— Дурак ты, Глеб! Как есть дурак! — назойливое жужжание возмущенной жены почти не мешало Глебу с аппетитом поглощать уже остывший ужин.
— Как можно было доверить Вальке машину? Нет, ты вот мне ответь, как? Ты хоть спросил, куда он в ней намылился? Поди девок своих катать по городу! А, ну, как сломает? Или авария и машина в лепешку? Чем отдавать-то тогда станет? Откуда деньги у студента?
— Оксан, да типун тебе на язык! — не выдержал поперхнувшийся супом от слов жены мужчина. — Ты чего такое несешь? Машина в лепешку, а брат?.. Отстань со своими глупостями и дай мне наконец поесть спокойно!
— Да ты меня не слушаешь никогда! Всегда потакаешь этому оболтусу! То денег ему в долг, то пожить у нас, то машину! — Оксанка закатила глаза и всплеснула руками от возмущения. — А она, между прочим, новая! И куплена на общие деньги!
— Общие? — Глеб прекратил есть и, отставив почти полную тарелку в сторону, сердито посмотрел на жену. — Общие, говоришь? Откуда они общие? Ты же ни дня не работала со дня свадьбы!
— Так ты меня еще и этим попрекать будешь? Да, общие! — Оксана злобно прищурилась. — А знаешь почему? Да потому, что если разводиться будем, то половина машины моя и точка! Тебе брат дороже родной жены! Ему все, и деньги, и внимание, и поддержка всегда... А я так... Почему ты с ним так носишься?
Вот объясни, почему? Я с сестрой раз в год созваниваюсь, а тут твой Валька сел нам на шею и ноги свесил!
А Глеб с легкой неприязнью смотрел на истерикующую жену и вспоминал давние события из детства...
***
Тогда, почти пятнадцать лет назад, они с братом были совершенно обычными братьями. Ну, то есть, как и положено братьям люто ненавидели друг друга.
Точнее ненавидел брата Глеб, а вот Валька... Валька как овечий хвостик таскался всюду за таким взрослым и солидным пацаном, коим считал себя двенадцатилетний Глеб, и всячески мешал его нормальной мальчишеской жизни.
Братья вместе с родителями проживали в небольшом курортном поселке, и как только начиналось лето, родители спешно приводили в порядок гостевые домики и все время посвящали первым постояльцам. Ну, а дети? Дети, как практически вся соседская ребятня, предоставленная самим себе, бегали босиком по уши в легкой, вздуваемой малейшим ветром пыли, купались всей ватагой в мелком «лягушачьем» море и ловили рыбу. Дома их можно было увидеть лишь когда поселок накрывало непроницаемым черным покрывалом теплой южной ночи.
Но была еще и небольшая шалость, за которую детям могло сильно влететь от родителей. Недалеко от песчаного дикого пляжа стоял и ржавел долгие годы затонувший катер с пробоиной в боку. Дети просто обожали лазить внутри полуразрушенных внутренностей старого судна...
Делать это все родители категорически запрещали, под страхом домашнего ареста на долгие недели и лишения сладкого до самой школы... Но мальчишки десяти-двенадцати лет малышами себя давно не считали, — многие без родительского присмотра успели уже попробовать не только вкусные энергетики в ярких баночках, но и даже подымить подобранными на пляже бычками, что придавало в общей компании солидности и веса. Что им какой-то там запрет?
Запретный плод сладок и всегда манит сильнее того, что вполне доступно.
«Опыта, солидности и веса» двенадцатилетнему Глебу вполне хватало, но лидером ему было не стать никогда, а все потому, что у него был младший брат. Брат, со смешным и даже позорным девчачьим именем Валентин! Белобрысый малыш, что таскался за ним, стараясь не отставать и упорно сопел всегда где-то рядом, за спиной. Честно сказать, над Валентином в компании более взрослых детей издевались, и Глеб, ненавидящий младшего брата, никак не препятствовал этому.
В тот день, вырвавшиеся с утра на свободу ребята собрались пройтись до дальнего пляжа и полазить во внутренностях катера. По правде говоря, они знали там практически каждый закуток, и вроде смысла в подобном походе в такую вот жару не было совершенно, если бы не одно «но»... Море в последний год значительно отступило, обнажив внутри катера нижние, ранее затопленные и неизведанные места. И ребята постарше уже хвастались, что нашли там много интересного, вот только что именно, не говорили.
