Юля была недовольна своей квартирой... Вернее, не совсем квартирой, а тем, в каком доме она была. Почти перед самыми окнами проходила дорога – достаточно оживлённая трасса, отделяемая от подъезда не менее «оживлённым», в любое время дня и ночи, тротуаром.
Мало того, что пространство около дома, несмотря на все усилия дворника, было вечно «усеяно» фантиками и смятыми упаковками, так сегодня Юлия обнаружила, что кто-то поставил возле подъездной скамейки старое кресло.
Юлино подозрение пало на незнакомого, немного помятого, мужика в кепке и широких штанах, которые при каждом движении грозились соскользнуть с пояса до колен. Мужик сидел в кресле, развалившись, как у себя дома.
Затем резко вскочил, подтянул штаны и почти сразу исчез, растворившись в проходящей мимо толпе. Юле только и оставалось, как допивать свой чай, стоя возле окна, да «любоваться» старым креслом.
Кресло совсем недолго стояло в одиночестве... К нему подошла кошка. Несмотря на то, что Юлю с кошкой разделяло расстояние и стекло, женщине передалось состояние кошки.
Её переполнял робкий восторг, кроткое недоверие, какая-то невозможная радость. Кошечка обошла кресло, потёрлась о него боком, щекой и резко запрыгнула, свернувшись на неровной сидушке уютным клубочком.
Кошка лежала, почти счастливая, уткнувшись в обивку замызганным носом, старательно уворачиваясь от подбегавших детей, немедленно желающих кошку погладить.
Покоя ей не было, но кошка так хотела продлить свое счастье – будто бы она дома, что никакая сила не могла её с этого кресла согнать. Юля наблюдала... А потом обернулась и новым взглядом окинула собственный «дом».
Безупречный диван, два новеньких кресла, мягкая мебель на кухне (под человеческий зад) – разве это сделало её хоть на минуту счастливой? А вот кошку привело в восторг старое разваливающиеся кресло.
Но вот восторг этот — страшный, пронизывающий безысходностью, которую понимала и принимала кошка. И поэтому она пыталась, пусть хотя бы на час, забыть эту улицу и представить, что она опять дома.
Юля допила свой остывший чай, который просто застрял в её, пересохшем от волнения, горле. Ну почему никто из проходящих мимо людей не понимает желание этой кошки? Почему они тянут к ней свои руки, не оставляя в покое крохотное, почти забитое существо? Да дайте ей «хлебнуть» хоть на пару мгновений счастья!!!
Злая на всех, и в первую очередь, на себя, Юля натянула спортивный костюм и выскочила на улицу. Кошка вся поместилась у неё на руках и даже, кажется, ещё оставалось место. Даже уличный воздух был тяжелее, чем эта кошка в трясущихся женских руках...
Вечером кошка спала на спине, раскинув свои тонкие лапки. Со всех сторон её обнимал мягкий плед, накинутый на шикарное кресло. А Юля радостно улыбалась... Ну кто бы мог подумать, что она будет счастлива, обнаружив сбоку у дивана затяжку.
Кресло пустовало недолго и вот его уже занял кот. Рыжий кот в колтунах и с немного порванным ухом. Накрапывал дождь – только это кота не пугало... Он так давно не лежал на мягком и почти позабыл, что это может быть так прекрасно.
Кот лежал, а по нему лупил дождь, словно специально норовя попасть каплей потяжелее. Уши разъехались по сторонам, глаза плотно были закрыты, но кот не спешил уходить. Он просто уже не мог покинуть старое кресло. Быть может, последнее кресло в его долгой и бесполезной жизни.
Напомню – рядом проходила дорога... Мужчина, ожидая «свой» светофор, остановил взгляд на обитателе кресла.
40 секунд... 40 долгих секунд он не отрывал от кота взгляд. О чем думал водитель? Да кто его знает. Но через 20 минут он вернулся назад.
Автомобиль заехал на тротуар, пустующий из-за дождя. Мужчина вышел и открыл с другой стороны дверь. Он просто молчал и стоял рядом с машиной. Кот с трудом открыл промокшие насквозь, мохнатые веки. Он не спешил, мужчина не торопил...
Кот поменял положение и сел, ему стали видны «внутренности» машины – полупрозрачный пакет, а в нём — корм и лоток. И самое главное, большая лежанка!!!
Два прыжка – и кот в сухости и тепле, привалился боком к мокрому, мужскому колену.
— Ну и страшненький ты, братан, — рыжего кота почесали за ухом.
— Можно подумать – ты сам, блин, красавец! — муркнул кот и лизнул гладящую его руку.
Старое кресло осталось одно. Но мы все уже поняли, что ненадолго...
