Вечером Полина Дмитриевна вернулась домой от подруги. Сунула ключ в замок – и поняла, что дверь не заперта.
— Ай-яй-яй! – пробормотала заслуженная учительница. – Как я оплошала, ворона? Ушла – и двери настежь, заходи кто хочешь. Вот они, годы!
Войдя в квартиру, Полина в изумлении застыла на пороге. На её кухне хозяйничал молодой мужчина в чёрном спортивном костюме. Незнакомец заметил хозяйку не сразу. Он профессионально и деловито открывал ящики, перетряхивал коробки, рылся в банках с крупой.
Полина Дмитриевна поняла, что к ней пожаловал квартирный вор. Но совершенно не понимала, что делать ей, почтенной пенсионерке, столкнувшись нос к носу со здоровенным битюгом?
— Молодой человек, — окликнула она. – Раз уж вы там, то будьте добры, поставьте на плиту чайник?
Вор в чёрном костюме обернулся на голос и от неожиданности выронил банку с гречкой.
— Гречку тоже не убирайте, — дружески попросила Полина Дмитриевна. – Всё равно кашу ставить собиралась…
Внезапно лицо вора показалось ей знакомым. Несмотря на возраст, у Полины Дмитриевны сохранилась цепкая педагогическая память.
— Витя? – спросила она. – Глазам своим не верю! Витя Круглов, одиннадцатый «б» две тысячи пятого года выпуска?
Квартирный вор Витя тоже узнал свою классную руководительницу и опустил руки.
— Не может быть! – сказал он. – Полина Дмитриевна? Сколько лет, сколько зим… а вы всё моложе и моложе!
— Не забыл! – обрадовалась старая учительница. – Хорошо, что ты зашёл, Витенька! А то как выпорхнули вы из школы – так и следы затерялись.
— Дак вот… — виновато протянул Витя Круглов. – Дела всё, дела, Полина Дмитриевна… Я и сейчас-то по работе зашёл… как бы.
Учительница и ученик вместе посмотрели на опрокинутые банки, выпотрошенные коробки. Присев, Круглов начал собирать с пола разбросанную утварь. Полина Дмитриевна кинулась ему помогать.
— Ох уж этот ваш одиннадцатый «б»! – говорила она. – Столько лет прошло, а как вчера всех помню! Харин сидел с Захариной…
— Греков – с Загрековой, — подхватил Витя.
— Меткин – с Заметкиной…
— Лупин… как всегда – без пары!
Оба засмеялись, овеянные воспоминаниями.
— Где теперь кто, Витенька? – спросила Полина Дмитриевна. – Разметала всех жизнь. Встречаешь кого-нибудь из ваших?
— Редко, — сказал Витя Круглов. – Всё дела, дела… Меткина как-то видел!
— Наша гордость, отличник Женя Меткин! – Полина Дмитриевна прижала руки к сердцу. – Гитарист, артист, спортсмен! И что с ним? Как поживает?
— Спился наш Меткин, — сказал Витя. – Совсем синяк. Вместе бухали как-то.
— А Аркашку Харина не встречал? Он мечтал стать полицейским.
— Он им и стал, — сообщил Витя. – Аркаша – следак в ментовке. Вёл моё дело как-то.
— А наша Лена Загрекова? Русая коса до пояса, глаза как озёра! Такая красавица была!
— Загрекова стала девушкой по вызову, — ухмыльнулся Витя. – Приезжала ко мне как-то…
— Кто там ещё? – Полина Дмитриевна задумалась, перебирая лица учеников. – Лупина не видал?
— Ваш любимчик Лупин скурвился напрочь, — сказал Витя сердито. – Извините за выражение, но просто скурвился! В политику пошёл, ха-ха-ха! Я ему даже руки теперь не подам!
— Ты его видел?
— Давно. В Мордовии сидели вместе как-то…
Учительница и бывший ученик навели порядок, поставили чайник.
— Вот они, зигзаги судьбы дружного одиннадцатого «б», — Полина Дмитриевна вздохнула ностальгически. – Бывший отличник спился, первая красавица оказывает интим-услуги, Лупин пошёл в политику и сел в тюрьму? Хорошо хоть ты, Витя, в люди выбился!
— Да уж, — шмыгнул носом Круглов. – Есть немножко. Слава богу, на паперти не стоим! А вы тут, стало быть, живёте? Не знал.
— Живу! – подтвердила Полина Дмитриевна. – Несколько лет назад расселили нашу гнилушку, дождалась я счастья, получила новое жильё.
— Уютно тут у вас, — Витя Круглов неловко составлял банки в шкаф. – А я, как школу окончил, всё кручусь-верчусь как белка... туда-сюда… то посадят, то выпустят…
Они пили чай на уютной кухне, за окном темнели майские сумерки. Потом Круглов стал собираться. Учительница провожала его до дверей.
— Витя, — спросила Полина Дмитриевна. – А ты что в крупах-то искал?
— Да так, привычка, — смешался Витя. – Некоторые хозяева прячут туда деньги. Кстати, совершенно напрасно делают: я там всегда проверяю. Как и в постельном белье, и за иконами.
— Не нашёл? – улыбнулась Полина Дмитриевна. – Денег-то?
— Не-а, — сказал Витя. – Теперь-то я вижу – какие у вас могут быть деньги? Как говорится, сорян за беспокойство!
Он чмокнул учительницу в щёку и взялся за ручку.
— Ой! – спохватилась Полина Дмитриевна. – Витя, ты мне вот что скажи: когда ты пришёл, у меня дверь открыта была?
— Нет, — Витя густо покраснел. – Заперто было. Да разве это у вас замок? Фуфло на палочке! Я вам завтра немецкий принесу и вставлю, надёжный, а то мало ли… вдруг воры? Есть на свете злые люди.
— Да, — сказала Полина Дмитриевна. – Помню, я посеяла ключ от учительской, а ты в пять секунд вскрыл её моей шпилькой! Все аплодировали. Ты уже тогда был умницей, Витя.
Они распрощались и Витя исчез. Наутро перед дверью Полины Дмитриевны стояла огромная корзина роз с запиской:
«Любимой учительнице – от одиннадцатого «б» с любовью!».
— Эх, Витька-Витька, — бормотала Полина Дмитриевна, с трудом затаскивая цветы домой. – Видно, к кому-то удачно зашёл! Надо было вчера позвонить твоему однокласснику Харину, да рука не поднялась…