Идти собрались рано утром, пока был отлив, так как во время прилива соленая вода поднималась, заливая почти все внутренности катера. Глеб с удовольствием оставил бы Вальку дома, но мать строго шикнула на него, поправила младшему сыну выскочившую из шортиков маечку и ласковым шлепком по пятой точке направила того в сторону старшего брата. Валька с улыбкой снизу вверх поглядел на брата и протянул ему ладонь. Недовольный Глеб больно отбил протянутую руку брата, развернулся к нему спиной и лишь добавил через плечо: «Не отставай! Ждать не будем!»
Как и думал Глеб, Валька тормозил всю их компанию, и до катера они добрались лишь ближе к полудню. Над проржавевшим и раскаленным от зноя металлом парило марево горячего воздуха. Юрка, негласный заводила их компании, притронулся к металлическому боку и отдернул руку, подув на обожженные пальцы.
— Блин! — мальчишка от боли схватил себя за ухо и запрыгал на одной ноге по песку, крутясь волчком. —Жжется как! Опоздали! Как залезем внутрь теперь?
Это все ты, Глеб, со своим братцем-нытиком!
Все дружно уставились на Глеба. Лица ребят выражали явное недовольство — укрыться тут от палящего солнца можно было или в воде, или внутри катера, но как залезть внутрь? Если для этого надо схватиться руками за края неровной рваной дыры на боку и подтянуться как следует? Но сейчас края раскалились, не стоило и думать, чтобы браться за них голыми руками.
Глеб оглядел ребят. Все были одеты совершенно одинаково: в шорты, они же плавки, в которых не только бегали по поселку, но и плескались в море. То есть, под ними ни у кого ничего не было. На единственной девочке в их компании красовался яркий слитный купальник с юбочкой. Глеб перевел взгляд на Вальку.
— Валька, а ну-ка снимай футболку и шорты! — скомандовал он младшему брату.
— Зачем? — Валька ухватился ручонками за поясок штанишек, опасаясь, что его разденут насильно.
— Снимай, говорю! — Глеб решительно шагнул к мальчишке и тот отскочив назад не удержался и упал пятой точкой на песок, чем вызвал издевательский смех всей компании ребят.
— Какой же ты... — Глеб резко за шиворот поднял брата и поставил на ноги. — Если ты отдашь нам свои вещи, мы ими накроем дыру и сможем пролезть внутрь и не обжечься!
— А вы тогда возьмете меня с собой? — Валька с робкой надеждой посмотрел в серые глаза брата.
— Ну... — Глеб оглянулся за поддержкой на друзей, но те смотрели молча, как бы предлагая ему решить вопрос самому. — Хорошо, ты пойдешь с нами! Только от меня ни на шаг! А если вздумаешь рассказать маме, где мы были то...!
— Нет, я никому не расскажу, только возьми меня с собой, — говоря это, Валька уже поспешно расстегивал пуговку на шортах. Стянул майку через голову и протянул комок с вещами брату, оставшись лишь в одних трусиках.
***
Ребята третий час обшаривали дно затонувшего катера, но толи они не там искали, толи тут и правда не было ничего интересного, но кроме советских битых тарелок да ящика с бутылками, покрытыми склизким налетом водорослей, они не нашли совершенно ничего толкового. Поначалу Валька пытался таскаться вслед за ними, но потом всем надоело следить за малышом, и его попросту заперли в одной из уцелевших кают, придавив дверь снаружи, чтобы мальчик не смог сам выбраться...
Солнце клонилось к закату и уже не так сильно пекло. К тому же, со стороны горизонта замаячила странная сероватая полоска, которая постепенно увеличивалась в размерах. Только занятые поиском «клада» ребята этого совершенно не замечали. Даже когда со стороны моря повеяло явно посвежевшим ветром, в дырявых стенах судна дети не почувствовали чем для них все это может обернуться.
А потому оторвала их от поисков не надвигающаяся гроза, а громкие голоса.
— Эй, мелкотня! Вы чего тут шаритесь? — дискантом спросил лохматый парень с едва начавшимися пробиваться на лице усиками, заглянув вниз, где перемазанные в жидкой грязи ребята искали «сокровища». — А ну-ка, брысь отсюда!
