У кого-то день перестает быть томным к вечеру, а у меня сегодня прям с утра весело.
Делала зарядку под МУЗтв. Засмотрелась на торс молодого певца, так шандарахнула по шкафу ногой, что из глаз брызнула струя, как у клоуна.
Утерла слезы, подобрала слюни, поперлась на водные процедуры.
В душе уронила мыло. Пытаясь с закрытыми глазами его поднять, на него же и наступила. Эпично грохнулась на мягкое место, копчик отбила, ноги в разные стороны.
Кое-как собрав телеса и придав себе вид женщины, выгреблась из поддона, пошла завтракать.
Резала авокадо, отвлеклась на попрошайку Арчи и каак резанула себе по подушечке среднего пальца. Отрезала почти полностью, кровищи как с порося.
Хорошо же после коvиdа я разжижилась от тромбов- была бы нефть, обогатилась бы, таким фонтаном хлестало.
Машка, отчаянная боевая сестра, то есть дочь, храбро меняла ватные диски, бинты, салфетки, руки по локоть, глаз горит.
Правильно я ее в медицину пророчу, по призванию.
Ладно, убрали последствия резни, села допить свой цикорий. Смотрю на кокосовую конфетку, а она на меня. А я ж на диете.
Нервно сглотнула и поперхнулась слюной. Горло спазмом перекрыло полностью, ни взад, ни вперед, ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Судорожно пытаясь хоть как-то задышать, попыталась кашлянуть и рухнула, хрипя. На грохот выбежала Маруся, моментом сориентировалась, как треснет промеж лопаток! Аж прозвездилось в голове, и я со свистом вдохнула.
— Мать! Ты твердо решила сегодня самоубиться? — испуганно и зло вопросила дщерь. — Что случилось?
— Да я на конфету засмотрелась и слюной подавилась, — не глядя на Мышь, хмыкнула я.
-Ну ты даешь! – усмехнулась Маня. — Съешь её уже, не мучайся. Она тебя не растолстит. Тебя уже ничем не испортишь.
— Всё, блин, наелась ужо, пойду с Арчухой погуляю, — засобиралась я. Псын весело топтался по ногам, прыгая в ожидании.
Надев намордник и поводок, вышли полубегом в подъезд.
И тут он углядел в окне чужую собаку и встал, как вкопанный. А я-то нет.
Перелетев через него, рухнула на колени, с них плавно опустилась на пузо и так съехала по лестнице.
— Ох, бл..., — только и смогла выдохнуть я.
Чуха беспокойно метался рядом, заглядывал в глаза и слюняво лизал лицо. Второй раз за день сгребла себя в кучу, еле-еле дошаркала до улицы. Мстительно дала псу только облегчиться, не разгуливая, и почапала домой.
Помятая, разбитая, с облегчением рухнула на родной диван. Он жалобно скрипнул, послышался треск, и я поняла, что лечу.
Полет был прекрасен, но недолог. Перекладина в основании дивана, давно просившая ее заменить, сдалась и сломалась.
Мой многострадальный копчик с ней согласился и спину наглухо заклинило. Вспоминая подвиг всех безногих героев, я, преодолевая нечеловеческую боль, выгребалась из недр дивана.
Попугаи, услышав незнакомые слова, наблюдали из клетки, заинтересованно прислушавшись. И судя по яркой эмоциональной окраске моей пламенной речи, именно с этих слов они и начнут разговаривать.
В общем, нажравшись обезболивающих и намазавшись вонючими мазями, решила сегодня больше не рисковать и с кровати не вставать.
Хочется дожить до вечера.
Чего и вам, как говорится…!
Автор: Инна Кашина
