Мы с Сережкой частенько на выходных гостили у своих бабушек, которые жили в соседних домах.
Мне 5, Сереге 9. Я с криками убегаю от соседского петуха, который широко распахнув крылья, бежит за мной, пытаясь клюнуть куда достанет. Сергей увидев это с окошка, перелезает через подоконник, спрыгивает в огород и в два прыжка настегает «страшную птицу» сбив ему траекторию смачным пинком. Берет меня за руку, вытирает слезы своей футболкой, гладит по волосам, передаёт в руки взволнованной бабушке со словами: «Катюха, не рыдай, все в порядке, ничего страшного!»
Мне 7, Сереге 11. Первое сентября. В первый класс я иду с огромным букетом гладиолусов. Меня провожают все: мама, папа, сестра, бабушка, дедушка. На линейке в школьном дворе меня поставили рядом с такими же испуганными детьми, родители и все родственники стоят в противоположной стороне и пытаются не разреветься от чувств. Меня трясёт. Я потеряла из вида родных и вот-вот разревусь в голос.
Сзади нас стоят ребята постарше, и вдруг знакомый голос Серёги: «Катюха, спокойно, все нормально, все здесь, не переживай!» Он берет меня за руку и показывает рукой в какую сторону переместились мои родственники. Я вцепляюсь в его руку как за спасательный круг и не отпускаю ее всю линейку. С ним мне спокойно.
Мне 10, Сережке 14. Зима. Меня отправили в магазин. Я потеряла деньги и иду домой без покупок. Реву! Навстречу идут ребята постарше. «Катюха, что случилось?» Серега! Я растирая слезы-сопли по лицу пытаюсь обьяснить ему в чем проблема. Получается плохо. Я «проглатываю» слова и понять меня очень сложно. Он снимает свою варежку, вытирает мне ею лицо, потом просит: «Кать, скажи мне всего три слова, но целиком!» я собираюсь с духом и выпаливаю: «деньги потеряла... не купила...»
Он задумывается ровно на три секунды, достаёт с кармана деньги, пересчитывает, берет меня за руку, мы идём в ближайший продуктовый магазин и покупаем продукты на его деньги. Он доводит меня до дома, отдает пакет с продуктами, поправляет на мне шапку и улыбаясь говорит: «Иди, Катюха, не дрейфь, все хорошо!» Никто в тот вечер не узнал, что я потеряла выданные мне деньги. А Сергей тогда не купил себе хоккейные коньки, на которые копил деньги целый год...
Мне 12, Серёже 16. Я встречаю его на улице с какой-то незнакомой девушкой! Он держит ее за руку! Она громко смеётся, он слегка ей улыбается. Я останавливаюсь за три шага до них как вкопанная. Девица мне явно не нравится. Они равняются со мной, Сергей бросает: «Катюха, привет!» — и проходит дальше. Я остаюсь стоять на том же месте ещё какое-то время, потом топаю домой совсем без настроения...
Мне 14, Серёже 18. Его забирают в армию. Отвальную гуляют в доме у его бабушки. Моя бабуля приглашена. И я тоже. И мои родители. Приходим. Гостей немерено. Сергей немного растерянный, но полный энтузиазма, с горящими глазами. Кроме его родных и друзей его провожает новая девушка (которая, естественно, мне тоже не нравится). Очень много тостов. Люди то собираются за столом, то разбредаются по двору, куря сигареты и болтая... Я сижу примерно час и решаю уйти «по английски» во время очередного перекура. Открывая дверь сталкиваюсь нос к носу с Серёжей, который забыл сигареты в доме и вернулся с улицы за ними.
— Кать, ты куда?
— Домой, завтра в школу, а домашка ещё не вся сделана...
— Ясно. Катюха, ты за бабушкой моей присмотри, пожалуйста, как-то она быстро сдаёт. Волнуюсь за неё... и пиши мне, если не лень будет... адрес пришлю, — и он проводит ладонью по моим волосам, наклоняется, целует меня в волосы и проходит в дом...
— Хорошо, Серёжа, не переживай... — я отвечаю уже в пустоту...
Два года тянутся очень долго. Я пишу Сереге письма обо всем и ни о чем. Он пишет мне такие же «интересные». Но мы пишем друг другу регулярно, не переставая. В 16-ть у меня случается первый «серьёзный» роман с ровесником. Сергей узнает об этом раньше моих родителей. Из моих писем. Мне проще на бумаге рассказать собеседнику про свои чувства. В ответном письме, он просит быть аккуратнее, не падать «в омут с головой», не растворяться целиком в этих чувствах.