— А то что? — нагло ответил лидер их небольшого отряда, Юрка, в то время как Глеб вглядывался в лица ребят. Все они были незнакомы Глебу и, пожалуй, не намного старше их самих. На вид новым искателям приключений было лет по пятнадцать-шестнадцать...
Но в таком возрасте каждый лишний год является сильным преимуществом и, на фоне Юркиной команды, эти новенькие смотрелись гораздо более выигрышно. Они были выше, шире в плечах и явно могли с легкостью «навалять» даже тринадцатилетнему рослому Юрке...
— А ты смелый, шкет! — уважительно сказал усатый, что не помешало ему наклониться и, ловко ухватив Юрку за ухо, вытащить того наружу, перекинув через борт катера на песок пляжа.
Увидев, что их командира обижают, ребята дружно ринулись наружу и кинулись в драку, не увидев, что пришедших подростков гораздо больше и шансов у них совершенно никаких. А потому, уже спустя пять минут их, основательно отколошмаченных и потирающих на бегу ушибленные колени, с улюлюканьем гнали в сторону поселка человек пять. Остальные, очевидно, полезли вниз судна. Скорее всего, в отличие от малышни, они прекрасно знали что и где искать.
Пробежав километра три, ребята остановились передохнуть и оценить потери. Досталось всем, даже единственной девчонке в их команде. Хотелось реветь от обиды и унижения, но им помешал резкий порыв ветра и начавшаяся после этого страшная гроза. Оскальзываясь на превратившемся в глубокое грязевое болото песке, ребята со всей возможной скоростью припустили по домам.
***
И только у самого дома Глеб с ужасом вспомнил то, о чем совершенно забыл, убегая со всеми от старших ребят, — там, на катере, запертый в каюте, остался его младший брат, Валька! Глеб весь похолодел от ужаса. Скоро, буквально через пару часов, должен был начаться прилив. Да еще и эта гроза стеной...
Обратно не дойти, да и эти бандиты там. Одна надежда, что они не пойдут по давно исследованным каютам и не найдут Вальку. Надо лишь переждать грозу и все. Он подождет, а потом быстро добежит и выпустит брата. Приняв такое, как ему казалось, правильное решение, Глеб забрался в сарай у дома и облокотился о стену, глядя с тоской на сплошную стену воды, отвесно падавшую на землю...
***
Глеб очнулся как от толчка, будто кто-то резко ухватил его за плечо и с силой потряс. Открыв глаза он поразился тишине, стоящей вокруг. Гроза давно кончилась и последние лужи жадно впитывались ссохшейся от жары песчаной почвой. Мальчик, попытавшись определить время, посмотрел на небо. Там, в вечерних серо-голубых сумерках, уже начали зажигаться первые искорки звезд...
Глеб вскочил и со всех сил рванул в сторону дикого пляжа с катером. Он бежал так, как никогда до того не бегал. В боку сильно кололо, легкие разрывало болью от нехватки воздуха, но он не мог остановиться, — судя по всему, прилив давно начался, а значит у его брата почти не осталось времени. Почти. А потом его с головой накроет теплой соленой водой. В тот момент Глебом двигал страх. Нет, не страх за Валентина. Его гнал вперед страх перед родителями, которые не простят ему гибель брата, если такое случиться. И, представляя лица отца и матери, Глеб бежал так быстро, как только мог...
Добежав он, не сбавляя хода перескочил на палубу катера. Взрослых ребят нигде не было видно. Глеб спустился ниже, туда, где они сегодня днем заперли маленького Вальку и его ноги погрузились в морскую воду. Выше, еще выше... Вот вода уже достигла его груди. Идя в сторону каюты, осторожно ощупывая пол под водой босыми ногами, Глеб с ужасом пытался вспомнить, достает ли макушка брата до его груди или нет...
Шаг, еще шаг... Уже виден вход в каюту, намертво забаррикадированный ими утром.
— Валь, Валька, ты там?! — в отчаянии закричал Глеб, пытаясь сквозь щелку в надвигающихся сумерках разглядеть младшего брата. — Валь, ответь хоть что-нибудь!
