боялась закатывать истерики — кому она будет нужна с ребенком одна? После войны баб свободных пруд пруди. Вот и сидела тише воды и ниже травы. А Лидия в свою очередь не давала Василию никаких надежд, несмотря на то, что он старался чаще зайти к ней, якобы помочь по хозяйству. Она отстранялась от него, старалась максимально ограничить с ним встречи и всегда напоминала ему о жене и сыне. А сама тем временем по ночам рыдала в подушку, а утром натягивала на лицо улыбку, чтобы никто не видел следов от ее страданий.
Неизвестно, сколько бы это все продолжалось, но через два месяца в селе появился врач — молодой парень, только что закончивший институт.
Молодой врач Евгений, прибывший в село, был человеком веселым и компанейским. Казалось, что он сразу положил глаз на Лиду, но она не обращала на парня никакого внимания — в ее сердце была любовь к мужу. Да, он в соседнем доме с другой женщиной живет семьей, у них мальчишка славный, которому уже год исполнилось, но она не могла пересилить это чувство. И каждый раз при виде Нины ее съедала ревность.
А потом ей стало не до любви — заболел дед. Врач приходил к нему все чаще, после осмотра пытался пригласить Лидию на прогулку, но она дала ему понять, что ждать от нее благосклонности не стоит. В конце концов, формально она еще замужем.
Егорыч ушел из жизни февральским вечером. Взяв ее руку, он прошептал, чувствуя, что доживает свои последние минуты:
-Ты о Шурике моем позаботься...
-Дед, ну что ты говоришь, ты еще встанешь, — Лида заплакала.
— Не встану. Да и пожил я уже, мне знаешь сколько лет-то? За восемьдесят уже перевалило, задержался я на этом свете. Просьба у меня к тебе есть...
-Говори, исполню все, что ты скажешь...
-Люби, девка, люби. Живи полной жизнью. Не нужно жертвовать собой. Ты знаешь, я ведь не глухой и не слепой, слышал, как ты по ночам завываешь, видел, как с утра опухшие глаза водой холодной полощешь... Плюнь на все, просто люби. Как я когда-то любил свою бабку. Скоро уж свидимся с Клавдией. А в доме пущай Пашка живет, председателя уже просил...
Он закрыл глаза, а через несколько минут из него ушла жизнь. Он как будто уснул, но Лида знала, что дед уже никогда не проснется.
Василий помогал с похоронами, сидел возле Лиды, когда она плакала, а через несколько дней и в его дом пришла беда — заболела Нина. Она простудилась очень сильно. Врач, Евгений, день за днем проведывал свою больную. И даже когда Нина стала идти на поправку, он все равно захаживал, узнавая, как у нее дела.
Через несколько месяцев Василий и Нина готовились к отъезду — дом в Алексеевке был построен, строительством занимался местный тракторист, который и был виновником пожара — закурил на завалинке и бросил непотушенный бычок в сено, что было оставлено возле дома. Когда Василию сказали, что уже вскоре можно переезжать, он опечалился — как он уедет от Лиды? Хоть и бегает она от него, но его-то душа к ней тянется...
А однажды утром он проснулся от плача сына. Подойдя к нему, Василий увидел, что у того намокли штанишки. Где же Нина?
Поменяв одежду на ребенке, Вася взял его на руки и вышел во двор. Напрасно он искал свою жену, она как сквозь землю провалилась! Но время 5 утра, где ее носит?
Зайдя обратно в избу, Василий посадил сына на лавку и отвернулся было к ведру с водой, как вдруг его внимание привлек белый листок на столе.
Взяв его в руки, он стал бегло читать ровные буквы, выведенные почерком его жены.
«Когда ты будешь читать это письмо, я буду уже далеко от села. Прости меня, тысячу раз прости, но я так больше жить не могу. Я вижу, какими глазами ты смотришь на Лиду и как она смотрит украдкой на тебя. Я понимаю, что она чувствует и от этого мне было больно. Я любила тебя, искренне, но наверное, не так, как она. Теперь в моей жизни появилась более сильная любовь, это Женя, наш врач. И я уезжаю с ним. Наши чувства зародились, когда я болела, а потом они все сильнее разгорались. Сына оставлю временно у тебя, боль будет сидеть в моем сердце, но я пока не могу его забрать с собой — как устроюсь, тогда приеду за ним. Не сочти меня плохой матерью, наоборот, ему с тобой будет лучше, чем скитаться со мной, пока мы не устроимся. Я верю, что Лида не оставит вас одних, живите дружно и счастливо. Без меня. Я лишняя здесь. Поцелуй за меня сына, я скоро за ним приеду.»