Я его не слушаю и... через два месяца моя «любовь» целуется с моей подругой у меня же дома, на моем дне рождения. Я, увидев это, в диком шоке, вылетаю из дома. Сестра бежит следом, что-то кричит, но я ее не слышу. Я бегаю быстрее неё. Убегаю от погони с легкостью, несмотря на застилающие лицо слезы.
Я бегу в туфлях, лёгком платье, ноябрь месяц... ноги принесли меня к бабуле. Я дергаю ручку двери, но она не поддаётся. Заперто. Дома никого... я рыдаю в голос сидя на крыльце. Сердце разбито в дребезги. Вдруг скрипит калитка, кто-то уверенным шагом направляется ко мне. Я не вижу кто. Я бьюсь в истерике. Мужской голос звучит как из другого измерения:
«Катюха, что случилось? Кто обидел?» Серёжа! Я даже рыдать перестаю от неожиданности. Серёжа! Он вернулся из армии! Отслужил! Я так рада. Он садится рядом на крыльцо, берет мои руки в свои и выслушивает всю мою «интересную» историю. «Кать, ну он же просто мудак, чего из-за него убиваться? Не переживай, все будет хорошо. Пройдёт время и отпустит...»
Мне 18, Сереге 22. Сергей работает, я учусь. У нас общая компания человек 10. У него девушка, у меня молодой человек. Но все выходные мы проводим вместе. Ездим на природу, ходим в клубы, сидим в кафешках. В какой-то момент, глядя на целующихся Серегу с его девушкой, я понимаю, что мне мало просто дружить с Серёжей. Я втюрилась в своего соседа по самые уши. Я хочу чтобы он был со мной, а на с этой девицей.
Я обманываю и себя и своего молодого человека, что у нас с ним что-то может получиться. Не может. Я люблю Сергея. Сказать Серёже о своих чувствах я не могу. Он относится ко мне как к младшей сестре. Разбивать их пару я не имею право... Я расстаюсь со своим парнем и перестаю встречаться с друзьями. Мне очень плохо, но я держусь...
Мне 19, Серёже 23. У него умирает бабушка. Я прихожу к ней в дом, посидеть, проститься. У гроба, с красными от слез глазами сидит Сергей. Я молча присаживаюсь рядом с ним, беру его руку в свою, слегка сжимаю. Он поворачивает ко мне лицо с глазами полными слез, сжимает в ответ мою руку, медленно поднимается с места и тихонько выходит из комнаты. Посидев минут 15 иду во двор. Серёжа курит стоя у калитки.
«Серёжа, ты держись. Если что-то надо, говори...» он смотрит на меня и вдруг выдаёт: «Кать, обними меня, пожалуйста» я обнимаю его. Он выше меня на целую голову. Я рядом с ним, как цыплёнок рядом со страусом. Он утыкается в мои волосы и молча плачет. Я глажу его по волосам, понимая, что все слова сейчас излишни.
Через полгода мы встречаемся у общих друзей на свадьбе. Я одна. Сергей тоже расстался со своей пассией к этому времени. Свадьба очень весёлая. Я ловлю букет невесты! Тамада шутливо спрашивает: «А жених-то есть?» я глазами пробегаю по гостям с поисках помощи. «Есть жених, не переживайте!» из толпы выходит Серёжа, уверенно берет меня за руку, целует в щёку. По его голосу я понимаю, что он не шутит и в этот момент нет человека счастливее меня! «Ну раз жених есть, то целуйтесь!» он ни секунды не мешкая целует меня в губы. Я не сопротивляюсь... Я люблю...
Мне 20, Серёже 24. В новогоднюю ночь он во время боя курантов достаёт кольцо и просит меня стать его женой! Он нервничает. Я не то что согласна, я очень-очень-очень согласна!
Невесте 21, жениху 25... Наша свадьба! Я так этого ждала! Я так люблю своего Сергея! С ним мне уверено и спокойно. Я как за скалой! Сергей любит меня так же сильно, я в этом абсолютно уверено. Он не так часто говорит мне о своей любви, но его поступки не дают мне усомниться в его чувствах... каждое утро мы начинаем с кофе. Рассказываем друг другу планы на день, щебечем о всякой ерунде.
Мне 22, моему мужу 26. Он везёт меня в роддом. Я сижу рядом с ним и слегка подсмеиваюсь. Его левая рука вцепилась в руль с такой силой, что никто в мире не мог бы сейчас отцепить эту руку от руля. Правой рукой, он то поглаживает мой живот, и просит «дитятю» немного подождать, то проводит ею по моему лицу со словами: «Катюша, ты как? А полис взяли? А салфетки влажные?
