— Мариш, а чё, Зинаида Петровна приедет?
— Ну да, Федюш. Мама давно не была, соскучилась.
Марина когда хотела подлизаться, всегда называла Фёдора ласковыми словечками, Федюша, Федик, Федюничка.
Конечно Феде это нравилось, он любил свою Маришку, и даже немного боготворил её.
Она родила ему сына Сашку и дочку Алёнку.
Она делала его жизнь счастливой. никто ему не нужен кроме неё
Федя долго добивался своей Маришки. Увидел её однажды и всё, как молния пронзила.
Его забирали в армию, а она провожала двоюродного брата, мать его с отцом жили на севере, а Серёга здесь учился в универе. Ну как учился, в армию вот пошёл...
Дело в том, что Федю “провожала” подружка детства, Зоя. Их родители, особенно мамы его и Зои, очень хотели чтобы ребята поженились, и Зоя возможно тоже этого хотела.
А Федя? Федя пока не знал чего он хотел. Много ли знает мальчишка в восемнадцать лет, за него решили родители. Он же подумав, не сказал ни да ни нет, думал что за два года ещё всё переменится.
Стоя на перроне, у почти уже отправляющегося поезда, Федя увидел её.
Мир перестал существовать, все движения замедлились, все звуки затихли.
— Посмотри, пожалуйста, посмотри на меня, — шептал парень.
Она медленно повернула голову, волосы закрыли лицо девушки, она убрала их и улыбнувшись помахала Феде, он точно знал что ему, рукой.
— Хорошей службы, солдат, возвращайся домой скорее там тебя ждут, — крикнула девушка.
— А ты будешь ждать, — крикнул ей в ответ Федя.
— А то, — засмеялась девушка.
— Как тебя зовут?
— Марина, Федорова Марина….
И Федя понял, это судьба. Фёдорова! Марина Фёдорова, его, Федина Марина…
Удивлённо замерла мама, крутил головой отец, открыла рот Зоина мама, плакала Зоя.
Только Фёдору уже было всё равно
— Я найду тебя и женюсь, — уже в окно вагона кричал Федя, — слышишь, я найду тебя…
А затем высунулся в окно и что силы крикнул другу Димке, чтобы тот взял адрес и телефон девушки, и друг исхитрился и взял.
Федя почти каждый день писал письма своей Марине, не на бумаге, так в уме. Он считала её уже своей. Парню казалось что они знакомы всю жизнь, просто потерялись.
Девушке конечно льстило такое внимание, она охотно читала его письма, отвечала, кокетничала, выслала своё фото.
Пролетели два года, счастливый, целый и невредимый парень вернулся домой.
Мама долго мялась, а потом сказала что у неё для него, Феди не очень хорошая новость, и она просила друзей не писать ему в армию
Сердце парня ухнуло вниз, что же произошло.
— Сынок, ты не переживай, всякое случается в жизни, я вон тоже встретила твоего папу, когда мой парень был в армии... Знаешь, она же не единственная, ты не обижайся на неё…
Федя ничего не слышал, в голове была метель, по другому не скажешь. Там мело, холодно, зябко.
Метель была и на сердце, сковывала обручами железными и давила, давила, больно, ах как больно…
— Почитай, как тебя забрали, сынок, она через два месяца и спуталась с Димкой, с дружком твоим. Я ей говорю, ты чего, говорю Зойка, такая бесстыжая? Тебе, говорю, парня с армии ждать надо, а ты с другом его, бесстыжая...
— Постой, мама... при чём тут Зойка?
— Как сынок? Твоя, твоя Зоя, невеста твоя и Димка, друг твой…
— Мама! Ты... ахахаха, — засмеялся Федя, — ты же меня чуть с ума не свела. Я знаю про Зойку с Димкой, это я их сосватал, видел какие искры между ними летают, — усмехнулся Федя. — Вот и сказал Димону, чтобы не терялся, и Зое написал…
— Как так, сынок? А я... а мы... я же с Людкой поругалась, из -за этого, с Зойкиной матерью. Я же... У вас же любовь, все дела…
— Мама, успокойся! Какая любовь, какие дела! Иди зови тётю Люду с дядь Пашей, гулять будем!
Ничего не понимающая мама пошла мириться к Зоиным родителям, и приглашать их на встречу сына.
Как положено встречены шли три дня, а утром четвёртого, выспавшийся, отдохнувший Федя пошёл к Марине.
