Тихий, спокойный двор многоквартирного дома был усыпан опавшими разноцветными листьями, которые будто искрились по солнечными лучами.
Последние тёплые деньки! В самом разгаре октябрь и, наслаждаясь уходящим теплом, словно заряжаясь им «про запас», люди временно покинули свои бетонные убежища. Народу было непривычно много.
Местные коты тоже грелись под лучами осеннего солнца. Некоторые из них растянулись на лавочках у подъезда, вытянув лапы, некоторые свернулись пушистыми клубками под хризантемами на опустевших клумбах.
А особо матёрые и наглые вальяжно разлеглись прямо на асфальте, и проходящие мимо люди учтиво обходили их, чтобы не потревожить.
Рома и Кирилл, мальчишки-пятиклассники, возвращались домой из школы. Оба мальчика жили в обычной панельной пятиэтажке на окраине города. Рома — низенький, щуплый мальчишка, жил на третьем этаже, а Кирилл — долговязый паренёк с веснушками на щеках, на пятом.
Ребята вместе росли и с детства дружили, несмотря на различия в характере. Рома был почти всегда, насколько это возможно растущему и любознательному ребёнку, тихим и послушным, а Кирилл громкий, дерзкий забияка, лидер дворовой ребятни.
Они прошли мимо лавочки, на которой неизменно сидел дядя Коля и гладил по полосатой спине своего кота Тимофея.
Перед ступеньками в подъезд мальчиков поджидало препятствие в виде чёрно-белого Мурзика, кота бабушки Вали с первого этажа. Кирилл, недолго думая, замахнулся ногой на ни в чем не повинное животное и пнул его в бок:
— Иди отсюда, развалился на дороге!
— Ну зачем ты так? Что он тебе сделал? — воскликнул Рома, глядя на кота, который возмущённо фыркнул и скрылся за углом дома.
— А чего он на дороге лежит, нормальным людям не пройти! — усмехнулся Кирилл.
— Нормальным, говоришь? — услышали мальчики голос дяди Коли и оба синхронно обернулись, глядя в сторону лавочки.
— Нормальные люди животных не обижают, — продолжил дядя Коля.
Наглый и дерзкий Кирилл было открыл рот, чтобы ответить надоедливому дядьке, который ещё смеет поучать его, но дядя Коля его опередил:
— Ты подожди дерзить-то, Кирюша. Вы лучше сядьте, я вам расскажу историю одну, заодно и воздухом подышите. Вон какой денёк сегодня чудесный!
Заинтригованные мальчики подошли к лавочке. Дядя Коля осторожно спустил Тимофея на асфальт и жестом пригласил мальчишек присесть к нему.
Мальчики сели на лавочку, Рома справа от дяди Коли, Кирилл слева, и выжидающе уставились на мужчину.
***
— А вы знаете, что есть примета: кто кошку обидит — того семь лет несчастья ждут? Не зря же во многих культурах мира кошку почитают, а то и боятся. Когда я был таким же, как и вы, случилось мне наблюдать одну историю, которая только подтверждает эту примету.
Мы жили не в квартире, а в частом доме, в другой части нашего городка. Тоже на окраине. Нас, друзей, пятеро было, и среди нас был один отъявленный хулиган, Вова. В последнее время перед теми событиями, о которых я хочу вам поведать, Вова повадился обижать местных кошек. Поначалу шалости его были относительно невинны: то камни начнёт в них бросать, то консервные банки к хвосту привяжет. По крайней мере, до определённого времени жизни у животных Вова не отнимал.
Была в наших окрестностях одна кошка, которая в руки к Вове всё никак попасть не могла: Бусинка её звали. Её хозяйкой была милая одинокая женщина, тётя Сима. То, что маленькая дымчатая Буся постоянно от него ускользает, Вова считал личным вызовом.
— Поймаю её, ух я развлекусь! — с каким-то нездоровым блеском в глазах говорил Вова.
Большинство из нас увлечение Вовы издевательством над животными не разделяли, и наша компания разделилась. Вову это только ещё больше разозлило и раззадорило. Да к тому же с ним Ванька остался, тому такое времяпрепровождение казалось забавным.
