Полина не сразу поняла, что ее так зацепило в этом мальчишке. Сначала она подумала, что его честность – он ведь мог соврать, например, что просто покупал шоколадку, но нет, так и сказал, что хотел своровать сигарет, вот и оказался там – Вовчик отвлекал охранника, а он сигареты прятал. Ну а потом случилась вся эта история…
Допрашивала Полина этого мальчика по делу о нападении на охранника – в тот день, как назло, часть камер в магазине не работала, а свидетелей практически не было, так что дело было сложное. Охранник лежат в реанимации без сознания, поэтому слова этого мальчишки не мог подтвердить, но Полина ему верила – не был он похож на отчаянного головореза, так что виноват был не он и не его Вовчик, а другие подростки, постарше и пострашнее.
Рядом с мальчиком сидела педагог – совсем молоденькая девочка, после института. Она подергивала левой ногой, время от времени порывалась погрызть ногти и вообще выглядела более напуганной, чем этот мальчик.
Мальчика звали Гена. Он был детдомовский, ходил в общеобразовательную школу вместе с другими детьми, на перемене побежал с младшим товарищем в магазин, украсть сигарет. Двое других подростков напали на охранника, который не дал им вынести дорогой коньяк. Гена рассказывал спокойно и обстоятельно, несколько раз повторяя, чтобы не трогали Вовчика, он и так напуган, а еще попросил воды принести для своего педагога, а то «она пока не привыкла к такому, месяц у нас работает». Полина видела, что девочке и правда нехорошо, и воды ей принесла.
Сейчас, вспоминая этот момент, она поняла, наконец, почему все время думает про этого мальчика. Он же был точь-в-точь как ее брат Сережка, тот тоже все время опекал всех вокруг, даже Полину, которая, вообще-то, была старше его на два года.
Сережку убили, когда он возвращался домой в день зарплаты – подкараулили на лестнице, пырнули ножом, забрали борсетку. Их потом нашли – такие же подростки, как те из магазина, или как этот парнишка, Гена.
Промаялась она неделю, а потом поехала в этот интернат. Думала, что встретит там ту нервную девушку, но нет – к ней вышла высокая статная женщина с пышными каштановыми волосами, с недовольным видом выслушала ее и сказала:
— Если допрос – вызывайте официально, а просто поговорить – вам тут не клуб по интересам. Это дети, и они все мечтают попасть в семью. Вы хотите его забрать?
— Нет, — растерялась Полина.
— Ну и нечего тогда.
Ушла Полина расстроенная, и на этом, может, все и завершилось бы, но ее остановила уборщица.
— Гостевой режим оформите, да и все. На выходные мальчонку к себе можно забирать.
— Так делают? – удивилась Полина.
— Делают, делают.
На сбор документов ушла неделя. Еще одна на их проверку. Когда Полина увидела Гену, ей показалось, что он и не узнал ее.
— Привет, — сказала она. – Я следователь, помнишь меня?
Тот кивнул.
— Поймали этих?
Полина улыбнулась.
— Поймали. Твое описание очень помогло.
— Вы поэтому сюда пришли?
— Нет. Я хотела предложить – не хочешь на выходные в гости ко мне приходить?
Гена захлопал глазами.
— В гости? К менту?
Он весело рассмеялся, и Полина сначала решила обидеться, но потом передумала.
— Ну а почему нет?
Так в ее жизни появился Генка. Каждые выходные она заезжала за ним, ну или почти каждые – если появлялись срочные дела, она его всегда предупреждала. Они ходили в пиццерию и в кино, катались на велосипедах, готовили блинчики. Полине казалось, что она вернулась на десять лет назад, ее брат жив и они снова вместе дурачатся и развлекаются.
О себе Гена рассказывал неохотно, урывками.
— Мне семь было, когда от матери изъяли. Она пила сильно. Умерла в том году.
При упоминании матери глаза его становились колкими и холодными.
— А отец? – осторожно спрашивала Полина.
— Батя мне неродной, не смог опеку оформить.
Щека Гены при этом как-то странно дернулась, и Полина решила лучше его не трогать.
Однажды они сидели на кухне и жарили картошку. Постучалась соседка Люся, она часто забегала — они были одного возраста и дружили.
— Слушай одолжи несколько сотен, мой оболтус в кино собрался, а у меня все деньги на карте.
Полина открыла шкафчик, где в чайной коробке хранила деньги, достала несколько бумажек.
— Спасибо, — Люся чмокнула ее, помахала Гене и убежала.
А на следующий день занесла деньги и спросила:
— И не боишься вот так при нем деньги показывать?
— С чего это? – удивилась Полина.
— Он же детдомовский! Ну, обчистит тебя, как пить дать!
Полина посмотрела на Люсю сердитыми глазами.
— Не стыдно тебе? Что за предубеждения? Гена хороший мальчик.
— Ну смотри, потом пеняй на себя.
В тот день Полина сразу должна была почувствовать неладное: когда они приехали в квартиру, Гена спросил:
— А фанты нет, что ли?
Обычно Гена никогда ничего не просил, он и правда был хорошим мальчиком, но Полина тут скорее обрадовалась, что он, наконец-то, решился что-то попросить. Она часто покупала эту фанту, знала, что он ее любит, но сегодня забыла.
— Давай в магазин сходим? – предложила она.
— Да не, я ногу вчера на футболе потянул.
— Что же ты мне раньше не сказал, — пожурила его Полина. – Я бы мазь в аптеке взяла. Ладно, ты сиди, а я быстро – в аптеку и в супермаркет.
Ее не было полчаса. Когда она подошла к двери, сердце ее чуть не остановилось – она была приоткрыта. Первой мыслью было – грабители, там же Гена…
Полина ринулась в квартиру и закричала:
— Гена!
Голос ее оборвался. Кроссовок Гены не было у входа. Сначала она подумала, что он просто вышел, может, встретить ее хотел… Полина медленно пошла на кухню, стараясь не думать о шкафчике и коробке с деньгами. Шкаф был распахнут. Коробка пустая. Почти пустая – там остались пятьсот рублей и записка. Полина достала ее – на тетрадном листочке были аккуратно выведены кривоватые буквы: «Полина, прости меня.
Я все верну, как только заработаю, я записал твой адрес и имя, пришлю почтовым переводом. Не говори никому – я поехал к бате. У меня сестра там. У нас одна мамка, но батя ей родной. Я боюсь, что сестру у него заберут – он тоже пьет, как мамка. Если я буду рядом, он не будет, послушает меня. Он хороший человек, но слабый. Спасибо за все».
Полина перечитала письмо несколько раз. Вздохнула. Да уж, придется ей объяснительные писать, она же ребенка забрала… Ну да ладно, придумает что-нибудь. А у него там сестра. Полина вдруг вспомнила веселые глаза Сережки. «Прости, — прошептала она. – Я знаю, что он мне не брат. Но все равно грустно…».
Через пару месяцев ей позвонила та нервная девушка и сказала, что Генку нашли в родном городе и отчим оформил над ним опеку. А еще через несколько месяцев ей пришел денежный перевод – не от Генки, от какого-то незнакомого Кузнецова Евгения Васильевича. И письмо, где знакомым почерком Гена рассказывал, как он сейчас живет.
К письму была приложена фотокарточка – подросший Генка и смешная круглолицая девчонка, крепко ухватившая его за шею. Эту фотографию Полина поставила в сервант, рядом со своей фотографией, где они с братом сидят на велике – он за рулем, а она на багажнике. А потом села писать ответное письмо.
