Анатолий проснулся от шарканья ног. Теща с раннего утра собиралась в церковь на службу. Не было ни одного воскресенья, что бы она хоть раз пропустила «обедню». Так называла она всегда воскресную литургию.
Не смотря на свои девяносто два года, Анатолий не помнил случая, чтобы она заболела. Он не раз предлагал ей свои услуги – свозить ее на службу на своей машине. Машина круглый год стояла под окном. Но Антонина Петровна ни разу не согласилась с ним.
— Пройдусь пешком, не барыня, — так говорила она Анатолию на его предложение.
В отличие от своей тещи Анатолий с женой без машины не могли себе представить жизнь. Даже в магазин, который находился в трехстах метрах от дома, они ездили на машине.
Вот уже три года, как зять вышел на пенсию и считал себя уже пожилым человеком.
— Как ни как, а уже трое внуков, — говорил он знакомым.
Жена Анатолия вышла на пенсию в прошлом году, проработав в школе всю жизнь. Несмотря на льготный пенсионный стаж, работала в школе до шестидесяти лет. Младше Анатолия на три года, а уже тоже, как и он вся седая.
— Уходи уж на пенсию, что мы с тобой не проживем, что ли? Много ли нам надо с тобой? – постоянно говорил супруг своей жене.
— Работать не кому, молодежь не хочет идти в школу. Приходят, год, два помучаются и убегают, — горестно вздыхала жена.
Вот уже тридцать лет прошло, как они с женой взяли Антонину Петровну к себе жить. Друзья Анатолия считали его странным мужиком и говорили ему:
— Тебе что – одной «пилы» мало? Так будет две.
Но тещу свою Анатолий любил. Ни одного плохого слова в свой адрес он ни разу не слышал. Не слышал, как она ругала его детей и внуков. Была тихой и незаметной.
Постоянно вязала носки или варежки, часто молилась. Двадцать лет назад связала свитер для зятя, так Анатолий до сих пор ездит в нем на рыбалку.
Когда умер тесть, Вера, жена Анатолия, долго уговаривала мать переехать к ним жить. Та все не соглашалась. Даже не помогал довод, что некому будет стакан воды подать под старость лет.
Родную мать Анатолий похоронил сразу после своего возвращения из армии и тещу считал своей второй мамой.
***
Решающими были слова дочери:
— Мама, ты же всю жизнь мечтала жить рядом с церковью, вот и настал тот момент.
Антонина Петровна повздыхала, повздыхала и дала свое согласие. Дом в деревне продали и Антонине Петровне выделили комнату в их трехкомнатной квартире. Когда дети были маленькие, она приглядывала за детьми, встречала их после уроков, кормила обедом, а затем отпускала играть во двор.
Одним словом, взяла хозяйство в свои руки. С утра крутилась как белка в колесе. Утром за продуктами по магазинам и рынкам бегала, и где только что умудрялась достать. С продуктами было туго. Днем стирала, гладила, убиралась. За всеми мыла посуду, обед готовила, внуков встречала, кормила. А уж вечером, когда приходили родители, уходила в свою комнату и молилась. Молилась за всех – за детей, внуков, правнуков. Молилась за всю родню. Свет у нее в комнате горел всю ночь. И когда только она спала?
И стал Анатолий замечать, что дети лучше учиться стали и на работе у него все складывалось. А уж когда оба сына учились в институте, что только бабушка не приготовит им в дорогу. И варенье обязательно положит, и постряпает перед их отъездом, да еще и денег обязательно пошлет каждому.
Деньги она откладывала после каждой пенсии. Внукам было неудобно брать у бабушки деньги, знали про размер ее пенсии:
— Не надо бабуля, нам мама дала.
— Берите, берите, — настаивала бабушка, — Деньги никогда не помешают.
Анатолий заботливо накрыл супругу одеялом, затем встал и вышел в прихожую.
Теща сидела на стуле с прикрытыми глазами, облокотившись на свою палочку.
— Мама тебе плохо? – спросил зять, — Осталась бы сегодня дома.
— Ничего, Толя, ничего. Надо идти. Недолго мне уж осталось, боюсь уйти без причастия, — чуть слышно проговорила Антонина Петровна.
— Эх-х-х, — вздохнул Анатолий, зная, что тещу уговорить остаться у него не получилось ни разу.
В коридор вышла жена Анатолия, Вера:
— Мама, пусть Анатолий отвезет тебя в церковь на службу, машина же во дворе стоит.
— Нет, нет. Пройдусь пешочком, проветрюсь немного, — и теща тихонько зашаркала ногами к выходу.
У выхода она обернулась и сказала:
— Вы в случае чего — принимайте эстафету, — и перекрестила их обоих.
Садясь завтракать, Анатолий сказал:
— По-моему мать стала заговариваться. Что это она имела в виду?
Вера вдруг побледнела и сказала:
— Толя, нужно ехать в храм. Встретить нужно маму, что-то я переживаю.
Когда Анатолий с Верой вошли в храм, народ уже потянулся к выходу. Служба закончилась. Торопливо перекрестившись, Анатолий заспешил к алтарю, вглядываясь в выходивших людей.
Антонина Петровна сидела на лавочке возле стены, опершись на свою палку. Глаза ее были прикрыты. И показалось Анатолию, что она улыбается во сне.
— Мама, — тихонько позвал ее Анатолий и тронул за плечо.
Антонина Петровна тихонько повалилась на скамеечку, как будто хотела прилечь от усталости.
На третий день тещу отпевали в этом же храме.
— Мама, мама, — думал Анатолий, придерживая свою плачущую супругу за локоть, — Я понял только сейчас, про какую эстафету говорила ты.
