— Петя, я здесь! — Дарья Ивановна бросилась вперед, не думая об опасности.
— Стой, ты... — шикнул на женщину Митрофан, чуть не обругав крепким словцом, но сдержался, едва успев схватить Дашу, и опрокинуть в снег. — Ты что, сдурела?!
— Так ведь Петя стреляет, на помощь зовет. — Дарья Ивановна порывалась вскочить и броситься дальше, обтирая лицо от снега, — Ты чего?
— Тише ты! — Зашипел Митрофан и еще раз заставил женщину упасть в сугроб. — Пуля аккурат в соседнее дерево тюкнулась. Мужики, подползайте, — Митрофан позвал Митяя и Петруню. — Там он!
— Где? — Митяй добрался первым, прячась за деревьями.
— В аккурат за мостиком. Дробь у кого есть?
— У меня. — Петруня расстегнул полушубок. — Как патронташ висел, так я его и взял.
— А ну ка, шмальни накатом.
— Сейчас. — Петруня перезарядил ружье и выстрелил по очереди из двух стволов.
Ружейные выстрелы прозвучали глухо, а с елок на другой стороне оврага посыпался снег.
— Бросай пистолет, Дрон, мы знаем, что ты здесь! Сдавайся! — Крикнул Митяй, выглянув из-за елки, направляя ружье в сторону моста. Однако ответа не последовало, а между кустами мелькнула тень, с веток осыпался снег, затем все стихло.
— Еще шмальнуть? — Спросил Петруня, перезарядив ружье.
— Не надо, похоже убежал. Ты думаешь — Дрон, Митяй?
— Кому больше?
— Вот что. Вы тут с ним вроде как разговаривайте, а я слева обойду. Знаю, там есть спуск, и с другой стороны не больно круто. — Решил Митрофан.
— А Петя где же? — Подала голос Дарья Ивановна.
Митрофан только пожал плечами и скрылся в кустах. Митяй же продолжал убеждать Дрона сдаваться и выйти на мостик с поднятыми руками. Через какое-то время с той стороны оврага раздался голос Митрофана, — Мужики, я это. Нет тут никого.
— А был кто?
— Как не был? — Митрофан махнул рукой. — Вот тут и сидел. Поджидал, что ли кого-то.
— Пистолет не бросил? — Спросил Петруня.
— Если и бросил, где ж его теперь в снегу найдешь. Теперь до весны. — Митрофан ходил вокруг места засады, разгребая снег ногами. — Вы чего там?
— Да здесь доски обломились, не пройти. Митрофан, иди-ка сюда, осторожней только. — Митяй шел по мостику первым. — Дарья Ивановна, вы сюда не ходите... пока не осмотрим. Как бы не провалиться, доски-то старые.
— Да нет, мужики, смотрите-ка, — Митрофан подошел к месту провала с противоположной стороны. — Похоже подпилено. Посмотри-ка, Петруня.
Петруня пробрался вперед Митяя и присмотрелся внимательно. — Да, вот тут и опилки даже остались.
— Не тут ли наш участковый и провалился? — Митяй начал всматриваться вниз. — Вон там, вроде как ворох веток, а от них и полз кто-то к ручью. Спуститься бы надо. Да в этом месте круто и скала.
— А вы давайте вниз по моим следам. Я тоже с этой стороны спущусь. По ручью и пройдем. — Предложил Митрофан.
— Ну что там? — Испуганно спросила Дарья Ивановна.
— Наверное Максимов здесь и провалился. — Ответил Петруня, отводя глаза.
— И что? Он там... внизу?
— Да что вы, — Митяй поспешил успокоить женщину, — не видно внизу его... — затем замялся и поправился, — никого. Сейчас спустимся, поищем.
— Я с вами.
— Конечно с нами.
Под мостиком раскидали ветки и нашли место, куда упал Максимов, поняли и как он выбрался из под завала, полз вниз, оставляя кровавый след. У ручья же след обрывался, и участкового нигде не было. Дарья Ивановна всплакнула, губы у ней кривились, но женщина все же старалась держаться мужественно, помогая мужикам, не забывая, что в этой ситуации она еще и врач, и эксперт.
— Смотрите, ветки недавно сломанные. а елок здесь и нет. — Митрофан пожевал обломанную ветку.
— Закидали его, да еще и снегом завалили... думали все, конец... — Поджидали значит. — Петруня посмотрел вверх на мостик. — Высота приличная, можно и убиться было.
— А он молодец, вылез. — Добавил Митяй. — Вот только куда ушел?
— Ну, если ушел, уже хорошо. — Митрофан посмотрел на Дарью Ивановну. — Правильно я говорю?
— Правильно-то правильно. Вот куда ушел? — Доктор тяжело вздохнула. — Почему в деревню не вернулся.
— Смотрите-ка, что это? — Митяй разгреб рыхлый снег у самого ручья и поднял пустую кобуру от пистолета. — Нашего участкового?
— Его кобур, хорошо помню. — Ответил Митрофан.