Что там ещё надо было? Кать, ты держись, мать, уже скоро доедем! Все будет хорошо!» — на его лбу выступила испарина, он очень нервничает, и от этого болтает без умолку. У меня схватки... Через два часа появляется на свет наша долгожданная дочка, Дашенька. С самого рождения она внешне похожа на папу. Такая же вечно позитивная, улыбающаяся.
Мне 24, мужу 28, Дашутке 2. Мы идём по осеннему парку крепко держась за руки. Серёжа, смеясь хватает Дашу на руки, и подкидывает ее высоко к небу, она смеётся в голос, взлетая над отцом. Я кидаюсь в них разноцветными осенними листьями. Мы все смеёмся. Разве бывают люди счастливее нас? Точно знаю, что нет! За что мне так повезло? Я не могу найти ответ на этот вопрос. Мы проводим вместе все свободное время, мы не можем друг другом надышаться, как будто встретились и признались друг другу в любви только вчера...
Мне 26, мужу 30, Дашутке 4. Как это могло произойти? Встретив меня с работы, идём с Серёжей в Детский сад за дочкой. Болтаем. Вдруг муж опершись на мое плечо говорит: «Катюха, что-то мне плохо...» оседает на асфальт. Я в панике. Прохожие вызывают скорую. Она приезжает мгновенно. Действия по реанимации начинают тут же сразу же. Я согнувшись над бездыханным телом Сергея, тормошу его руками, пытаюсь «уговорить» его очнуться.
Доктор делает ему непрямой массаж сердца, медсестра набирает в шприц какое-то лекарство. Через две минуты на скорой мы летим в больницу, я держу Серёжу за руку, но меня отрывают от него, и дверь за каталкой с ним закрывается. Я сажусь здесь же на пол, отказываюсь куда-либо уходить с этого места... Через 20 минут выходит доктор: «Простите... мы сделали все, что могли. Обширный инфаркт...» Что он говорит? Это же не о моем муже, правда?
Сейчас распахнется дверь в эту чёртову реанимацию и оттуда выйдет улыбающийся Сергей со словами: «Катюха, не переживай, все хорошо!» Я вскакиваю и накидываюсь с кулаками на этого неправильного доктора-мужчину: «Зачем вы врете? Он не может умереть! Вы перепутали! Ему только 30 лет! Он не может оставить меня и Дашку, он нас слишком любит! Я его слишком люблю, чтоб отпустить...» Доктор ловит мои руки, кричит медсестре, чтобы вкололи мне укол, я проваливаюсь в темноту...
Мы похоронили его рядом с его бабушкой. Я почти не помню похорон, помню отрывками только отпевание в церкви. Я не хочу его отпускать, я не могу этого сделать! Разве можно разделить тело человека на две половины и одну закопать в землю, а вторую заставлять жить? Я не знаю где мне взять силы, чтоб элементарно дышать, я не хочу жить без него...
Мне 27, моему мужу навсегда 30, нашему ребёнку 5. Дашуля бежит ко мне по тропинке в парке, где мы гуляли раньше все вместе, с широко раскинутыми руками, я ловлю ее, пытаюсь подбросить в небо. У меня не получается подкинуть высоко, как ее подкидывал ее папа, но она и этому «полету» безумно рада. Смеётся в голос. Я улыбаюсь. Даша безумно похожа на отца. Всматриваюсь в такие родные черты лица и пытаюсь в очередной раз не разрыдаться. За прошедший год ребёнок видел мать не в слезах раз пять. Она начинает бояться смотреть на меня, видимо подсознательно думая, что дело в ней.
Мы сейчас живём у моих родителей, они помогают мне с ребёнком. Я каждое утро начинаю с двух чашек кофе: одну себе, вторую мужу. Проговариваю в пустоту свои планы и иду будить Дашуню. Чашку Серёжи никогда не убираю со стола, видимо ее тихонько убирает моя мама... она же разговаривает со мной часами и вдалбливает мне в голову, что надо продолжать жить хотя бы ради ребёнка.
Я все понимаю и пытаюсь жить. Получается плохо, но я стараюсь. На моей шее, на цепочке, я ношу Сережино обручальное кольцо. Я часто вижу во сне Сергея, он как всегда улыбается и, крепко держа мою руки в своих, просит: «Катюха, не переживай, все будет хорошо!», и я ему верю...