Девушка обрадовалась конечно и ... всё
Вот здесь-то Федины мечты и разбились на мелкие осколки.
Но он не сдался.
Начал ухаживать и добиваться Марину.
Девушка ещё покапризничала для вида и сдалась.
А кто бы не сдался перед этой бездной обаяния, любви и ласки?
А вот были такие, оказывается.
Вернее такая.
Будущая тёща, Зинаида Петровна.
Которая спала и видела, как выходит её доченька единственная, любимая и неповторимая, за богатого иностранца! Скорее всего это будет англичанин, они там все лорды потомственные, с замками полными предметов старины и привидений, хотя без последних можно и обойтись.
А тут какой-то Федя, пффф. Как там говорится, не для тебя мама цветочек растила, тоже мне.
Но Федя оказался напористым, дочка податливой, а мама чуть с гипертоническим кризом не слегла.
Что только она не делала, как только не просила, на коленях стояла, к бабкам ходила, умирать собиралась. Нет и всё ты тут, не нужен мол, английский жених, свой есть родной и любимый, Федюшка.
Отказали английскому-то, а как же, был уже конечно, хоть и не лорд, но тоже...
Вот так и стала Зинаида Петровна тёщей русскому Ивану, а вернее Фёдору.
Ненавидела люто зятя своего, считала что сломал жизнь её доченьке. Даже когда внука ей подарили и то не смягчилась, плакала, что мог быть лордёнком, внук-то, а так обычный, шоферёнок.
Федя тогда на грузовике работал, хватал все халтуры, все подработки подряд, но тёще всё был неугоден.
А когда Маришка забеременела Алёнкой, тёща в голос ревела, поняла что никогда уже не сбыться её мечте, так и проживёт дочушка всю жизнь с щоферюгой безнадежным.
Тут Федя уже не выдержал, и показал тёще родимой где у них дверь находится, и как ее с той стороны понадёжнее и без шума закрыть.
Тёща долго не появлялась у них и никак не напоминала зятю о своём существовании, но когда Алёнка родилась, счастливый Фёдор всё же позвонил родственнице, та вроде даже обрадовалась.
Обрадовалась и Марина, узнавшая что мама с Федей будто заключили перемирие
С тех пор наладилось общение. Не такое дружественное конечно, но и без ненависти.
К тому же внуки сделали своё дело, их Зинаида Петровна очень полюбила.
Общение зятя с тёщей сводилось к какому-то соперничеству перед друг другом.
Иногда доходило до смешного, и тёща начинала соревноваться с зятем в чём-то таком, именно мужском. Или наоборот зять пытался делать то, что лучше всего получалось у тёщи.
Марину и всех родственников это смешило и забавляло, да и Федя со временем уже стал по привычке подтрунивать и подсмеиваться над тёщей.
Вот и в этот раз спросил Федя просто по привычке.
Тёща оказывается приехала не просто так, нужно было съездить на дачу. Маришка не могла, у неё были ученики, она подрабатывала репетитором. Да собственно зачем ехать Марине, если это мог сделать Фёдор, сам?
Но не было надежды у тёщи, что зять сделает всё как надо, поэтому поехала она с ним.
К новому году нужно было набрать солений, варений, да картошки.
Всю дорогу туда молчали, перекинувшись парой слов.
Обратно тёща сказала что знает короткую дорогу, Федя спорить не стал, вот там-то, на этой короткой дороге, зимой, вечером они и застряли, капитально так.
Промучившись примерно с час, Фёдор решил не тратить бензин и пойти искать трактор.
— Куда ты собрался на ночь глядя, ещё не хватало заблудиться, я как тут по твоему одна буду? А если волки? Или хулиганы какие? Я их что, картошкой закидаю?
— Нет, Зинаида Петровна, вы их слюной своей убьёте.
— Какой слюной, остолоп?
— Своей, она у вас ядовитая.
— Уууу, — плачет тёща, — специально завёз, и бросить решил, чтобы я погибла.
— Да вы… да вы... в своём уме? Это вы мне приказали ехать этой дорогой
— А зачем ты меня слушал, уууу...
— Тьфу ты! Да не войте вы, а то своих вызовете.
— Кого?
— Волков, кого ещё-то?
— ААААА уууу
— Да успокойтесь вы, я пошёл
— Куда? Я с тобой.
— Да чёрт с вами, идёмте.