— Пистолет где? — Митяй отогнул клапан и удивился еще больше. — Запасная обойма на месте, — разрядив ее, добавил. — Все восемь туточки.
— А на верху ты думаешь в нас из какого ТТ-шника стреляли? — Невесело усмехнулся Митрофан. — До на здесь кто-то побывал.
— Дрон? — Спросил Петруня. — Почему запасную обойму не взял?
— Потому что кобур не увидел. — Отозвался Митрофан. — Стало быть пистолет где-то здесь отдельно лежал.
— А Петя где же был? — Дарья Ивановна опять разволновалась.
— Не было его уже тут. — Митрофан опять улыбнулся, только теперь загадочно.
— Ты точно знаешь? — Спросила врач, надеясь на устраивающий ее ответ.
— Знаю. — Что мог еще ответить Митрофан.
— Хорошо, стало быть Максимов жив, — подитожил Митяй и добавил, — патронов в обойме всего два осталось.
— Эх, до хутора бы сегодня дойти, посмотреть, что там... — Петруня посмотрел вверх. — Да стемнеет скоро.
— Митрофан, ты Дарью Ивановну домой проводи и к нашим зайди, предупреди, чтобы не волновались. Так, Петруня? — Митяй подмигнул товарищу.
— Не ладно получится. — Тут же ответил Митрофан. — Что я вашим скажу? — Дед посмотрел на мужиков, те молчали. — То-то! И зачем деревню будоражить. Давайте-ка лучше вы домой, а я один до хутора дойду, посмотрю, кто, да что там. Меня все равно никто не хватится. Тем более я и так до своей дальней заимки на охоту собирался. Правильно?
На том и порешили.
______________________________
Сирый и Наста пробыли в Юзьве неделю, приехали, как и собирались — Ваню отвезли в интернат, он много пропустил в школе, Ольку проведали, гостинцев привезли. Объявили, что хотят пожениться. Ванька это уже и так знал, догадывался своим недетским чутьем и был этому рад. А Олька насторожилась и даже расстроилась, узнав про своего отца, какой-никакой, все же был ей родным.
— Ничего, привыкнет. — Сказала Наста Сирому. — Много ли она от него добра видела. Ты с ней поласковей... девочка же она.
Сирый кивнул и промолчал — непросто было налаживать новую семейную жизнь.
Начальник милиции помог, выполнил просьбу Максимова и дал указание своим паспортистам оформить бывшему каторжанину паспорт взамен изрядно потрепанной справки об освобождении. Если бы не указание начальника, хлебнул бы Сирый горюшка еще немало. Кто его знает, попался бы чересчур рьяный и правильный сотрудник, для которого важнее не человек, а листок бумаги. И отправился бы Сирый на второй круг.
Помог начальник милиции и Насте. Она все еще была замужем. И тут проволочек и поводов для отказа можно было придумать не один и не два. Оказывается все можно было сделать быстро. Опять же, дело было лишь в неформальном отношении к человеку. Из ЗАГСа молодые вышли счастливыми и засобирались к себе домой в деревню.
— Жаль, Максимова не увидели. — Сирый хоть и был рад, но расстроился.
— А где он?
— В Ражино. Слышал старосту там ранили. Опять работа. Заехать бы к нему, повидаться. — Сирый с надеждой посмотрел на Насту, теперь свою жену. — Может заедем?
— Да надо бы, только...
— Хозяйство. — Сирый довольно улыбнулся этому новому обстоятельству в своей жизни.
— Соседка справляется, но мы обещали через неделю вернуться, Поторапливаться надо. А через Ражино крюк какой получается, еще дня три, четыре проездим.
— Не последний раз, увидимся еще.
Домой Сирый и Наста выехали затемно. Дорога была накатанной, лошадь бежала ходко, и молодым было хорошо в санях. Правили по очереди, да это особенно было и не надо, лошадь сама знала дорогу и поспешала без особых понуканий. Дорогой Сирый задремал и проснулся от того, что Наста толкала его.
— Что, что случилось-то? — Сирый сел и недоуменно огляделся по сторонам.
— Да ничего. Тпр-у-у. — Наста натянула вожжи и лошадь остановилась. — Смотри, видишь просеку?
— Вижу, не дурак. — Сирый потянулся к Насте, они поцеловались, но, не удержались и упали обратно в сани, засмеявшись.
— Стой, ты, заполошный! — Наста села и поправила платок. — Просека не проезжая, но по ней напрямки до Ражино километра четыре будет.
— К Максимову зайти?
— Надо. Он столько для нас сделал. А я дома с делами справлюсь и приеду за тобой.
— А как же...
— Ничего, потерпишь...
— А ты?
— Ну и я... — Наста хихикнула.
По просеке все же оказалось побольше чем четыре километра. К тому же она заросла и пробираться приходилось по глубокому снегу. Сирый для передышки останавливался, курил. Но когда по его расчетам до деревни оставалось немного, совсем рядом грохнули три выстрела. "«ТТ, Максимов,» — сразу понял Сирый и, свернув с просеки, начал пробираться через густой лес в сторону выстрелов...
Продолжение следует...
Автор: Александр Сеземин