Тогда, помню, было восьмое мая. Почему помню дату? Потому что мы всегда на праздники ездили к родственникам в деревню. Вот и в тот вечер мы уехали.
А когда приехали, к нам плачущая тётя Сима наведалась: она с моей мамой хорошо общалась. Хорошая женщина была — они с мамой рецептами обменивались, мне тётя Сима из города, в котором её сестра жила, подарки часто привозила. У тёти Симы ещё дача была, так она всегда что-нибудь оттуда нам везла — то помидоры, то огурцы, то яблоки из её сада.
Тётя Сима рассказала, что Вова и Ваня поймали таки её любимую Бусю, бензином облили и подожгли...
— Нельзя кошку обижать, — плакала тётя Сима, — И не только потому, что животных в принципе обижать может только низкий, подлый и ничтожный человек, а ещё и потому, что кошка животное не простое! Обидел кошку — жди беды.
Жалко мне было Бусю и тётю Симу. Женщина совсем одна осталась, ведь кошка ей была как член семьи — после того, как муж и сын тёти Симы в аварии погибли, она ей одиночество скрашивала.
В то время многие ребята имели так называемые кильдимы — шалаши в каком-нибудь сарае или старом гараже. У нас с ребятами тоже кильдим был, и у Вовы с Ваней. Они обитали в старом, не использовавшемся сарае Вовкиных родителей. Ровно через год Вова сгорел заживо в этом кильдиме. Они с Ванькой там табачишком баловались. И можно было бы сказать, что даже дата — восьмое мая, это просто совпадение, да вот только насмерть перепуганный Ванька, который чудом выжил, потому что именно в этот момент его позвала мать и он отлучился, рассказывал одну интересную деталь.
Когда он вернулся, из кильдима валил дым. Он стал ломиться в дверь, звать на помощь. Прибежали мужики местные, пытались выбить дверь, да не смогли. Но дверь в кильдим изнутри никогда не запиралась! А когда стало ясно, что всё тщетно, и приехали пожарные, Ваня оглянулся и увидел, что неподалёку, в кустах, сидит Буся, которую они сожгли год назад.
У неё было характерное чёрное «сердечко» на носике, невозможно перепутать. Она, говорит Ваня, сидела и смотрела на полыхающий сарай, а потом, когда стало ясно, что выжить там невозможно, вдруг растворилась в воздухе! Как только кошка исчезла, дверь сразу же поддалась. Только было уже поздно. Вовку хоронили в закрытом гробу. Как же рыдала его мать! Та, которую все соседи тогда умоляли угомонить сына-живодёра, мол, добром это не кончится.
***
Рома и Кирилл, открыв рты, завороженно слушали дядю Колю.
— А почему Ваня остался жив? — тихо спросил Рома.
Дядя Коля улыбнулся и ответил:
— Он потом нам рассказал, что когда они всё-таки поймали Бусю, он думал, что Вова не станет с ней делать ничего настолько ужасного. Ну, говорит, думал, банки к хвосту, как обычно, привяжем и отпустим. Только вот Вова достал бутылку с бензином и зажигалку... Они даже поругались в тот день. Поэтому он и избежал печальной участи Вовы.
Кирилл опустил голову. Ему действительно стало стыдно за свой поступок.
Громко мурлыкая, к лавочке мягкой поступью подошёл Мурзик. Он пристально посмотрел на Кирилла и грациозно запрыгнул к нему на колени. Будто сказал ему по-кошачьи:
— Ну что, дурень, понял, что нельзя нас обижать? Ладно, так и быть — прощаю на этот раз.
Кирилл смущённо улыбнулся, глядя на кота, и погладил его по пушистой спинке:
— Прости, Мурзик, я не хотел...
Кот мурлыкнул и боднул Кирилла в руку. Мальчик засмеялся, а кот ещё раз посмотрел ему в глаза, спрыгнул вниз и уверенно зашагал по своим кошачьим делам.
Автор: Светлана А.