Василий в ярости скомкал лист бумаги. Как она могла бросить сына? Что значит — не сочти меня плохой матерью?
Он пылал праведным гневом, но потом, покормив сынишку, Василий задумался. А ведь и правда, Нина страдала не меньше, чем он. Сколько раз он видел ее грустные глаза, когда возвращался от Лиды. Сколько раз он отворачивался от нее по ночам и слышал, как она тихонько плачет. И только когда появился этот врач, она успокоилась. Василий наивно посчитал, что его жена смирилась с тем, что в его сердце другая и занялась воспитанием сына. Оказывается, ее утешал другой человек.
Взяв сына Андрея на руки, Вася пошел к Лидии. Она уже не спала, с утра занималась уборкой.
-Ты чего с мальчонкой? Нина опять заболела? -Когда у его жены была температура, она на два дня забирала Андрея к себе. Не хватало мальчонку заразить еще. Ревность ревностью, а ребенка было жалко.
Но Василий лишь молча протянул ей смятый лист бумаги. Пробежав по нему глазами, Лидия охнула и прижала руки к щекам.
-Вася, я не верю... — он пожал плечами и уставился в одну точку.
-Лида, переезжай ко мне!
-Нет, Вася, нет. Я не верю, что она бросила свое дитя. Она вернется, день-два пройдет, одумается и вернется.
-Я не приму ее!
— Еще как примешь! — Лидия гневно на него посмотрела. — Ведь это ты во всем виноват, нечего было вокруг меня ужом виться, это ты довел ее до того, что она, бросив ребенка, побежала за человеком, который с легкостью вскружил ей голову. Мы виноваты оба, а значит, если она вернется, вы уедете отсюда и больше никогда сюда не вернетесь!
Василий с сыном вышел от Лидии, ничего не сказав.
Два дня она не находила себе места, Василий на работе не появлялся, и к ней не заходил. Она не выдержала и пошла к нему сама, посмотреть, как он справляется с ребенком.
Увиденная картина заставила ее сердце сжаться — он кормил ребенка какой-то серой массой, в углу валялись грязные штанишки, сам Василий выглядел таким несчастным. Он уговаривал сына поесть, но тот отворачивал голову и плакал.
— Так, уйди, я сама его покормлю. — Взяв ложку из руки Василия, Лида попробовала кашу и тут же ее сплюнула. -Фу, гадость какая!
Она принесла из дома кашу, которую варила брату на утро и покормила ребенка. Затем, заставила Василия натаскать воды и, сперва накупав мальчонку, она застирала детские вещички.
Когда уже стемнело и она уложила ребенка спать, присела на лавочку напротив Василия.
-Лида, спасибо тебе. Я не умею с ребенком управляться, не мужицкое это дело, вот и растерялся.
-Я все понимаю... Вася, я подумала... Давай начнем все заново. Если Нина приедет и заберет ребенка, ты же можешь с ним видеться, помогать ей. Лучше сделать двух людей счастливыми, чем трое будут страдать...
****
Они долго ждали Нину, ее все не было. Лида с Павликом переехали обратно к себе в дом, Василий решил не переезжать в Алексеевку, а остаться здесь, в родном селе.
***
Она появилась только через три года. С разбитым сердцем она брела по деревенской дороге и подошла к знакомому дому. Нина не решилась войти во двор, что она им скажет? Что не сложилось у них с Евгением? Что доверилась ему, а он потом ее на другую променял? Что?
Мысли лихорадочно блуждали в голове у женщины, как вдруг Нина услышала детский голос:
-Мама, мама, смотри, что мне Павлик подарил. — Мальчик что-то показывал женщине, которая к нему подошла. Нина узнала ее — это Лида. Все такая же красивая, но слегка располневшая, что немудрено — женщине, ожидающей ребенка, невозможно быть стройной как лань.
И Нина поняла, что она здесь лишняя. Ее сын называет мамой другую женщину и она не может их винить за это, сама сделала большую глупость, оставив его. А потом не было возможности за ним приехать — они скитались из одной комнаты в другую, живя в тесноте.
У них теперь самая настоящая семья, скоро будет еще один ребенок. Зачем все портить?
Она развернулась и пошла прочь, не разбирая дороги от застилавших ее глаза слез.
Эпилог
Через несколько месяцев она не выдержала, приехала и забрала сына. Лидия неохотно его отдала, но, держа в руках свою дочку, на миг представила, как если бы ее лишилась. Формальности были улажены, так что ничего не мешало Нине через некоторое время снова выйти замуж, а сын с тех пор жил на два села — то у папы с Лидией, то у матери...
Автор: Хельга
