Я очень любила деревенские дождливые дни. Обычно если уж они зарядили — то на несколько дней. В такие дни утром нам позволялось подольше поваляться в кровати, а бабушка топила печь.
Уютное тепло растекалось по дому и осторожно прокрадывалось в наш сон. Этим теплом пробуждались запахи предметов, которые хранились на печке, и смешивались с запахом тёплой глины и пыли. Чуть дымный аромат сушившихся антоновки и грибов... Запах трав, подвязанных к потолку... Позже к ним примешивался сладковатый запах топлёного молока из печки... Эти запахи будили нас окончательно.
Бабушка никогда ничем не гремела у печи. Обычно громкая и шумная, по утрам она тихонько колдовала за печкой, берегла наш сон.
Мы нежились в своём уголке в тепле в ожидании её команды:
-Девки, подъём!!..
К этому времени уже всё воздушное пространство дома было съедобным и выбивало обильную слюну. Нас сносило с кроватей, мы на ходу натягивали платья и неслись умываться во влажную прохладу улицы. Пока не умоемся — дедушка за стол не пускал.
Печка была протоплена и хранила за чернющей, казалось тогда грязной, заслонкой горшочки и горшки всяких размеров с различными вкусностями...
Самый любимым и ожидаемым был кулеш.
Это мучная похлёбка. Сначала в печке томилось мясо или нежные рёбрышки со специями. За это время на сковородке, порой там же в печке обжаривалось сало кусочками до шкварок и лук. Когда мясо было готово, в бульон вводили обжаренные сало с луком и муку. Тут же опускали в горшок колотовку. Делали её из маленьких ёлочек. Брали часть между узлами веток ёлки, получалась палка, а на её конце как бы зонтик их укороченных еловых лап. Всё это приспособление очищалось от коры до белоснежной древесины.
Колотовку опускали зонтиком в горшок и крутили её между ладошек — таким образом взбивалось всё содержимое в чугунке, крупные куски мяса разбивались и в похлёбке не было комочков. Кулеш разливался по мисочкам. Был он горячим и ароматным. Вкус бабушкиного кулеша не могут повторить ни моя тётя, ни моя мама. Ничего вкуснее я в жизни не ела...
Бураки... это похлёбка из молодой свеклы. Прямо с ботвой до листьев. Всё мелко рубилось и опускалось в бульон. Ели это со сметаной...
Капуста... её как правило бабушка готовила с мясом. Мясо сначала томилось так же как на кулеш, потом к нему добавлялась промытая квашенная капуста. Вкус получался чуть кисловатый, сметана его украшала и делала мягче...
Картошка «галками»... мелкая картошка сначала варилась целиком, на сковородке обжаривалось до шкварок сало, лук, затем там же обжаривался картофель «галками»... С молоком эти галки улетали махом.
Яешня... это омлет. Яйца взбивались с молоком и мукой и заливались в шкварки. Такой омлет можно было есть руками.
На десерт бабушка томила яблоки с сахаром в чугунке или глубокой сковороде и пекла ладки. Ладки пеклись из пресного теста в виде маленьких лепёшек. Когда бабушка торопилась или когда вся эта стряпня ей уже надоедала, она пекла ладки на всю сковородку и складывала их стопкой. Они были толстыми, ароматными и нежными. Мы их вместо хлеба лупили.
А иногда... бабушка маленькие ладки складывала в горшочек и заливала сметаной с сахаром и обратно в печь отправляла. Такие ладки просто таяли во рту...
Там же в печке запаривалась нечищеная картошка и каша для поросят в больших чугунах. Иногда мы эту картошку таскали. Была она чуть сладковатой и неимоверно аппетитной. Когда бабушка обнаруживала исчезновение части этой картошки — «поросятами» называли нас.
Печка долго хранила тепло. Иногда, набегавшись по стылой сырости, я прибегала в дом, прижималась к печке всем чем могла и грелась... Вдыхала запах тёплой побелки, наслаждалась теплом дома... Может быть благодаря этой печке я и люблю до сих пор дождь.
И сейчас, спустя много лет, мне хочется сказать нашей печке и бабушке — спасибо. За эти тёплые и вкусные воспоминания.
Автор: Сухарикова