— Со мной, со мной, — повесела тёща, — куда уж без тебя-то раз породнились, чё уж теперь.
— Ох и язва же вы, Зинаида Петровна!
— Вашими молитвами.
— Тьфу на вас, не женщина, а …
Договорить Федя не успел, где-то недалеко кто-то завыл.
— Ну вот, говорил вам, довоетесь.
— Ой, Федя, кто это?
— Не знаю, я ваших по голосу не распознаю, может дядя, а может дед ваш...
— Не смешно, Федя, — сказала тёща
— А я и не смеюсь, мне не до смеха, вас-то не тронут, а вот меня как раз.
— Чё это меня не тронут?
— А они своих не трогают, вы главное на четвереньки падайте, и войте, как обычно.
— Тьфу, дурак, — говорит тёща, а сама к зятю ближе жмётся.
Через минут тридцать примерно были у края деревни, в которой находилась дача.
На всю деревню был один трактор, но тракторист был не в состоянии ехать, он основательно выпил.
Делать нечего, пришлось ждать утра, позвонив от того же тракториста домой Марине, и сказать чтобы она не переживала, заночуют и завтра приедут.
Добравшись до дома, Федор принес дров и натопил печь, тёща наварила картошки, наломала смородиновых и малиновых веток, заварила чай, открыли солонины, поужинали, и легли спать. А что ещё делать?
Тёща легла на кровати, Фёдору расстелили на полу. Тёща порывалась лечь на пол, а его уложить на кровать
— Да лягте вы уже, а то волкам отдам.
Тёща присмирела.
Фёдору не спалось. Взошла яркая, как большая головка сыра луна.
— Спишь, Федюнь?
Федя чуть не подавился.
— Нннет...
— И я не сплю. Вспомнила что-то, приедем раньше все к мамке, расстелем на полу, ляжем спать, и вот хи-хи, да ха-ха. Мамка на печке лежит, говорит нам:
— Девки, спите.
А мы одно знай, хи-хи. Она опять:
— Девки успокойтесь, — а мы уже в голос ржём с сёстрами.
— Да разЪязви вас, — скажет, — вот сейчас слезу с печи, да вичкой по задницам надаю…
Мамы нет, сёстры давно уже не приезжали. Катерина на севере живёт, далеко ей, Ольга в Польше, тоже не ближний свет, Варвара вообще в Аргентине.
Фёдор слушает, и такое тепло разливается, понимает он, что делится с ним тёща сокровенным.
А та вспоминает детские годы свои, юность, бедную, нищую, да весёлую. Вот уже хохочут вместе с Федей, представляет он себе как молодая Зинаида Петровна, Зиночка, выбегает с колхозного поля, с полным подолом гороховых стручков, а за ними гонится сторож дядя Лёня, одноногий инвалид…
Отсмеявшись и на вспоминавшись, вставали опять чая попить, опять улеглись.
— Ладно Федя, давай спать, сынок.
В глазах у Фёдора защипало. Не знает как завтра будет, а сегодня он счастлив, оттаяла тёща и сынком назвала.
— Простите меня, Зинаида Петровна.
— За что, Федь?
— Да за что мечту вашу сломал, чтобы Маришка в Англии жила, и вы бы тоже…
Тёща молчит, долго. А потом говорит:
— От ты Федька и дурак.
— Да что опять-то? — очарование вечера мигом исчезло.
— Да то! Неужто ты думаешь, что я если бы захотела, не сделала бы по своему? И дала бы Маринке выйти за тебя?
— Но... как ... вы?
— Да так. Смогла бы я вот так по лесу, кишащему волками с этим англичанином? Или лежать вот так и ржать, вспоминая как заряд соли в задницу получила, когда за арбузами полезли? Оооо, то-то же, спи давай, остолоп. Болтает и болтает, спать надо.
Утром встали, попили чай.
Федя сходил к трактористу, он вытащил Федину машинку, Федя приехал за тёщей и они спокойно вернулись домой по дальнему пути.
Тёща с зятем ещё по привычке кусались, но уже беззлобно.
И всё чаще вместо остолопа слышалось сынок, и в ответ мама…Вот так и примирились, благодаря волкам тёща с зятем.
Кстати, по поводу волков, местные говорят, лет сто их тут не было.
Желаю всем удачи, понимания близких и не злится ни в коем случае. Жизнь такая короткая, чтобы тратить её на злость, склоки, сплетни.
Автор: Мавридикаде Монбазон