В ответ раздалось лишь невнятное бульканье и громкий плеск. Глеб в отчаянии схватился за кусок ржавой двери, пытаясь изо всех сил оттянуть его на себя.
Руки моментально были изрезаны, но он не чувствовал этого. Ему надо было отодвинуть дверь, отодвинуть хоть немного, чтобы в щель смогло протиснуться его худосочное мальчишечье тело. Глеб понимал, что у него совсем не осталось времени на спасение Валентина...
Наконец, ему удалось создать значительную щель и он проскользнул внутрь каюты. Воды там было уже почти по шею Глебу, а на поверхности, держась из последних сил за неровную стену, барахтался, стараясь не захлебнуться, Валька. Его светлая головенка то всплывала на поверхность, то пугающе надолго погружалась вниз, в непрозрачную и черную морскую воду. На лбу мальчика зияла большая рваная рана...
Вот он всплыл, хватанул открытым ртом порцию воздуха и вновь камнем ушел вниз. Не раздумывая ни секунды, Глеб нырнул следом, ухватил маленькое тело брата и вынырнул с ним на поверхность. Валька обвил ручонками шею брата, — не оторвать. Так, подталкивая его впереди себя, Глеб вышел на верхнюю палубу, которая была высоко над уровнем воды, превратившей катер в опасную ловушку...
***
Всю обратную дорогу Глеб пронес брата на руках. Тот не желал размыкать сцепленных на шее старшего брата рук, да Глеб и сам не в силах был избавиться от такой дорогой и важной ноши. Дома их ждал страшный скандал... Они стояли оба рядом, потрепанные и в синяках, но молчали, как партизаны на допросе. Так и не добившись от них правды, родители искупали братьев, намазали зеленкой, накормили и отправили спать. В комнате Глеб подошел к кровати Вальки, лег с краю и крепко обнял того, прислушиваясь к его тихому дыханию.
А наутро все стало совершенно по-другому. Все, совершенно все ребята узнали, что Валька настоящий герой! Совсем не трус и не ябеда. Он был торжественно принят в их компанию и теперь бегал везде вместе со всеми. Никто не смел больше его обзывать или еще как-то обижать.
А Глеб?.. В душе Глеба поселилось щемящее чувство вины. Обычно оно не сильно его беспокоило, хоть он и любил младшего брата. Любил с той самой минуты, когда нырнул за ним тогда, на дно затопленной каюты. Чувство вины просыпалось каждый раз, стоило Глебу увидеть тонкий длинный шрам на лбу младшего брата. Мгновенно волнами накатывали воспоминания о том, как он его чуть не потерял...
***
Звонкая трель дверного звонка резко выдернула его из детских воспоминаний. Глеб открыл дверь и впустил в комнату Валентина. Тот прошел на кухню, бросил в протянутую ладонь Оксаны ключи от машины и жадно приник к крану с водой, пытаясь утолить жажду.
— А чего так быстро? — подозрительно потрясла в воздухе ключами жена. — Или с машиной что-то не так?
— Все так с машиной, — Валентин, отфыркиваясь от капель воды, присел за стол рядом с братом. — Я даже почистил салон!
— Да-а-а? К чему же это? Точно что-то с машиной сотворил и не сознаешься! — Оксана недовольно скривилась.
— Да нет, я просто ездил к родителям. Отец решил разводить кроликов. Вот, отвозил им молодняк. — Валя с улыбкой беззлобно посмотрел на жену брата.
— Вез в багажнике, вроде ничего не напачкал, но решил помыть. Сама посмотри, с машиной все в порядке, она у подъезда стоит. И, кстати, родители прислали вам черешню. Глеб, спустишься со мной, поможешь перенести?
Легко поднявшись и выйдя из квартиры, Валентин пошел вниз. Глеб же, проходя мимо поджавшей губы жены наклонился к ее уху.
— Оксан, я люблю тебя, но если еще раз обидишь брата, — я подаю на развод. Ты это понимаешь? — от сказанных шепотом слов у Оксаны вытянулось и побледнело лицо. — Ты тут говорила про родного человека... Так вот, он мне родной, а ты пока родной не стала. И можешь уже никогда и не стать... Подумай, это последнее предупреждение.
Глеб давно ушел, а Оксана все еще продолжала с обидой смотреть ему вслед...
Автор: Анастасия Флейм
