Стентон последовал за ним и осторожно заглянул за угол. Малыш сидел на камне и кормил худого, как скелет, пса, и кота неизвестно какого цвета из-за слежавшейся и пыльной шерсти.
Мальчик вывалил им большую часть каши и честно разделил между ними кусок мяса. Сам же доел из котелка то, что осталось...
Случилось это сразу после Второй мировой. В одном из крупных городов Европы, разрушенном почти до основания. Оставшиеся в живых мирные жители прятались в подвалах и землянках. Вернее, теперь не прятались, а просто жили. Хотя… Жизнью это назвать нельзя. Есть было нечего и с водой было тяжко.
Поэтому армия организовала для выживших передвижные кухни. Их кормили, раздавали одеяла и одежду. Каждый солдат делился с беспризорными, которых было большинство, чем мог. Пайком, шоколадом, сигаретами и улыбкой.
Один из них, самый маленький и чумазый мальчуган, одетый в старое рваньё, всегда стоял в общей очереди, нетерпеливо переступая ногами в больших стоптанных ботинках.
Капитан Стентон прошел всю войну. Он начинал её ещё в Великобритании. Потом секретный отдел и задания. Погибшие товарищи. И добровольное участие в высадке в Нормандии. Но и здесь он умудрился попасть в особенную переделку, из которой вышел живым и без единой царапины. Так что, к концу войны он был не похож на того Стентона, который женился в 1935-м году.
Он оставил в Юте жену и двоих девочек. Дочек. Стентон уже почти не помнил их лиц. Только письма, которые он получал регулярно, связывали с домом. Он хранил их в рюкзаке и частенько перечитывал. Здесь же были и несколько выцветших фото.
Стентон смотрел на очередь беспризорников за супом, и сердце его сжималось. Он представлял себе своих дочек, которые были такого же возраста.
Вот, только, тот малыш... Странный такой. Очень уж он удивлял капитана. Возьмёт котелок с супом и бежит куда-то. Не ест.
Капитан несколько раз отдавал малышу всё, что у него было в рюкзаке съестного, и вообще. Тот брал и благодарил, а потом убегал. Однажды Стентон заметил его на черном рынке. Он менял одежду, которую Стентон дал ему, нa еду. Капитан попробовал проследить за ним, но не получилось. Вёрткий малыш словно растворился в толпе.
Поэтому сегодня, после того, как мальчик, обхватив котелок с горячей кашей и куском мяса, пошел куда-то, Стентон пошел следом, отставая немного. Малыш шел узкими улицами, то исчезая, то появляясь среди разрушенных зданий. Потом он нырнул в небольшой проём между двумя кучами камней.
Стентон последовал за ним и осторожно заглянул за угол. Малыш сидел на камне и кормил худого, как скелет, пса, и кота неизвестно какого цвета из-за слежавшейся и пыльной шерсти.
Мальчик вывалил им большую часть каши и честно разделил между ними кусок мяса. Сам же доел из котелка то, что осталось.
Стентону стало плохо. Он опустился по пыльному камню, из-за которого он выглядывал, и закрыл лицо руками. Когда он встал, то пошел скорым шагом по направлению к дислокации своей части. Там он заперся и долго писал письмо домой. Жене.
Но в то время почта работала плохо. Если не сказать больше. Поэтому, когда Стентона демобилизовали, ответ из Америки ещё не пришел.
Когда капитан сходил с теплохода, то очень волновался. Ему предстоял долгий путь до Юты. И он переживал не за себя, а за малыша, который шел рядом и держал капитана крепко за правую руку. До Солт-Лейк было несколько дней пути.
Подходя к своему старому дому, Стентон чувствовал дрожь в руке и душе. Малыш, понимая его состояние, крепко сжал своей маленькой ладошкой его большую грубую ладонь.
Стентон постучал. Дверь открылась, и он узнал на пороге свою жену. Она почти не изменилась. За все эти долгие шесть лет. Жена бросилась ему на шею и крепко обняла руками.
Когда объятия закончились, Ханна опустилась на корточки и протянула ладонь малышу, так и не отпустившему руку Стентона.
— Как тебя зовут? — спросила она.
— Том…
— Проходи, — и, взяв его за левую руку, повела внутрь дома.
Потом вдруг остановилась и спросила:
— А где же знаменитые кот и пёс?
Из-за ног Стентона появились две физиономии. Худой, как скелет, пёс улыбался, а кот неизвестного цвета мяукнул приветственно.
Две девочки бросились на шею Стентону.
Потом они долго сидели за большим столом. Может, и не заваленным всякими вкусностями, но…
Но суп был, и каша гречневая с кусочками курицы была. И для пса с котом нашлось, что перекусить. Девочки, раскрыв рты, слушали рассказ маленького Тома, сидевшего между их папой и мамой.
Мама плакала тихонько, а папа…
Папа молчал и ел.
Прошло сорок лет. Капитан Стентон и его жена похоронены рядом на мастном кладбище. Они прожили большую и хорошую жизнь и воспитали троих детей. Двух дочек и одного сына.
Дети несколько раз в году собираются на праздники в старый домик и, сидя за одним столом со своими большими семьями, рассказывают своим детям истории из того далёкого, жестокого и тяжелого времени.
Но в этот год, точно на День Независимости, когда все уже сидели за столом и собирались провозгласить первый тост в память о маме и папе, в дверь позвонили.
На пороге стоял почтальон.
— Мистер Стентон? Капитан тут живёт? — спросил он.
Все встали из-за стола и подошли к нему. В руках у почтальона было письмо, адресованное их отцу от мамы. Написанное в 1945-м году.
Дрожащими руками Том взял старый выцветший конверт и раскрыл его.
Они читали письмо все вместе. Стоя. И почтальон стоял тут же.
“Дорогой мой капитан!
Мы очень ждём тебя. Приезжай быстрее. Девочки сильно выросли и всё время говорят о тебе. И вообще, как ты можешь спрашивать такое? Можно ли привезти ребёнка? Не смей даже сомневаться! Главное…
Главное, не забудь кота и собаку. Девочки будут так рады. И не волнуйся. За нашим столом найдётся место и для этого малыша.
Твоя жена Ханна.
Возвращайся скорей”
— За папу и маму! — сказал дрожащим голосом Том и поднял бокал.
— За папу и маму!!! — хором ответили все, и почтальон тоже.
Они выпили стоя. А со стены на них смотрели со старой фотографии капитан Стентон, его жена Ханна и две маленькие девочки, державшие за руки совсем маленького мальчика.
Рядом стояли пёс и кот. Пес был толстый, рыжей масти. А кот был серым.
Теперь письмо хранится в местном музее. И фото там же.
Автор: Олег Бондаренко
